Михаил Башкиров - Законный дезертир, или Открытым текстом

На ходу поправляя берет и воротничок форменного платья, Наташа выбежала на утоптанную поляну, заняла место в шеренге рядом с Зинкой и вдруг краешком глаза увидела, что подруга не в парадном, как все, а в старой гимнастерке и линялой юбке.

– Ты что, Зин? Взгреют!

– Мне сегодня можно…

Из-за берез, помахивая веткой у сапога, вышел замполит, приостановился, отшвырнул ветку, поправил ремень и устремился на середину поляны.

Рядом с ним вышагивал ротный, беспрестанно поглядывая в какие-то бумаги.

Наташа обернулась к машине РУКа, затянутой маскировочной сеткой.

Машина стояла в дальнем конце поляны.

Возле маячил часовой – тощенькая Верочка с карабином на плече.

Лейтенант Ремезов так и не показывался.

– Девочки, наверное, гонять будут за открытый текст!..

– Лейтенанта в деревне застукали с кралей. Мне Санушкин сказал.

– Брехня!

Но вот радиорота вздрогнула, напряглась, застыла.

– Дорогие мои! Вот и пробил час, которого мы так долго ждали. Фашист бежит, и недалек тот день, когда наши доблестные войска освободят многострадальную Украину и Белоруссию!

Замполит на шаг приблизился к строю.

– В грядущей победе есть и наш с вами вклад. Так давайте и впредь оправдывать доверие командования!

На последнем слове замполит махнул рукой и обернулся к ротному.

Старший лейтенант качнул головой, развернул бумаги, бесшумно пошевелил губами.

И тут Наташа опешила, как опешил весь личный состав РУКа, да и вся радиорота.

По команде ротного вышла на пять шагов вперед Зинка.

Ротный ткнул пальцем:

– Дезертир!

Зинка стояла навытяжку, странно выпятив живот, и бледные губы ее с усмешкой повторяли каждое обжигающее слово командира:

– За аморальное поведение…

Наталья Петровна отступила в сторону.

Мимо нее, пыхтя, прошла женщина, прижав к груди связку бананов.

Опять эта чертова Зинка Коржина в голову лезет… А за Зинкой, как обычно, потянется маленькая Верочка, и лейтенант Ремезов, и Настя, и все остальные… Они будут в каком-то особом порядке выплывать из глубины времени и подолгу стоять перед глазами, то неподвижные, как монументы, то, наоборот, почти неуловимые, с едва различимыми лицами, как на любительских фотографиях той поры… А фотографии эти лежат в шкафу вместе с облигациями между письмами и поздравительными открытками…

Наталья Петровна машинально продвинулась в очереди на пару шагов.

Раньше как-то вспоминалось редко и безболезненно, а сейчас каждый раз словно к оголенному проводу неосторожно прикасаешься… И все зять виноват…

Появился четыре года назад… Федю как раз к операции готовили – назавтра после свадьбы лег в больницу, чтобы под ножом умереть… Говорят – сердце не выдержало… У них всегда, как наломают дров, – обязательно или сердце, или поздно вмешались… Накануне операции у Феди аж губы посинели, а он все об одном… Сомневаюсь насчет зятя, шепчет… Вдруг непутевый или, чего хуже, себе на уме… Останешься на старости лет ни с чем… Похоронили Федю, а жизнь как-то быстро вошла в колею, и зять как само собой разумеющееся принял и дачу, и машину… В гараже пропадал вечерами, на даче старался все делать сам… Ближе к зиме стали иногда собираться втроем у телевизора… Ольга вязала или шила, зять просматривал газеты… Но вот Ольгу в роддом увезли… Зять переживал, дергался, метался…

А в самый радостный день зять ввалился с шоколадным тортом на кухню, прислонился к стене.

– Надо ж, сын родился! Три двести!

Потом они долго пили чай, обсуждали, какую брать коляску, и вдруг зять сменил тему.

– Теща, мне про вас Ольга до свадьбы все уши прожужжала… Так вот я и думаю: если у меня теща – героический человек, то ей есть чем поделиться с представителями нынешнего инфантильного поколения… Только, пожалуйста, не отделывайтесь куцыми отговорками… Дайте мне почувствовать цвет, запах, вкус тех дней… Побольше деталей – они, как правило, истинны и правдивы, хотя кажутся часто случайными и несущественными… А коляску возьмем непременно импортную, в комиссионке!.. Не каждый день сыновья рождаются…

Мимо прошла еще одна женщина с бананами.

Наталья Петровна сняла джемпер, повесила на руку.

При этом она легонько коснулась ближней спины.

– Нельзя ли поаккуратней?

К Наталье Петровне обернулись квадратные зеркальные очки в пол-лица, и она увидела в самой глубине свое отражение, как будто в колодец заглянула.

И сразу вспомнился проклятый сорок первый и Зинка у колодца… Всегда начинает вспоминаться с Зинки Коржиной – ведь это она в первую военную зиму сманила на курсы, сорвала из дому… Кто знает, как бы сложилась их жизнь? Может, было бы все гораздо проще или наоборот… Да сейчас-то чего гадать?.. Поздно…

Наташа подхватила в сенях ведро, сбежала, запахиваясь на ходу, с крыльца и, толкнув калитку, налетела на Зинку.

Та выскочила из-за угла и теперь, отдуваясь, вцепилась в ведро и не пускала к колодцу.

– Ошалела, что ли?

– Наток, собирайся!.. Поедем до городу… С райкома товарищ агитирует в школу радиотелеграфистов!

– Какую еще школу?

– Ра-дио-телеграфистов!

– А с чем их едят?

Наташа попыталась вырвать ведро из рук Зинки, но та крепко держалась за дужку.

– Хочешь под немца попасть, дура? Вон как прет! Или с голодухи загнуться? А там и оденут, и обуют, и накормят!

– Мама не отпустит.

Наташа еще сильней потянула ведро на себя.

Зинка упорно сопротивлялась.

– Еще как отпустит!

Ведро гулко ударилось о дорогу, подпрыгнуло на смерзшейся земле, стуча дужкой…

На следующий день в райкоме комсомола им выдали путевки и вечером посадили в переполненный вагон, а через сутки они прибыли на курсы и среди одинаковых унылых бараков за покосившимся забором смешались с оравой таких же девчонок…

Наталья Петровна расстегнула сумочку, достала платок.

Из-за угла появился паренек в жокейке.

Рядом с ним семенил мальчишка в пестрой майке.

– Можно Витьке тоже встать в очередь?

Паренек ткнул мальчишку в живот кулаком.

– Вел бы сразу всю банду…

Особа в черных очках надвинулась на паренька.

– Места хватит.

– Витька так Витька…

Наталья Петровна спрятала платок, расстегнула на блузке верхнюю пуговицу.

– Тогда мы пока на фонтан слетаем?

– Смотрите не опоздайте.

Наталья Петровна посмотрела вглубь черных очков – особа, дрогнув, отвернулась.

Что же нам выдали после бани?.. Длинные черные шинели, огромные солдатские ботинки с обмотками и пилотки… Нет, не пилотки, а буденовки… Точно, буденовки с пришитыми матерчатыми звездами… А ведь зятю сказала про пилотки…