Владимир Бабкин - Меж двух Царей

И еще момент, как победившие немцы будут относиться к русским? Ведь, хоть Россия и не переживет позор Бреста, но все равно выйдет из войны, и немцам не забудут рассказать о том, что именно гений германского Генштаба вывел Россию из войны подставив глупых британцев глупым русским. И не породит ли такое отношение нового желания повоевать и расширить свое пространство за счет глупых недочеловеков на востоке? И не придется ли опять выбивать эту дурь написанием своих гордых имен на стенах разрушенного Рейхстага?

В общем, дело туманное и как тут выбрать оптимальный вариант непонятно. Ясно одно, еще вчера у меня такого выбора не было, поскольку никто бы не понял сепаратного мира с Германией после двух с лишним лет кровопролитной войны. Мне бы и табакерка не понадобилась, а моим потрошителям даже не пришлось бы придумывать оправдания типа случившегося внезапно апоплексического удара по черепной коробке. Боюсь, ждала бы меня участь убиенного Чаушеску с супругой, которых радостные подданные расстреляли к чертям собачьим. Или судьба Муссолини, которого те, кто еще недавно славил дуче, повесили на площади вниз головой при малейшей смене ситуации. В общем, незавидная судьба бы ждала.

Теперь же у меня есть варианты и по одному из этих вариантов мне придется прилагать усилия, чтобы уже британского посла Бьюкенена не повесили вниз головой на воротах пылающей британской дипломатической миссии в Петрограде. Как говорится, война с Британией нам ни к чему. Пусть немцы сами этим развлекаются.

Так вот, появился вариант вывести Россию из войны прямо сейчас, заключить мир со всеми на свете (читай с Германией и ее союзниками) на принципах "без аннексий и контрибуций", вернуться к границам августа 1914 года и наладить с Германией торговлю поставляя им ресурсы, а получая взамен станки, оборудование, целые заводы и прочие технологические плюшки. И при таком раскладе вытянуть из Германии такого добра нужно максимум.

Кстати, помнится мы британцам и французам денег как бы должны…

Тут недалеко от меня раздались какие-то крики, толпа возбужденно загудела и пройдя еще пару метров я увидел, как солдаты Лейб-гвардии Финляндского полка буквально тащат упирающегося генерала Воейкова. Вид генерал имел крайне растрепанный, и можно было догадаться о том, что его только что били. Может, кстати, и ногами.

Воейкова буквально швырнули мне под ноги, а один из финляндцев заорал:

— Это он, сука, бомбу значиться заложил! Я видел!

Толпа резко придвинулась. Воейков в ужасе обхватил голову руками, а все тот же солдат толкнул его прикладом в спину и вопросил:

— Кто тебе, сука, приказал бомбу взорвать, говори!

ПЕТРОГРАД. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ И ЕГО ОКРЕСТНОСТИ. 6 марта (19 марта) 1917 года. День.

— Это не я! Не я! Я не хотел! — Воейков метался внутри плотно окружившей его толпы, толпы настолько плотной, что мне самому было плохо видно, что происходило в центре зловещего и сжимающегося круга. Лишь голос, полный истерических нот, доносился из-за сближающихся фигур. — Меня заставили! Я не хотел! Рейли меня шантажировал! У англичан на всех, на всех есть компромат!

— У англичан? — ахнул кто-то. — Значит это правда?

Видимо решив, что нащупал слабину в настроении толпы, Воейков зачастил:

— Да, да! Это англичане! Англичане меня заставили убить царя… заставили взорвать… Это их офицер Рейли принес мне бомбу из английского посольства! Сказал, что если я не взорву царя, то…

Почувствовав, что еще мгновение и толпа разорвет Воейкова на части, мне пришлось решительно вмешаться в происходящее.

— Я повелеваю всем остановиться!

Трудно сказать, что именно подействовало на толпу, может властный и не знающий сомнений тон, а может и само слово "повелеваю", но толпа остановилась. Почувствовав, что контроль на мгновение восстановлен, я принялся, не теряя темпа, раздавать ценные указания направо и налево.

