Артем Луниш - Близнецы

Артем только махнул рукой.

Когда они подошли к шоссе, Гипнос размахнулась и бросила что-то далеко в кусты.

— Ключи зажигания. Забрала на всякий случай, — объяснила она.

— Молодец! А я забыл, стыдоба.

Городок, в который привело их шоссе, назывался «Рында». Они страшно устали, и спать хотелось нестерпимо, но задерживаться здесь было нельзя. В маленьком привокзальном кафе было пусто, и только расцвеченная редкими фонарями и фарами ночь заглядывала в окна. За стойкой была грустная и очень усталая девушка с коротко остриженными рыжими волосами.

Они взяли кофе, горячие сосиски в тесте и даже какой-то бледный салат. Измученная девушка улыбнулась Артему устало и дружелюбно. Такими улыбками, наверное, приветствуют в сером загробном мире новичков.

В молчании они сидели за белым пластиковым столиком и, обжигаясь, мелкими глотками пили кофе.

— Ну и денек, — сказал наконец Танатос.

— Нам нужно передохнуть. Так больше нельзя. Найти укромное место и залечь там хотя бы дня на три.

Артем хмыкнул, — вы хоть понимаете, что мы только что сделали? Да даже если бы нас раньше никто не искал, то после этой долбанной деревни мы стали преступниками номер один. Нападение на полицейских, похищение сотрудника… Так что для нас ближайшее укромное местечко — Никарагуа. Или что-нибудь еще похуже.

— Да, деревня, — задумчиво повторила Гипнос и вдруг всхлипнула, — плохо-то как!

— Ты про дворника?

Она кивнула, — и мы даже не узнали, как его зовут!

Артем совершенно не умел утешать, да и сил сейчас не было, а потому просто сказал, — мне тоже очень жалко.

Он оглянулся на Танатоса — мальчик, оказывается, успел задремать.

Тут в кафе зашли два ппсника — худые, нескладные, с чертами лиц простыми и благородными. На Артема с детьми они даже не взглянули, а, зацепившись автоматами, прошли к стойке, взяли кофе и уселись в углу.

Артем представил, как обтягивает ткань рюкзака очертания пистолетов. Он толкнул ногой рюкзак под стол, стараясь выглядеть спокойным, допил кофе.

— Сидите, не дергайтесь, — сказал он детям и подошел к стойке.

— Скажите, где здесь камера хранения? — вежливо осведомился он и вдруг неудиержимо зевнул.

Девушка взглянула на него — в пыльной одежде, с исцарапанным бритым черепом — и спросила будничным тоном, — что у тебя там?

— Ничего особенного. Багаж.

— Здесь нет камеры хранения. Если хочешь уйти, можешь оставить мне. Только забери до двенадцати. Смена кончается.

— Хорошо, спасибо. Может быть позже, — он попытался улыбнуться. Глаза предательски скашивались к мирно сидящим за столом ппсникам, — дайте еще три кофе пожалуйста.

— Сейчас, — кивнула девушка.

Когда ппсники наконец ушли, она сама подошла к их столику.

— Ребята, у вас все в порядке? — она спрашивала у детей.

— Да, — Гипнос и Танатос хором улыбнулись. Довольно вымученно, на сторонний взгляд Артема.

Она внимательно оглядела их потрепанную компанию, кивнула и сказала, — ну, ладно.

Девушка хотело уже уходить, даже сделала шаг, но снова вернулась.

— Точно все о-кей? — она нерешительно улыбнулась.

— Послушайте… — начал было, рассердившись, Артем, но Гипнос перебила его.

— Вообще-то не очень, — вздохнув, сказала она и протянула девушке руку с невесть откуда взявшимся кошельком, — держите.

— Ох! Где вы его нашли?

— Тут где-то, — поспешно вставил Артем.

— Спасибо большое, — она, кажется, готова была заплакать, — всю зарплату потеряла, даже ночью снился.

Артем выразительно взглянул на Гипнос, но та предпочла не заметить.

— Еще раз спасибо, — и вдруг рыжая замученная девушка рассмеялась. Артем подумал, что тяжелая, наверное, жизнь в Рынде.

— Не за что, — весело сказала Гипнос.

Девушка ушла, но через минуту вернулась к их столику с целым подносом пирожных, белоснежным кофейником, источающим бодрящий дымок и даже скляночкой с коньяком.

— За счет заведения, — улыбнулась она и ловко поставила поднос меж тарелок и чашек.

— Большое спасибо, — сказал Артем. Девушка равнодушно кивнула и обратилась к Гипнос, — скажи, а как ты узнала, что это мой кошелек?

— Что? Ээ… Ну, там фотографии были.

— Нет у меня никаких фотографий, — сказала девушка и уселась к ним за столик, — вы что, даже внутрь не заглядывали?

— Нет, — сказал Артем, — и вообще, какая вам разница?

— Просто я…

Но тут в зал вернулись ппсники. Девушка быстро шепнула, — не уходите, — и побежала к стойке.

— Собираемся, уходим, — злобно сказал Артем, — в темпе.

Они растолкали заснувшего Танатоса, Артем подхватил рюкзак, не удержавшись, сунул в карман склянку с коньяком. Гипнос на ходу облизывала испачканные в креме пальцы.

— Зачем ты это сделала? Только внимание зря привлекаем! — раздраженно шипел Артем.

— Мне ее жалко стало. И вообще, нельзя же вообще ничего не делать.

— Второй раз сегодня это слышу. Кажется, раньше нужно было просто продержаться сколько-то там на свободе и живыми?

— Нет смысла держаться обычными детьми, — вмешался Танатос, — да тогда и прятаться было бы не нужно. Мы все таки должны быть сном и смертью.

— Очень уж только неудачно вы момент выбираете. Невовремя.

— Во время никогда не будет, — серьезно сказал Гипнос.

— О господи, — сказал Артем.

Облицованный холодным кафелем вокзальный зал был пуст. Круглые часы, висящие под самым потолком, показывали половину пятого утра. Из трех касс работала только одна, да и в ней сидел седенький бородатый дедушка, никак не совпадающий с привычным образом кассирши, — один взрослый и два детских до Петрозаводска, — отыскав на расписании самый далекий город, куда ходили электрички, сказал Артем.

— Сейчас, молодой человек, — дед затыкал прямым напряженным пальцем (только одним) в клавиатуру, — на сколько?

— В смысле? — Артем почему-то подумал о деньгах.

— На какое время.

— На ближайшее.

— Ближайшее в 5.40 будет. С вас сто шестьдесят два рубля, пятьдесят копеек. А ведь еще недавно билет по тридцать рублей был, между прочим.

— Да-да, конечно, — кисло улыбнулся Артем.

Он уже запихивал билеты в бумажник, как вдруг в пустом зале загремело звонкое «Эй!». Артем обернулся — к ним бежала, бросив прилавок и кассу, рыжая девушка. Артем чертыхнулся. Ну, не бежать же от нее было.

— Что вам? — недружелюбно спросил он, но она и внимания не обратила.

— Куда вы пропали? — она перевела дух; грудь под белой футболкой высоко вздымалась и глаза Артема поневоле скашивались вниз. «И всего-то месяц без секса», — с неудовольствием подумал он и усилием воли перевел взгляд на лицо их преследовательницы.

Бледные щеки ее разрумянились, глаза блестели, — тот кошелек, который ты мне дала. Он неразменный!