Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Как ты мог такое узнать? — вскричала Атсама. — Летучие мыши не могут…

— Эмарис? — в один голос воскликнули трое лордов. — Но как…

Атсама закрыла глаза, даже сквозь веки ощущая насмешливый взгляд Эрлота. Поздно изображать удивление — попалась.

— Кажется, моя фрейлина действительно тебе доверяет. Хорошо. Я придумаю, как это использовать. Не переживай, Атсама. Я не стану убивать ее, чтобы досадить тебе. Она умрет, когда дождется того, кого ее сердце жаждет все эти годы. Умрет счастливой — так я хочу.

— Но Эмарис… — воскликнул Олтис.

— Достаточно, — оборвал его Эрлот. — Вы знаете все, что необходимо. А теперь — да начнется охота!

Едва умолк раскатистый глас Эрлота, стая летучих мышей рванулась в чащу. Лишь одна. Остальные замешкались и предпочли обличья волков.

Раскинувшись так широко, что чувство стаи получалось хранить с огромным трудом, летучие мыши заполнили лес беззвучными криками. Он не мог уйти далеко, но мог укрыться. Атсама проклинала себя за то, что ни разу не отведала кровь мальчишки. Сейчас бы чувствовала его, пусть и слабо.

Голос одной из мышей вернулся с четкой картинкой. Вот он, стоит, прислонившись к дереву. И не пытается прятаться. То ли дурак, то ли наоборот слишком умен, чтобы питать глупые надежды.

Стая собралась, Атсама шагнула к Мальчику, взяла его за плечи.

— Хорошенько запомни все, что с тобой и на тебе!

— Не так уж много, — улыбнулся он. — Может, лучше здесь? Тебе будет не так больно, если я назову тебя кровососущей шлюхой и плюну в лицо?

Тысячи лет назад юная Анитти разрыдалась бы от таких слов, но Атсаму называли и похуже.

— Очень смелый, молодец, — буркнула она. — Глаза прикрой.

К стае добавилось еще несколько мышек. Стремительно лавируя между деревьев, они летели в западном направлении.

«Как тяжело! — заметалась в стае мысль. — Почему так тяжело нести человека?»

Мыши стали сбиваться с курса, натыкаться на ветви. Не дотянуть до остатков Сатвира… Последним рывком Атсама изменила направление и, как только стая вылетела на открытое пространство, вернула облик себе и Мальчику.

Они стояли перед дырой в земле.

— Полезай внутрь, — велела Атсама. — Сиди тихо, я за тобой вернусь, как только…

Она не договорила, понятия не имела, когда вернется, и, главное, — зачем. «Эрлот отобрал то, что принадлежит мне, и я это верну», — немного успокоила ее глупая мысль.

— Ну же! — прикрикнула Атсама. — Внутрь, быстрее! Ратканон здесь столько лет прятался, ты уж как-нибудь пару дней выдержишь.

Мальчик нехотя, будто потакая капризному ребенку, заглянул в дыру.

— Что ты возишься? — прорычала Атсама. — Помочь?

— Немного.

Что это у него в руках? Свирель? Но зачем?

Атсама схватила ее, спрятала за пазуху.

Луна выкатилась из-за туч, и Мальчик вздохнул:

— Надо было соглашаться на кровососущую шлюху…

Ни слова сказать Атсама не успела — за спиной прозвучал ненавистный голос:

— Я знал, что этот мерзавец более прыток, чем пытается казаться. Вот докуда добежать успел. Но ты его догнала, молодец.

Атсама повернула голову.

На стволе поваленного дерева сидел Эрлот. В руке он что-то вертел, и Атсама, приглядевшись, узнала трубку. Другой рукой Эрлот вынул из кармана забрызганный кровью кисет и принялся неспешно набивать трубку табаком.

— Кроме того, этот калека успел забраться и ко мне в карман. Надо же. Видимо, увечья не только его ног коснулись. Другим хватало ума даже близко не подходить к тому, что принадлежит мне.

