Леонид Резников - Именем Федерации!

После длительных раздумий маг наколдовал широкую посудину, которой собрался зачерпнуть землю вместе с цветком. И когда он уже вознамерился так поступить, на него вдруг кто-то налетел впотьмах. Маг от неожиданности отпрянул и выронил посудину. Мужчина, тащивший на себе другого, споткнулся о посудину и… упал навзничь прямо на цветок.

— А! — вскрикнул маг, схватившись за голову. — Мой цветок! Мой драгоценный цветок!

Не обращая внимания на еще двух застывших перед ним мужчин, Корнелиус бросился к упавшим и насилу столкнул их в сторону. Один из них глухо выругался; другой даже не шелохнулся.

— Только бы не задавили, только бы… Господи, ну, пожалуйста! — бормотал маг, но цветок оказался немилосердно раздавлен: листики его распрямились, колючки обвисли, а головка скукожилась. — Нет, только не это! — вскочил на ноги маг и обернулся к поднимавшемуся с земли безопаснику. — Проклятый недотепа, ты что, глаза потерял?

Ноздри Корнелиуса бешено раздувались, глаза расширились, светясь праведным гневом. Вид взлохмаченного, с горящими глазами старика был страшен, и безопасники отступили. Фил, в непонимании почесывая затылок, переводил взгляд с цветка на мага и обратно.

— Что ты натворил, презренный? — выкрикнул Корнелиус, взмахнув широкими рукавами хламиды. — Это был редкий цветок!

— Старик, ты чего, спятил? — покрутил пальцем у виска Фил.

— Спятил? Я? — задохнулся Корнелиус. — Придержи свой поганый язык, молокосос!

— Да чего разговаривать с этим старым бараном, — фыркнул Фил и наклонился, чтобы помочь подняться сержанту, который наконец зашевелился. — Как вы, сержант, сэр?

— Бараном? — еще громче вскричал оскорбленный маг. — Ну, я тебе покажу…

Пальцы Корнелиуса заискрились и окутались голубоватым сиянием.

— Э, эй, старый, ты чего? — отпрянул Фил от мага. — Кончай, слышишь?

Корнелиус пробормотал короткое заклинание и бросил сгусток голубоватого пламени в нахального юнца. Фил упал на землю и откатился. Остальные двое шмыгнули за дерево. Сгусток угодил в дерево, ствол которого причудливо, со скрежетом, изогнулся, покрывшись бурой шерстью.

— Кончай, слышь? — крикнул Фил, укрывшись за приподнявшимся на локтях Лоуфом. — Подумаешь, какой-то дурацкий цветок.

— Дурацкий?!

Маг повторил «залп». Фил опять откатился, но сгустком пламени задело сержанта, и его тело вдруг начало преображаться. Руки и ноги укоротились, голова вытянулась, а сам сержант как-то весь сжался, скукожился в обвисшем на нем обмундировании. Тело Лоуфа покрылось шерстью колечками, а на голове прорезались и начали быстро вытягиваться закручиваясь рога. Через полминуты глазам опешивших военных предстал баран, отчаянно пытавшийся высвободится из спеленавших его одежд.

— Вот вам! — сказал Корнелиус, огладив бороду, и с видом победителя важно удалился прочь.

— Сэр? — выдавил пораженный Фил, сглотнув.

— Бэ-э! — отозвался баран и помотал рогами.

Люди переглянулись.

— Бежим! — опомнился Кларк.

— Но… как же сержант? — Фил дрожащим пальцем указал на барана.

— Совсем тупой? Это же баран!

— Да? — задумался Фил, потом попятился на четвереньках, вскочил и задал стрекача. За ним устремились остальные.

— Бэ-э! — завопил баран им вслед, рванулся из одежды и забился, оглашая округу душераздирающим блеяньем.

Отцу Ансельму не спалось. Во-первых, храпел Фарро, что сильно раздражало монаха. Во-вторых, в лесу непрестанно кто-то кричал — что именно, разобрать не представлялось возможным. А в-третьих, нужно было что-то решать. С министра толку никакого — тряпка, а не человек. Совершенно ни на что не способен, избалован и беспомощен как младенец. Отец Ансельм сам не понимал, зачем ему понадобилось спасать подобное ничтожество, а после еще и возиться с ним. Но монах был твердо убежден, что добро всегда вознаграждается, а зло непременно будет наказано. К тому же, несмотря на очерствевшую душу, святому отцу все же не были чужды жалость и сострадание, пусть Фарро их и не заслуживал.

В данный момент Отец Ансельм размышлял над крайне важными вопросами, а именно: как добраться до своих, и чем насытить желудки предстоящим утром. Монах был уже не в том возрасте, чтобы с копьем гоняться по лесу за зверем. В прошлый раз ему, конечно, повезло убить неосторожного зверька, но вряд ли такое повторится. И вдруг отцу Ансельму пришла в голову блестящая мысль, которую он решил немедленно воплотить в жизнь. Судя по крикам в лесу, команде разбившегося корабля сейчас не до того. Может быть, — а скорее всего, так и есть, — они ищут Фарро. Значит, их лагерь пуст!

Отец Ансельм очень хотел надеяться, что дела обстоят именно так. Но что мешало ему убедиться в том лично? И монах, спустившись с горы, запетлял меж деревьев, спеша в направлении лагеря…

Крафт, отвергнутый всеми и обиженный на весь мир, устроился на краю лагеря у небольшого контейнера со съестными припасами — практически единственного, что удалось вынести с судна до взрыва. Разведя костер, Крафт тупо таращился в него и лениво жевал бобы, которые терпеть не мог. Какая глупость, в самом деле! Ну почему нельзя грузить на судно тушенку или, скажем, гречневую кашу? А лучше и то и другое сразу. Почему именно бобы? Крафт не знал ответа, да и так ли это важно? Подхватив ложкой склизкое варево, Крафт отправил его в рот и механически заработал челюстями. И тут кто-то положил руку на его плечо.

Крафт оглянулся и едва не выронил банку из рук. Рядом с ним стоял святой отец. Указательный палец его левой руки был приложен к губам, а в правой монах держал нож, которым Крафт недавно вскрыл банку.

— А… — только и сказал Крафт.

— Ты ешь, ешь, — похлопал его по плечу отец Ансельм. — Только не шуми.

— Вы? — едва слышно прошептал Крафт, бледнея на глазах. — Что вам от меня надо? Чего вы ко мне привязались?

— Боишься, — прищурился святой отец и довольная улыбка озарила его пухлое лицо. — Это хорошо! Это правильно. Ты мне новую рясу испортил, негодник, и едва на тот свет не спровадил, помнишь?

Крафт затравленно обернулся, но никого из оставшихся у судна людей видно не было.

— Возможно, они тебе и помогут… если, конечно, успеют.

— М-м, — повел шеей Крафт, будто ему давил воротник.

— Ну да Бог с тобой. И с рясой тоже, — отец Ансельм сдавил плечо Крафта, и тот ойкнул — рука у монаха оказалась будь здоров! — Пойдешь со мной.

— К-куда? — пролепетал Крафт непослушными губами.

— Куда надо, туда и пойдешь, — ледяным тоном отрезал монах. — Но скажи, друг мой, что ты ешь?

— Бо… бы, — сглотнул Крафт застрявший в горле комок и отер губы рукавом.

— Вкусные, наверно. Возьми сумку и наполни ее бобами, — приказал отец Ансельм и бросил к ногам Крафта вместительный рюкзак, подобранный по дороге.