— Господа, давайте продолжать погрузку раненных, на улице мороз! О предателе позаботятся кому следует! Генерал Батюшин, взять под арест этого изменника! Здесь работа для контрразведки! Опросить всех очевидцев и свидетелей!

Перехватив мой взгляд Батюшин кивнул и из толпы вывинтилось несколько человек, подхватив под руки Воейкова и начав быстро отделять от толпы того самого финляндца, который был свидетелем того, как Воейков закладывал бомбу. Самого Воейкова потащили к подъезжающим к парадному извозчикам, но тут Батюшин что-то крикнул конвоирам указав на череду готовых к погрузке раненных и контрразведчики, кивнув, не стали отвлекать извозчиков и своим ходом потащили изменника через Дворцовый проезд к Главному Штабу.

Я повернулся к склонившему голову Батюшину и сказал вполголоса:

— Обратите внимание на этого финляндца, который все видел. Может он все видел и теперь тут свидетельствует не просто так…

Но договорить я не успел — с Дворцового проезда раздались выстрелы, крики, снова выстрелы и мы, добежав до угла, успели разглядеть лишь спешно удаляющуюся коляску извозчика и три тела, лежащие на снегу без движения.

— Убили! — заголосил вдруг рядом женский голос, и толпа словно очнулась от оцепенения. Все заговорили одновременно, зашумели, задергались. Кто-то уже бежал к лежащим телам, кто-то что-то в глубине толпы кричал об изменниках и заговоре, о союзниках-предателях и требовали куда-то немедленно идти всем миром, однако стоящие близко к моей персоне просто стояли и смотрели на меня, очевидно ожидая каких-то моих слов или действий.

Стояли и ждали. Я не знал, что им сказать. А они не решались задать тот самый страшный вопрос, на который у меня не было ответа. Наконец вопрос прозвучал и прозвучал он с совершенно неожиданной стороны. Раненный, которого я же и принес на носилках, вдруг спросил лежа на телеге и сверля меня единственным глазом, видневшимся из-под испачканных кровью бинтов:

— Как так-то, Государь? Они вона как с нами-то! За что ж кровь-то проливаем?

И вспышка магния от фотоаппарата осветила лицо вопрошавшего.

ПЕТРОГРАД. ГЛАВНЫЙ ШТАБ. 6 марта (19 марта) 1917 года. День.

Вот я и опять в здании Главного Штаба. Что-то никак не благоприятствует судьба моему окончательному переезду в Зимний дворец. С резиденцией, кстати, нужно что-то тут решать, ведь мне же нужно где-то находиться и Санкт-Петербург… э-э-э… Петроград для этих целей тоже не лучшее место. Тема с захватом Зимнего дворца, а потом история с подрывом бомбы мне совершенно не понравилась. Блин, не резиденция главы огромной Империи, а буквально проходной двор — заходи, кто хочешь, взрывай, что хочешь.

Да еще и этот популизм-идиотизм с размещением раненых в царском дворце. Нет, понятно, хотели по легкому срубить дешевой популярности, а дворцом все равно никто не пользовался, поскольку Император почивал в Царском Селе, но, блин, расходы по обустройству госпиталя во дворце превысили, вероятно, стоимость строительства новейшего госпиталя, что называется, под ключ. И вместо создания такого медицинского центра заставили несчастных тяжелораненых страдать в абсолютно неприспособленных для этого дворцовых помещениях. Ну, скажите на милость, в чем кайф тяжелораненому, а значит, и практически прикованному к койке человеку лежать в огромных залах по двести коек в каждом. И это при том, что ночью на всю тысячу раненых, расположенных по всему огромному дворцу было лишь четыре медсестры! Значит, на весь этот помпезный идиотизм с созданием госпиталя в Зимнем дворце ассигнования нашлись, а на жалованье еще нескольким сестрам милосердия фондов, видишь ли, нет! Вернее будет предположить, что на грандиозном переоборудовании дворца кто-то нашел как нагреть руки, а жалованье персоналу показалось такой неинтересной мелочью, что добиваться увеличения ассигнований на эту статью кому-то было откровенно лень.