Артем Луниш - Близнецы

Гипнос в очередной раз провалилась в неглубокую яму, вытянула ногу (кроссовок влажно чмокнул мать-сыру-землю) и сказала, — все, хватит. Давайте хоть передохнем.

— Надо идти, — обернувшись, жестко сказал Танатос.

Артем, напротив, остановился, — почему? Можно передохнуть.

— Нас ищут, — сказал Танатос.

— Через несколько километров нас ищут точно так же, как и здесь, — Артем стянул с плеча рюкзак, кряхтя, как старик, уселся на него, — идти пешком вообще бессмысленно. Хоть здесь сиди, хоть дальше иди — без разницы.

— Чертов рыбак, — зло сказала Гипнос, и Артем кое-как засмеялся.

— Что тогда делать? — требовательно спросил мальчик, — если идти глупо?

— Продолжать идти, — довольно сказал Артем, — и надеяться, что нам повезет. Или можно попробовать подняться наверх, к людям, — он саркастически хмыкнул, — может, подбросят. Хотя в таком виде… — Он махнул рукой.

— Тогда давайте наверх! Чего сидеть-то!

— Успокойся уже! — наконец вяло рассердился Артем, — дай отдохнуть, пять минут погоды не сделают.

— Как раз сделают, — уже тише возразил Танатос, но больше не протестовал.

Посидели. С неба редкими крупными хлопьями полетел снег. Гипнос поймала одну снежинку на ладонь, слизнула.

— Пить хочется.

— Воды нет.

Танатос принялся ловить снежные хлопья, хотя пять минут назад жажды не высказывал.

— Ладно, хватит, — Артем поднялся, — намек понят. Пошли искать разумную жизнь.

На самом деле разумная жизнь теплилась буквально в двух шагах от них, с любопытством наблюдая за нашей троицей. Но трусоватые обитатели помойки не спешили афишировать свое присутствие и идти на контакт. И хотя они могли рассказать кое-что о лесе, через который собирались пройти Артем с близнецами, но, как водится, предпочли дать событиям развиваться своим чередом.

Провожаемые любопытными темными глазами, Артем и дети побрели вверх по склону. Впереди далеко и смутно гудела оживленная даже в этот час трасса.

Этот подъем вселил в них неясную надежду: чем выше они поднимались, тем становилось чуть светлее (хотя никакого источника света не было), тем меньше попадалось бурелома и, главное, луж.

Поднявшись на высокий берег, они увидели тревожное зарево неспящего города — слева, ощетинившийся голыми ветвями лес — впереди, и бесконечную, простирающуюся до близкого в темноте горизонта свалку — справа.

— Весело тут, — сказал Артем, — а это мы еще у самого города.

Никто ему не ответил и они пошли вперед, к лесу, из смутных глубин которого доносился гул проносящихся машин. С быстро сереющего неба падали крупные редкие хлопья. Бледным, жемчужным сиянием вставал впереди рассвет.

В лесу было очень тихо, сумрачно и пахло мокрой корой. Кое-где еще белели оплывшие, ноздреватые сугробы.

— Мы тут не заблудимся? — оглядываясь в круговерти черных стволов, спросила Гипнос.

— Мы должны идти на восток, я запомнил. Впереди был рассвет.

— Странно, что здесь мусора нет. Смотрите, как чисто, — сказал Танатос.

— Экологи стараются, — пожал плечами Артем. Впереди шумело шоссе и думать он мог только об одном: о какой-нибудь придорожной кафешке с горячим кофе, дымящимся в маленькой белой чашечке или хотя бы супермаркете с минералкой, с целыми рядами холодных прозрачных бутылей с водой. Пить хотелось страшно.

— Вот тебе мусор, — равнодушно сказала Гипнос, ткнув пальцем в какую-то кучу тряпья в кустах. Артем машинально проследил взглядом ее движение. И увидел в бесформенной куче темных тряпок копну свалявшихся мертвых волос.

— Стойте, где стоите, — враз осевшим голосом сказал Артем, откашлялся и повторил, — стойте, где стоите.

Он подошел к кустам. Странная робость — какого-то физиологического характера — не давала ему коснуться того, что лежало в кустах. Впрочем, и так все было ясно. Мертвый мужчина. Бомжа, наверное, замерз. Все же он наклонился (в волосах у трупа запутались веточки и бурые прошлогодние травинки) и развернул лежащее боком тело к себе. С бело-желтого лица неслышно упали очки в черной пластиковой оправе. Грудь мужчины была залита кровью.

«Не бомж. Не замерз» — подумал Артем и развернул тело обратно.

— Что там?

— Ничего. Тряпки какие-то, — холодея от чудовищности своей лжи, сказал Артем, — пошли.

— Стоять, — раздался чей-то уверенный голос и из лесного сумрака соткалась затянутая в черное и зеленое фигура. Откуда-то сбоку вышли еще двое. Скрипнули сзади прошлогодние листья.

Артем глядел на них во все глаза. Двое юношей и девушка — все с длинными, неровно обкромсанными волосами, а юноши еще и в жиденьких бородках. Одеты они были в ветровки защитного цвета, поверх которых были намотаны распоротые черные полиэтиленовые пакеты, спортивные штаны обмотаны чем-то вроде онучей, на ногах — черные высокие кроссовки. Но главное — в руках двое держали мощные спортивные луки, нацеленные не на Артема даже — на детей. А за спиной у остановившего их парня — высокого, с черными волосами и курчавой бородой — висел арбалет.

Артем ожидал чего угодно, но не последовавшего вопроса.

— Сколько тебе лет, — непринужденно спросил арбалетчик («какая у них белая кожа», — скользнула мысль).

— Восемнадцать, — автоматически соврал Артем.

Юноша задумался.

— Пусть Ваня решит, — сказала девушка и чуть ослабила тетиву, опуская лук.

— Да, — с облегчением сказал арбалетчик, — пошли, — бросил он Артему с детьми и, повернувшись к ним спиной, двинулся в лес. Сзади скрипнула под чьими-то ногами листва. Девушка кивнула и, сопровождаемые этим странным конвоем, они двинулись в глубь леса.

— Кто это? — тихо спросил Танатос.

— Понятия не имею, — честно ответил Артем.

Они шли довольно долго. Гул шоссе все удалялся, пока вовсе не исчез за гранью слышимости. Небо посветлело, редкие хлопья перешли в редкую же, липковатую морось. Их провожатые брезгливо надвинули капюшоны. Артем и не подозревал, что пригородный лес может быть так обширен.

— Далеко еще идти? — наконец не выдержал он.

— Не очень, — не оборачиваясь, туманно ответил предводитель.

— Дети устали, — решил не сдаваться Артем.

— Ничего, — хмыкнула девушка, — вам полезно.

Все замолчали. Больше попыток возобновить диалог Артем не предпринимал.

Они спустились в узкую, сырую лощину, по дну которой бежал рыжий ручеек. Артем и дети промочили начавшую было высыхать обувь, а их конвоиры бодро шлепали высокими черными кроссовками прямо по воде.

Лощина расширилась, выводя их во что-то вроде кратера с лысым дном и засаженными ивами и дикими яблонями склонами. Артем увидел прячущуюся в зарослях палатку — круглую современную палатку, наспех перекрашенную из тревожного оранжевого в защитные цвета — рядом дымился костерок с жаровней над ним. В стороне стояли еще два внушительных шалаша, сооруженных с большим знанием дела. Один был сверху укрыт обрывками полиэтилена, второй — нет.