Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— Вот что у нас еще. Завтра утром прилетает Халлур Тросторсон, ученый, этнический исландец, который состоит в незийском СФК. Можно сделать PR-событие из этого.

— Как из этого может получиться PR-событие? — не понял лидер «левых».

— Видите ли, Диего, этот Тросторсон известен СМИ, как второй Нильс Бор.

— А кто такой первый Нильс Бор? — спросил Восо.

— Великий ученый-физик, — кратко пояснил Пименти.

— Понятно! А куда он прилетает?

— Нильс Бор уже никуда: умер в середине прошлого века. В его честь назван Институт физики в Дании, кратер на Луне, и астероид где-то еще дальше. А Халлур Тросторсон прилетает на на эко-тусовку в Заливе Фонсека, где все остальные комиссары СФК.

— Тогда, — предложил Восо, — можно организовать встречу со студентами Инженерного Колледжа Ла-Унион, почти на берегу залива. Корпус не поврежден бомбардировкой, и можно подключить электричество от стройплощадки по ремонту порта.

— Это действительно хорошая идея, — поддержал министр иностранных дел.

Как отмечалось, на этот небольшой залив выходят три страны: Сальвадор, Гондурас, Никарагуа. Это — геополитика. А геология, наблюдаемая с берега, состоит из группы сравнительно-пологих вулканических конусов — островов, причудливо торчащих над умеренно-волнистой синей поверхностью залива. Поздним утром это выглядит, будто субстрат к фото-сессии для рекламного буклета какого-нибудь турагентства.

Халлур Тросторсон прошелся по большой аудитории, и глянул в панорамное окно на стороне залива. В окне отсутствовало стекло (выбитое взрывной волной от авиа-удара вечером 9 декабря, и пока не замененное). Халлур остановился за кафедрой у простой грифельной доски, извлек из спортивной сумки какой-то рулон, развернул его жестом фокусника, и повесил на доску. Это оказался 50-дюймовый гибкий планшет-монитор.

— Леди и джентльмены! Я не стану тратить время на вступление, а лучше постараюсь ответить на максимум вопросов. В углу монитора есть номер для SMS. Вы отправили сообщение — текст появился на мониторе — дальше понятно.

…О! Вы тут быстрые ребята. Жаль, первый вопрос не о науке, а о политике. Я отвечу коротко. В политике, как и в науке, я материалист. Это значит: на мой взгляд, лучший политический курс, и лучший политический строй — тот, который лучше способствует материальному благополучию, иначе говоря: научно-техническому прогрессу. Любые другие критерии — субъективны, значит: лживы. Только материальное — объективно.

— Я вижу: аудитория хочет прямого ответа на вопрос о политическом строе. Ладно, я говорю: многоукладный либертарный социализм. Определение есть в энциклопедии, читайте сами, потому что мне надо ответить на следующий вопрос. Вы видите.

…Насколько я понял, некто ищет брешь в критерии максимума прогресса, предлагая выбрать: полет на Марс или помощь миллиону голодающих детей в Сомали? Любой эмоционально-адекватный человек выберет второе. Я — тоже. Но проблема в деталях. Поэтому я прошу автора вопроса подойти сюда, к доске.

В аудитории послышались смешки и шиканья. Затем, мальчишка-тинэйджер немного напряженно выдвинулся к центру внимания аудитории.

— Прекрасно! — объявил Халлур, — Давайте приступим к деталям. Итак: эмоционально-адекватный человек обдумал эту вашу альтернативу. И отложил Марс, чтобы помочь голодающим детям в Сомали. Теперь он спрашивает вас: как помочь им? Объясните.

— Просто, — ответил сальвадорский тинэйджер, — надо доставить им продовольствие.

— Нет, сэр студент, не просто. Голод в Сомали начался в 1992-м, когда власть захватил генерал Айдид. Тогда ООН начала возить туда грузы продовольствия. Но эти грузы, с фатальной неизбежностью, присваивались Айдидом. Владея продовольствием, он мог нанимать больше солдат. От этого кошмар в Сомали усиливался, голод обострялся, и международные организации отправляли туда больше грузов. Но эти грузы, опять же, присваивал Айдид, и нанимал еще больше солдат. После Айдида, эта схема перешла к Союзу шариатских судов Могадишо, и работает до сих пор. Предложите что-то иное.

— Но, мистер Тросторсон, это просто! Надо сначала навести порядок в Сомали, а затем поставлять продовольствие. Иначе, конечно, оно не дойдет до людей.

Халлур поднял руку и изобразил в воздухе огромный восклицательный знак.

— Значит, прежде, чем поставлять продовольствие надо начать там войну, и победить.

— Что? — удивился тинэйджер, — Почему войну?

— Потому, сэр студент, что банда у власти в Могадишо не уйдет добровольно. И ваша альтернатива такая: полет на Марс или война в Сомали. Вы ощутили изменение?

— Как-то все вдруг непросто получается… — пробормотал юный собеседник.

— Тогда присаживайтесь, сэр студент. А у меня еще вопросы от ваших коллег.

Сказав это, Халлур повернулся к монитору.

— О! Марс не ушел с арены. Зачем лететь на Марс? Что там такого? Важный научно-практический вопрос. Корпоративные и правительственные команды «марсианских проектов» рассказывают сказки о богатых природных ресурсах Марса, и о срочной необходимости бегства человечества с Земли на Марс. Но объективно, на Марсе нет Эльдорадо и Эдема. А на Земле нет такого ресурсного голода и экстренных проблем, требующих колонизации Марса прямо сейчас. Кажется, с этим можно подождать еще полвека. Но вот фокус: человечеству, как отдельному человеку, и как любой команде, требуется тренировка для рывка к каким-то совершениям. Без эры энтузиастов ранней авиации в начале XX века, не развились бы авиаперевозки, как фактор экономики. И в астронавтике не получится сидеть на планете, ждать неких технологий, и опознать их шестым чувством: вот то, что надо, теперь мы полетим к другим планетам. Наш стиль прогресса требует штурма горизонтов при каждой новой технологии, только так у нас получится собрать комплекс технологий, открывающих путь к освоению космоса…

Он замолчал, посмотрел на монитор, и произнес:

— Кажется, я открыл ящик Пандоры. Кто-то не поленился скопировать в SMS тройку главных угроз человечеству на Земле по мнению общепризнанных ведущих ученых.

Первая угроза: экологическая. Глобальное потепление, истощение аграрных ресурсов, дефицит пресной воды, и деградация биосферы из-за загрязнений.

На самом деле: глобальное потепление — ложь, придуманная в 1988-м, как бизнес для небольшой группы лоббистов в ООН. Идея оказалась успешной, и теперь этот бизнес огромен. Сумма прибылей торговцев квотами парниковых газов и подрядчиков анти-парниковых программ, сопоставима с прибылью Всемирной Нефтяной Тройки.