Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Уходи…

А потом будто кто-то вырвал душу из тела. Сухая, не похожая на человека кукла замерла посреди круга.

Что-то мягкое касается рук, что-то говорят на ухо. Ирабиль повернула голову и увидела стоящего рядом Роткира. Прислушалась.

— …гада давно знаю, у него там педаль, он мишени двигает. Но я его припугнул, с третьей попытки вышиб. Держи, подгон тебе.

Ирабиль позволила втиснуть себе в руки плюшевого зайца с глупой улыбкой. Посмотрела на него, на Роткира, на старуху.

— Она…

— Что она? — Роткир бросил на гадалку равнодушный взгляд. — Она — все. Айда перекусим?

И потащил принцессу за руку прочь от изумленных и перепуганных взглядов. Лишь свернув раза четыре, оставив позади всех, кто видел произошедшее, Роткир усмехнулся и покачал головой:

— Ну ты, рыжая, даешь! Зачем старуху ушатала? Сидела себе да сидела, квашня беззубая, никому не мешала.

— Я ничего не сделала, — прошептала Ирабиль. — Она взяла руку, а потом… Потом закричала. Сказала, что я умру…

— Ага, и тут же сдохла, — кивнул Роткир. — Слышал я. Смешно получилось.

— Смешно? — Ирабиль вырвалась, остановилась, даже не думая, как смешно выглядит сейчас сама — злая, перепуганная, с огромным зайцем в руках. — Она же умерла! Что тут смешного? Ничего в смерти смешного нет.

— Да, знаешь, в пореве тоже веселого мало, однако все шутят, — с серьезным видом сказал Роткир. — Будешь такой серьезной — скоро состаришься. Идем или нет?

— Куда? — спросила принцесса, отчаянно пытаясь понять только что услышанную фразу.

— В баню пиво пить, — огрызнулся Роткир. — Перекусим, говорю же. С утра не ел, живот уж крутит. Тут рядом неплохой кабачок есть. Пить не буду, клянусь, а то опять смертью стращать начнешь. Старуха, кстати, говорят, прикладывалась изрядно, так что, может, ты права. Не пила бы — еще б лет двести продюжила.

Ирабиль посмотрела на солнце, все еще стоящее достаточно высоко. Ничего ведь не изменилось после этой ужасной сцены на площади. Все так же сидит в гостинице Кастилос, к которому не хочется возвращаться…

— Может, куда-то еще? — спросила Ирабиль. Представила кабак, полный пьяных людей, которые будут на нее таращиться, шепча друг другу на ухо пошлые шутки.

— Можно ко мне домой, — подумав, предложил Роткир. — Тут рядом. Да не бойся, я один живу. Готовить-то умеешь?

Она сказала «нет».

Сейчас, сидя в крошечной замызганной кухонке и наблюдая, как Роткир режет овощи, И пыталась понять, зачем солгала. Она продолжала обнимать плюшевого зайца, в котором вдруг почувствовала родственную душу. Такое же бесполезное создание, которым все зачем-то стремятся обладать.

— Мой тебе бесплатный совет, — говорил Роткир, помахивая ножом. — Если хочешь парня отшить — не наводи туману. Тайны — они, знаешь, притягивают. Особливо тех, у кого ум пытливый. А я на тюрьме знаешь, как загадки разгадывал? Был там один мужик, он их сам выдумывал, а я — тут же, как орехи. Правда, у него все загадки — то про задницу, то про причиндалы.

Роткир высыпал картошку в котелок и принялся за лук. Ирабиль еле сдержалась, чтобы не поправить. Сначала ведь лук обжаривают, а потом уже… Впрочем, пусть делает как знает, она ведь есть не собирается.

— Никакого тумана я не навожу.

— Ну да. Вот скажи, каким чудом деревенская девчонка умудрилась готовить не научиться? Тайна, как ни крути. Или, например, такой вопрос: отчего в гостиницу не торопишься? Поссорилась бы с брательником — так бы и сказала, а тут другое что-то. Скажи, не туман? Самый, что ни на есть, туманище! А то вот еще: почему у тебя одна прядь светлее, другая темнее? Сколько рыжих видел на своем веку — такой расцветки не припомню. Будто специально выхорашивалась, только к чему — не ясно. Пока не присмотришься, и не понять ведь ничего. Кругом одни загадки, вот от тебя старухи замертво и хлопаются. Научись еще смотреть таинственно, ресницами взмахивать, как эти курвы, что по ночам зарабатывать выходят — вообще весь Варготос к твоим ногам свалится, не шучу.

— Я умею готовить, — буркнула И, пряча покрасневшее лицо в мягкую макушку зайца.

— Само собой, умеешь, — ничуть не удивился Роткир. — Просто не хочешь, чтобы я на тебя как на хозяйку дома смотрел. И помирать страшно, и жить по-людски неприятно. Тебя как будто вырвали откуда-то, не спросясь, да пересадили. Опять-таки — туман. Не расскажешь ведь, вижу. А то меня еще знаешь, что царапнуло? Куда это твой разлюбезный из самострела стрелял? Охотник, что ль?

— В вампиров, — сказала И, прежде чем успела задуматься.

Рука Роткира дрогнула, на оранжевую морковку брызнула красная кровь.

— От зараза! — Роткир отдернул руку. — Сейчас заживет…

Что в этот момент случилось у нее в голове, принцесса и сама не знала. Не то вдруг память сыграла злую шутку, не то желание быть хоть кем-то, кроме красивой игрушки, на мгновение перевесило здравый смысл. Жест вышел непринужденным, будто само собой так разумелось. Она схватила Роткира за руку и положила в рот его окровавленный палец.

Впервые за весь день Роткир не нашел, что сказать. Он чувствовал, как язык девушки коснулся ранки, остановился. В зеленых глазах, будто затянутых пеленой, вспыхнул ужас.

Ирия отшатнулась с криком. Ножки табурета подломились, она упала, бледная, прижимая ладонь ко рту. Роткир дернулся было к ней, но передумал. С детства обладающий хорошим чутьем, сейчас он понял, что лучшим вариантом было бы исчезнуть вовсе.

Первые несколько секунд казалось, Ирию вырвет. Но она справилась. Встала. Роткир молча смотрел ей в глаза, пока она боком двигалась вдоль стены, огибала печь. У самой двери хотела что-то сказать, но лишь невнятно пискнула и вылетела прочь.

Роткир опустил взгляд на палец. Ранка почти исчезла, все как обычно, только кожа вокруг поблескивает от слюны.

— Какая интересная девочка, — пробормотал Роткир.

Дверь открылась с хлопком.

— Роткир! Ну что за дела? Договорились ведь! — На пороге стоял хозяин тира с несчастным выражением лица. — Я ж никогда, ты же знаешь…

Роткир быстро обтер палец грязной кухонной тряпкой и встал. Посмотрел в котелок.

— Откуда у тебя ключ вообще? — продолжал хозяин.

— У меня от всех замков ключи, — отозвался Роткир. — Не плачь, я тебе тут суп приготовил, только сварить осталось. Не благодари, потом заплатишь. Девчонка с зайцем куда побежала?

— Туда, — указал пальцем мужчина. — Только так неслась, будто стену головой пробить собиралась. Ты что ее тут… Сдурел, что ли?!

— Фу, — поморщился Роткир. — Как только подумать мог? Ладно, бывай, пора мне. Суп посоли.

Он выскочил за дверь, оставив хозяина дома недоумевать над котелком с как попало порушенными овощами.

Волны мягко накатывают на берег, почти касаясь ног. Белая пена остается на камнях. Левмир улыбнулся, глядя на необъятную громаду моря.