Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Ирабиль зарычала в подушку, но все-таки села, прижимая желтое от старости одеяло к груди. Кастилос, в рубахе и простецких штанах больше похожий на Саната, протягивает кружку. Утолив жажду, Ирабиль скользнула по нему оценивающим взглядом.

— Ты уже на рынок сходил?

— Да. Ты, как всегда, долго спишь, — кивнул Кастилос. — Вот, примерь.

Он положил на постель ситцевое платье в красный цветочек, коричневые брюки и блузку с узором из бисера.

— Не знал, что тебе понравится, взял два варианта.

Принцессе не понравилось ничего. Сонно моргая, она попыталась представить, какую одежду купила бы сама. После пышных дворцовых платьев как-то сразу наступил мешок с прорезями для рук и головы, потом — штаны и куртка из оленьей кожи. Пожалуй, Кастилос поступил мудро. Отправься с ним И, они бы пробегали по рынку до вечера, так ничего и не выбрав. Но все же платье какое-то слишком дурацкое…

Ирабиль потянулась к блузке. Кастилос, стоявший посреди крошечной комнаты, где, кроме двух кроватей, мостился только один стол, поспешил к двери. Скрыться не успел — его настиг вопль:

— Почему я голая?

— Ну да, — пробормотал Кастилос. — Боюсь, я как-то с этим связан…

— Ты… Да как ты… — В очередной раз заглянув под одеяло, И покраснела, потом побледнела, а слова все не находились.

— Давай без криков, хорошо? — Повернувшись, Кастилос поднял руки. — Я должен был тебя осмотреть.

— Зачем?!

— Хотел понять, что упускаю.

Кастилос наклонил голову, и деревянная кружка врезалась в дверь над его плечом. Предупреждая крик разгневанной принцессы, он заговорил быстро:

— Слушай, ты теперь — человек. Ты понятия не имеешь, насколько хрупкое у тебя тело. Мы три дня шли, не останавливаясь, по степи, причем, одежда тебе мала. А ядовитые кусты? Насекомые? Змеи? Грязь? Если зараза попадет в кровь, ты сляжешь надолго, если вообще не умрешь, а это в мои планы не входит. Поэтому — да, я тебя осмотрел, промыл и обработал раны.

— Чем обработал? — прошептала Ирабиль.

Кастилос изменился в лице, пальцы нащупали дверную ручку за спиной.

— Ты одевайся лучше, карета подъедет с минуты на минуту.

Кастилос выскользнул в коридор, перевел дыхание, прислонившись спиной к двери. Судя по исполненному отчаяния бессловесному воплю, И сообразила, чем вампир может обработать раны, чтобы они сразу затянулись.

— Я пытался рассуждать, как вампир, — крикнул Кастилос, не обращая внимания на заинтересованные взгляды бредущих мимо постояльцев.

— Мерзавец! — отозвалась принцесса, колотя пятками по матрасу.

— Между нами ничего не изменилось, мы по-прежнему друг друга ненавидим.

— Сволочь!

— Сапоги и босоножки у двери, я буду внизу.

— Подонок!

Кастилос пошел по коридору, качая головой.

— За что ты со мной так, Великая Река? — вздыхал он. — Хотя, наверное, заслужил…

Каждая мышца отзывалась на малейшее движение мучительной болью. Измучив себя, Ирабиль вскоре перестала метаться. Гнев быстро сошел на нет — не умела принцесса сердиться, стоя на одном месте. А без вампирской силы злость вовсе становилась смешной.

Принцесса покрутила головой в поисках зеркала. Зеркала не было. Только замызганное до непрозрачности оконное стекло немного отражало. Стоя перед ним, Ирабиль сбросила одеяло.

Она смотрела на себя, то робко улыбаясь, то вздрагивая. Чужое тело, чужое лицо, да еще эта рыжая коса…

— Ирия, — прошептала принцесса. — Ирия…

Сложив платье, обнаружила под ним сверток с нижним бельем и еще раз вполголоса выругала заботливого Кастилоса. Впрочем, одеваясь, подумала, каково ему было все это покупать.

— Так тебе и надо! — прозвучало в пустой комнате.

Брюки и блузка пришлись впору. Глянув на отражение, Ирабиль невольно залюбовалась. Взрослая стройная девушка с величавой осанкой. Кастилосу не отказать во вкусе — она будто родилась в такой одежде. Принцесса исчезла, а кто появился — предстоит выяснить.

Последний штрих — высокие, почти до колена, сапоги. Сделав несколько шагов по комнате, Ирабиль улыбнулась.

— Ну и что? — спросила у отражения. — «Спасибо» ему сказать, что ли?

Таверна пустовала. Спустившись по скрипучим ступенькам, принцесса сморщила нос от невыветриваемого кислого запаха пива. Кастилос сидел спиной к лестнице, на том же месте, что и вчера. Подойдя, Ирабиль увидела на столе чашку с дымящейся черной жидкостью. Из такой же пил Кастилос. Заметив Ирабиль, он поставил чашку.

— То, что ты не врезала мне по затылку — добрый знак?

Усевшись напротив, принцесса уставилась на Кастилоса.

— Я хочу, чтобы ты забыл эту ночь. Понял? Вообще потеряй память!

Лицо Кастилоса изменилось. Внутри принцессы все сжалось от нехорошего предчувствия. Тот, кому она смотрела в глаза, больше не пытался казаться другом. Когда стремительная Река связала пятерых, решившихся причаститься, некоторые воспоминания стали общими. Теперь Ирабиль видела толпу вампиров, видела глазами Кастилоса его руки, разрывающие плоть. Окровавленные ладони, чудовищная сила.

— А ты, вообще, кто? — Кастилос подался вперед, по глазам пробежала черная тень. — Столов свободных мало? Я не расположен заводить знакомства.

Убежать мешали онемевшие ноги, сдавленное горло не в силах даже пищать.

Кастилос улыбнулся, иллюзия развеялась, сердце принцессы застучало увереннее.

— Вот гад! — Голос прозвучал жалко.

— Да чего ты так трясешься? Выпей кофе, я — друг. Просто хотел, чтобы ты этому хоть немного порадовалась.

— Спрашиваешь еще? — Голос окреп. — Ирабиль огляделась, заговорила тише: — У меня в крови полно твоего яда. Ты пугаешь — я боюсь. Ты… Нет, о другом даже думать не буду.

Отхлебнув из чашки, Кастилос махнул рукой:

— Не так много. Опасных ран было всего ничего.

— Я просила забыть! — Кулаки сжались, в глазах защипало. Отвела взгляд, посмотрела на кружку. — Что такое «кофе»?

Кастилос открыл сахарницу, положил в чашку Ирабиль три ложечки. Посмотрел на принцессу, будто что-то прикидывая, и добавил еще одну. Перемешал.

— Пробуй.

Странный вкус, в котором смешались горечь и сладость. Поболтав напиток во рту, Ирабиль решила, что он неплох. Кастилос кивнул, заметив довольное выражение ее лица.

— Стараюсь думать наперед, — сказал он. — После такого истощения сахар тебе необходим. А кофе поможет быстрее выгнать яд.

Зевающий подавала принес две тарелки с яичницей и ушел, не дожидаясь оплаты. Похоже, Кастилос открыл кредит.

Проглотив последний кусочек, Ирабиль услышала снаружи перестук копыт.

— Должно быть, за нами, — сказал Кастилос. — Простишь мне еще одно вмешательство в твою личную жизнь?

— А это необходимо? — поморщилась Ирабиль.