Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Прозвучавшее в ответ слово показалось лишь пустой оболочкой, безжизненной, не наполненной никаким смыслом. Случайное сочетание звуков, странным образом напоминающее речь. Ирабиль продолжала смотреть на алый росчерк в темноте. Слово прозвучало, значит, вот-вот уже придется сделать шаг. Даже страх куда-то пропал. «Прости, что не дождалась», — попросила она Левмира, надеясь, что как-то эти слова долетят до него.

— Я вынужден уточнить, — заговорил Эрлот, в голосе которого затаилось непонятное пока чувство. — Чтобы потом ты не упрекал меня в том, что я извратил твои слова. Ответь громко и четко, кто будет жить: Варготос или принцесса?

И в такой тишине, которой не было и в снежной пустыне на пути к Алой Реке прозвучал ответ:

— Принцесса Ирабиль Виллеран будет жить.

Эрлот смеялся. Казалось, что он бьется в истерике. Ирабиль до такой степени изумилась этому непривычному звуку, что не сразу поняла: она свободна. Исчезла ледяная хватка.

Медленно подняла веки. Эрлот лежал на мостовой перед ней, закатываясь от хохота. Кажется, он даже не притворялся, его трясло, из глаз — дикое зрелище! — текли кровавые слезы.

Подняла голову. Бледное лицо Ливирро.

— Ты что сделал? — Голос графа сорвался на визг, смешался в безумную какофонию со смехом Эрлота. — Кастилос! Ты помешался от боли? Измени решение!

Роткир. Улыбка облегчения у него на лице. Слабо и нерешительно И улыбнулась в ответ, понимая пока лишь одно: она будет жить. Этот теплый летний воздух, пусть и пропитанный гарью, еще не раз заполнит ее грудь, солнце продолжит греть ее кожу. Можно будет плакать и смеяться, есть и пить, бегать и спать — делать так много простых вещей, свойственных живым!

— Я даже позволю ему это! — воскликнул Эрлот, поднимаясь на ноги. Вынув из кармана белый платок, он отер лицо. — Да, господин Кастилос, осознавший свою истинную страсть. Скажи нам всем еще раз, только другими словами. Кто погибнет? Славный город Варготос, или принцесса Ирабиль?

— Тебе это нужно? — Кастилос говорит совсем тихо, и принцесса все еще не решилась посмотреть на него.

— Я этого вожделею!

— Варготос погибнет. Таков мой выбор.

— Кастилос! — взревел граф. — Ты…

— Позже, Ливирро, позже, — осадил его Эрлот. — Не порти мне веселье. Ты сейчас как пьяный дебошир на детском празднике. Позволь нам с Кастилосом насладиться принятым решением. Позволь нам попрощаться, как старым друзьям. А когда я уйду — можешь выплакать ему все наболевшее.

Эрлот повернулся к принцессе. Усмехнулся и отвесил поклон.

— Приятно было повидаться, ваше высочество. Примите мои поздравления: вы превращаетесь в прекрасную женщину. Если дождетесь своего избранника, я всегда буду рад принять вас у себя в замке. Правда, вряд ли я сочту нужным оставить вас в живых после этого визита. Кстати. — Эрлот сделал шаг и наклонился, будто для того чтобы сообщить секрет. — Думаю, моя фрейлина не обидится, если я передам от нее привет. Она, помнится, лично хотела оторвать вам голову, да как-то не сложилось. Потом немножко заскучала и попыталась покончить с собой. Сбросилась с башни. Но обошлось: Атсама, случайно проходившая мимо, ее подхватила. Теперь они вроде как подружились. Обе думают почему-то, что мне ничего не известно. Ах, вы недоумеваете… Я же не сказал, как зовут фрейлину. Арека. Да-да, Арека. Она так тосковала по Левмиру, что решила умереть. И все это благодаря вам, ваше высочество. Но это лишь мелкая монетка в копилку тех прекрасных чувств, что вам предстоит испытывать ближайшие… Ну сколько там живут люди? Сорок лет еще? Восемьдесят? Сто? Надеюсь, вы не огорчите своего «брата» самоубийством, а будете терпеть огонь, который теперь уже начинает жрать вашу душу? Будете терпеть до самой смерти? Не разочаруете вашего доброго друга Эрлота?

Потом он наклонился еще ближе и добавил шепотом:

— Помнишь, когда-то давно ты просила, чтобы я научил тебя сражаться? Вот тебе мой первый урок, Ирабиль. Сделай так, чтобы враги убивали себя сами, и тебе не придется воевать никогда. А теперь — прощай.

Эрлот подошел к застывшему с опущенной головой Кастилосу, спутанные волосы которого скрыли лицо.

— Прощай и ты, Кастилос Вэссэлот. Если тебя это утешит — я не сомневался, что решение будет таким. Поживешь несколько тысячелетий — тоже научишься видеть страсть вампира прежде него самого. Постарайся не переходить мне дорогу. В следующий раз я не буду ни играть, ни разговаривать. Если острие твоего меча будет направлено на меня, ты умрешь. А теперь забирай свою страсть и иди. Пока я здесь, никто не посмеет тебе мешать.

Кастилос поднял голову. Наконец, И увидела его лицо. Хотела бы вновь зажмуриться, но не смогла.

— Пошел вон, — прошептал Кастилос.

— Ты не в том состоянии, чтобы драться даже с человеком. Ну? Что мне для тебя сделать? Хочешь, выберу жертву?

— Пошел вон! — Хрип, стон, крик, рычание — все, что угодно можно услышать в этом звуке.

— Уверен? — Принцесса посмотрела на Эрлота с удивлением. Кажется, он правда сочувствует.

Не дождавшись ответа, Эрлот пожал плечами.

— Ринтер! — Щелчок пальцами. — Уходим. Три дня, Ливирро. Постарайся объяснить стаду, что бежать бесполезно. Цепь уже сомкнута. Прощай. Жаль, что ты не принес присягу, когда в этом был еще смысл.

Толпа расступилась, пропуская двух вампиров, идущих к городским воротам. А когда люди вновь сомкнули ряды, И всем телом ощутила их ненависть. Если бы они могли поджигать взглядами, как Эрлот, никакой принцессы бы уже не было, даже пепла бы не осталось — ни от нее, ни от Кастилоса.

Кастилос провел ладонью по лицу, будто снимая паутину. Медленно, шатаясь и волоча ноги, побрел в том же направлении, что и Эрлот.

— Сука! — выдохнул оказавшийся перед ним парень и размахнулся для удара. Не успел — нож Роткира по рукоятку вонзился ему в горло. Парень, хрипя и пуская кровавые пузыри, упал под ноги Кастилосу. Заметил ли он? Вряд ли. Переступил через тело, как через бревно, и двинулся дальше узким коридором, который нехотя для него освобождали.

Больше никто не пытался бить. Смотрели, скрежеща зубами, потом принялись плевать.

— Идем. — Принцесса ощутила, как кто-то взял ее за руку. Роткир потянул ее за собой, пришлось идти быстро, гораздо быстрее, чем позволяли одеревеневшие ноги.

— Роткир! — крикнул граф, когда они ступили в коридор со стенами из бессильной ненависти. — Ты что делаешь?

Роткир повернулся к графу, и принцесса заметила, что в руке он все еще держит меч.

— То же, что и всегда — иду туда, куда хочу.

— Твой долг…

— Я полагаю, что рассчитался. Думаешь по-другому — приходи получать.

Ливирро подскочил к нему, заглянул в глаза. На принцессу он даже не посмотрел.