Атсама вспомнила баронета, который заступил дорогу, когда она вела Ареку к себе. Идиота, который, сам того не зная, посягнул на имущество короля. Повертев этот случай так и эдак, не нашла в нем пути к спасению. И тут сообразила, что очень уж давно молчит.

— Извини. Наверное, я просто не хочу сейчас крови. Вот и решила оставить мальчишку до лучших времен.

— Мальчишку! — Эрлот выпустил клуб дыма. — Почему в последнее время все вертится вокруг мальчишек и девчонок? Ради бесполезных детей взрослые люди, вампиры жертвуют жизнью. Дети поднимают огромные армии и ведут их в никуда. Странное время, Атсама, ты не находишь?

— Есть и другие странности, — отозвалась герцогиня. — Чего ты хочешь? Убить его? — кивнула на Мальчика. — Прошу. Я что-то действительно не в настроении.

От сильной затяжки трубка загорелась в руке Эрлота и в один миг обратилась в ничто. Выдохнув дым, он исчез. Атсама вздрогнула — перед носом хлопнули кожистые крылья.

— Необычный мальчик. — Эрлот склонился над жертвой. — Говорят, ты прорицаешь. Предскажи мне будущее, не бойся.

— Мне нечего бояться, — услышала Атсама спокойный голос. — Не смертью ли пугаешь? Не болью ли грозишь? А будущее вижу, и смерть твою, правитель. Ты в ужасе погибнешь, какого и не знал. Увидишь перед смертью немыслимое чудо, и, может, вспомнишь даже слова мои тогда.

Атсама закрыла глаза. Зачем он несет эту чушь? Лучше бы молчал или молил о пощаде.

— Значит, только великое чудо сможет меня уничтожить? — кивнул Эрлот. — Благодарю за комплимент, храбрый прорицатель. Должно быть, тебе интересно знать, думает ли моя игрушка о тебе? Постоянно. Хоть и пытается скрывать. Но вот слез она не скроет. Сегодня вечером она лишится очень многого, а я с нетерпением жду возможности услышать ее рыдания. До каких же пор можно терзать человеческое сердце? Вот что мне интересно во всей этой истории. Но с тобой, малыш, мне скучно. В тебе нет ни страха, ни боли. Наверное, ты думал, меня это напугает… Разочарую. Ты все равно послужишь инструментом. Ты — моя свирель, на которой я сыграю симфонию тьмы.

Говоря, Эрлот отходил от Мальчика. Его лицо поднялось к небу, на бледных губах, озаренных луной, поселилась улыбка.

— И смерть моя послужит королю, — со смешком сказал Мальчик. Тут же его тон сменился: — Прошу, господин, скажите ей, что я люблю ее. Что умер, вспоминая ее лицо.

Эрлот рассмеялся:

— Клянусь, я бы обратил этого дерзкого гаденыша, но он ведь не примет дара!

Эрлот повернулся к Атсаме. С мальчиком он больше не говорил, будто тот уже был мертв, будто и весь разговор с ним умер.

— Нет, Атсама, я не убью его. Я всего лишь расскажу тебе историю, о которой ты просила.

— Ничего я не просила!

— О, ты просто забыла. Это о принцессе. Ну, Варготос, Кастилос… Вспоминаешь? Почему-то мне кажется, что, пока я буду говорить, к тебе вернется аппетит. Уже сейчас твои глаза чернеют. Но мы не спешим. У вампиров есть вечность, не так ли?

Эрлот вновь уселся на бревно, спрятав руки в карманы.

— Было утро, — послышался громкий его шепот. — И был день. Солнце всходило так быстро…

Принцесса не могла пошевелиться. Руки Эрлота, сжавшие горло и запястья, казались ерундой по сравнению с тем, что сковало ее изнутри. Она смотрела в глаза Кастилосу, который стоял, несмотря на чудовищную рану и слабо сочащуюся кровь. Он покачивался, с трудом удерживая равновесие, но взгляд прояснился. За пропавшей пеленой не было больше надежной стены, на которую И привыкла опираться. Там разверзлась пропасть.