Сергей Зотов - Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта маленькая статуэтка в сложенном виде представляет Деву Марию, кормящую Иисуса грудью. Если ее открыть, видно то, что осталось от Троицы (фигуры распятого Христа и Святого Духа утеряны), а на внутренних створках дверец изображен цикл, связанный с Боговоплощением: от Благовещения до Сретения. Эта статуэтка хранилась в кёльнском монастыре и принадлежала монахине.

Такие изображения получают название «Мадонна Родов» (хотя на них родов нет — только их ожидание). Образ очень прост: на нем мы видим сидящую или стоящую Деву Марию с выдающимся животом. Иногда она кладет на живот руку, как бы прислушиваясь к тому, что происходит внутри нее. Как правило, Мадонна предстает в одиночестве, иногда с ангелами или несколькими верующими (намного меньших размеров), которые стоят перед ней на коленях.

В некоторых случаях на Деве надет пояс с длинными концами, напоминающий шнур. Возможно, это отсылка к поясу Богородицы — реликвии, на обладание которой претендуют многие храмы по всему миру, в т. ч. и Санто-Стефано в итальянском Прато. С этим поясом связана следующая легенда: при кончине и погребении Девы Марии присутствовали все апостолы, кроме Фомы, который тогда находился в Индии. Чтобы утешить Фому, прибывшего слишком поздно, Богоматерь сбросила ему с неба свой пояс. Тосканская легенда добавляет, что пояс затем был отдан апостолом на хранение одному благочестивому жителю Иерусалима. Реликвия переходила из поколения в поколение в его роде, пока, наконец, девушка из этой семьи не вышла замуж за купца Микеле Драгомари из Прато. Так в XII в. пояс попал в Италию.

Одним из чудесных свойств пояса считалась его способность помогать при трудных родах. Поэтому, опоясывая им беременную Деву Марию, художники придавали всему образу чудодейственную силу. Скорее всего, женщины обращались к таким изображениям, прося легких родов или в надежде зачать, если у них это не удавалось. «Мадонна Родов» — это не только визуальное воплощение богословской доктрины, но и «инструмент» исцеления, образ на стыке между верой и магией (223–225).

223. Нардо ди Чоне. Мадонна дель Парто с донатором. Италия, ок. 1355–1360 гг. Fiesole. Museo Bandini

В одной руке Дева Мария держит закрытую книгу, другую руку она говорящим жестом поместила себе под грудь. Ее опоясывает длинный пояс-шнур. Слева на коленях — маленькая фигурка заказчика.

Любопытная деталь: Богоматерь стоит на черном поле, усыпанном звездами, а прямо под ней изображен полумесяц. Это говорит нам о том, что здесь она предстает как Жена, облеченная в солнце, которая описывается в Апокалипсисе (12:1–2): «…явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения». Богословы очень рано увидели в этом образе, который, как можно заметить, тоже связан с родами, указание на Деву Марию и саму христианскую Церковь.

224. Антонио Венециано. Мадонна дель Парто. Италия, XIV в. Montefiesole. Pieve di San Lorenzo

Этот образ совмещает в себе черты сразу трех иконографических типов Мадонны. Во-первых, это «Мадонна Благовещения», изображенная сразу после визита архангела Гавриила, о чем свидетельствуют две вазы с лилиями (этот цветок, символизировавший чистоту Богоматери, архангел часто держит в руке). Во-вторых, «Мадонна Смирения», так как она сидит не на троне, а на подушке, положенной прямо на пол. Наконец, это «Мадонна Родов», что легко заметить по ее большому животу и поясу-шнуру.

225. Пьеро Делла Франческа. Мадонна дель Парто. Италия, после 1457 г. Monterchi. Museo della Madonna del Parto

Дева Мария стоит под балдахином, занавеси которого раскрывают ангелы. Эта деталь отсылает нас к одному из ее символических наименований — «Ковчег Нового Завета» (как сказано в Ветхом Завете, занавес был важной частью первого ковчега — переносного ящика, в котором хранились каменные скрижали с 10 заповедями, данные Богом Моисею на горе Синай).

Известно, что этому изображению долгое время молились (и продолжают молиться) женщины, чтобы получить защиту во время родов. Возможно даже, что именно с такой целью образ и создавался. Изначально он находился в маленькой церкви Санта-Мария-делла-Моментана, которая, вероятно, некогда была центром культа беременной Девы Марии. Богоматерь расстегивает платье, привлекая внимание зрителей к своей блаженной утробе, и этот жест не имеет параллелей в изображениях Мадонны.

Вера в Непорочное зачатие Иисуса Христа была (да и остается) обязательной для христиан — этот догмат был утвержден в 431 г. на Вселенском соборе в Эфесе. С безболезненными родами дело обстояло сложнее. В XIV в. св. Бригитта Шведская в своих «Откровениях» подробно описала, как божественный Младенец появился на свет, без боли и какой-либо нечистоты:

«Затем я оказалась у яслей Господа нашего в Вифлееме и узрела Деву удивительной красоты, завернутую в белый плащ и одетую в тонкую тунику, через которую видно было ее девственное тело. С ней был старик большой честности, и с ними были вол и осел. Животные вошли в пещеру, мужчина привязал их к яслям, а сам вышел, принес Деве зажженную свечу и ушел, чтобы не присутствовать при рождении ребенка. Затем Дева сняла с ног туфли, сняла плащ, в который была завернута, сняла с головы платок и положила рядом с собой. Она осталась только в своей тунике, а ее прекрасные золотые волосы свободно падали ей на плечи. […] Когда все было приготовлено, Дева встала на колени и с величайшим почтением стала молиться. Спина ее была повернута к яслям, лицо поднято к небу и направлено на Восток. […] И пока она стояла таким образом в молитве, я увидела, как Младенец шевельнулся в ее утробе. Внезапно и в одно мгновение она родила своего собственного Сына, от которого исходил такой несказанный свет и великолепие, что солнечный свет был несравним с ними […] Такими внезапными и мгновенными были эти роды, что я не смогла ни понять, ни различить, как же они произошли. Вдруг, совершенно неожиданно, я увидела Младенца Христа лежащим на земле, обнаженным и сияющим. Его тело было не запятнано грязью или любой другой нечистотой. […] И никаким образом Дева не изменилась из-за родов, цвет ее лица остался тем же самым, а сила не убавилась».

Конечно, эта визионерка была далеко не первой, кто описал появление младенца на свет как мгновенное. Уже в Протоевангелии Иакова (II в.) говорится о божественной природе этого события: родив, Мария все равно осталась девой. Одна из повивальных бабок, призванных Иосифом на помощь, сразу уверовала в чудесное рождество, а другая захотела проверить эмпирическим путем, действительно ли роженица осталась девушкой, и тотчас же поплатилась за свое неверие (226).