Келли Гровье - Искусство с 1989 года

Большие руки.2010. Холст, масло

93. Вангечи Муту

Мадам Репеатеат.2010. Смешання техника: чернила, аэрозольная краска, коллаж на пленке «Майлар»

Разумеется, есть и другая сторона красноречивой примитивности деформированных тел, вроде той, которую порождает Уоррен своей грубо вылепленной скульптурой, помещая женское тело за пределы виктимизации, в царство дородного архетипа. Так, родившаяся в Найроби нью-йоркская художница Вангечи Муту извлекает из своих сложносоставных коллажей пугающую хрупкость формы. На фоне неземного металлического блеска растянутой полиэфирной пленки Муту собирает фигуры из какофонии культурных ресурсов: журналов мод и National Geographic , спортивных публикаций и порнографии. Из схватки майларовой пленки и мачизма, чернил и аэрозольной краски художница изобретает лица и позы, которые кажутся одновременно необузданными и уязвимыми. Курьезно сочетая фотографии хрупких цветов и жесткого порно, фигуры Муту в некотором смысле являются всего лишь сплавом из общественного восприятия женщин, при этом скопление эксплуататорского ви́дения парадоксальным образом приводит к пугающей красоте, которая все же спасает свой предмет, извлекая осколки неожиданной нежности из-под обломков грубой объективизации.

В качестве противовеса тому достоинству, которое Муту умудряется собрать из обрывков мизогинистического восприятия, фантазийные формы, приятно возбуждающие зрителя с поверхности картин американского художника Джона Каррина, создают такой резкий контраст, какой только можно себе представить в мире современного искусства. Сплавленные из образов пин-апа и порнозвезд портреты Каррина служат своего рода ироническими временными капсулами того, что должно быть устаревшей эстетикой другой эпохи, сохраняя объективирующую перспективу на женственность, всё еще чудовищно распространенную. Однако если бы не неутихающая популярность работ в духе Каррина (а его картины сегодня среди самых дорогих на аукционах), грубая энергия художниц вроде Савиль и Муту не была бы столь востребована.

94. Аннет Мессаже

Пики.1992–1993. Сталь, ткань, цветные карандаши, бумага, картон, стекло, куклы

Побуждение разъять тело, чтобы иронично показать его целостность и единство, — инстинкт, который Муту разделяет с французской коллегой Аннет Мессаже, чья инсталляция «Пики» (1992–1993) |94 |похожим образом исследовала жестокую фрагментацию женского тела. В своем произведении Мессаже реабилитировала орудие эпохи Революции — пику, на которую накалывали головы казненных знатных граждан «старого порядка»; с пиками по улицам Парижа маршировали мужчины (женщинам запрещалось их нести) во время бурь кровавой эпохи террора 1790-х годов. Каким бы варварским и отвратительным ни был этот ритуал, общество, не допуская женщин к участию в нем, утверждало лицемерный запрет на оскорбление женских чувств. Работа Мессаже — закрепленные на множестве длинных стальных стержней изображения жертв пыток и мешанина из расчлененных кукол, набитая в чулки, — вносит анахроничную поправку, обращая наше внимание на постоянную травлю достоинства женщин на протяжении всей истории. Декорированные столь пугающим образом пики демонстрировались затем в галерее прислоненными к стене, словно их оставили какие-то отступающие силы — вчера или столетия назад. В результате возникает жуткий исторический ералаш, своего рода хламовник бескомпромиссного искусства.

95. Джанин Антони

Седло.2000. Сыромятная кожа

96. Кевин Франсис Грей

Балерина.2011. Белый мрамор статуарио

Частичное сокрытие составляющих женскую форму частей за прозрачной дымкой нейлоновых сетчатых чулок — будто сексуализированный аксессуар женского гардероба в конце концов проглотил всего человека — предвосхищает интригующее изобразительное направление последних двух десятилетий, которое противоречиво стремится и открыть, и скрыть женское тело. Скульптура из сыромятной кожи «Седло» (2000) |95 |родившейся на Багамах нью-йоркской художницы перформанса Джанин Антони — типичный пример такого стремления. Созданная из того же материала, который идет на изготовление туфлей, ремней, портфелей, кошельков и, конечно, лошадиных седел, работа Антони выглядит словно движущееся кожаное одеяло, застывшее в процессе переползания. Форма тела художницы, принявшей коровью позу — позу животного, от которого взят материал скульптуры, — проглядывает под сморщенным листом сыромятной кожи, образуя измученный призрак произведения, превратившего присутствие художницы в коммодифицированное отсутствие: роскошная пустота, такая же пустая физически и эмоционально, как и изношенная сумочка.

Для скульптора из Северной Ирландии Кевина Фрэнсиса Грея открытие и сокрытие женского тела также являются конкурирующими, но никогда не исключающими друг друга в одном произведении настроениями. Вырезанные из добытого в Тоскане статуарного мрамора полупрозрачные складки шелковой вуали «Балерины» (2011) |96 |Грея вызывают в памяти навыки ренессансных мастеров, в то время как отражение неопределенного отношения к телу безошибочно современно. Избранный материал — камень — тяжел и непрозрачен, однако художнику удается создать впечатление тонкого свечения, подчеркивая собственный двоякий статус тела как одновременно физического и духовного, склонного как к духовным устремлениям, так и к материальному умиранию. Человеческая форма в центре произведения Грея, извиваясь, оказывается запертой между шелком и сырым камнем и, по-видимому, с равной готовностью может как испариться через первую материю, как и погрузиться обратно, потеряв свою скульптурность во второй.

97. Пипилотти Рист

Дайте волю своему телу (7354 кубических метра).2008. Видеоинсталляция с мультиканальным аудио

Обманчиво прозрачная драпировка Грея увлекает нас своими потрясающими складками, обеспечивая в то же время расстояние между телом наблюдателя и телом наблюдаемого высеченным между ними занавесом. Противоположный импульс, имевший место у художников этой эпохи, сводился к полному проникновению воображаемого ви́дения: слияния глаза и «я». На передовой этих внутренних вторжений находится швейцарская мультимедийная художница Пипилотти Рист. Ее видеоинсталляция «Дайте волю своему телу» |97 |, занявшая в 2008–2009 годах атриум нью-йоркского Музея современного искусства, размером 7354 кубических метра, приглашала зрителей расслабиться в среде, которую многие сравнили с громадной утробой. Удобно расположившись на огромном круглом диване в самом центре инсталляции, похожем на расширенный зрачок, зрители оказывались в окружении семи видеоэкранов высотой 7,62 метра, которые демонстрировали яркие образы естественной ингрессии: от увиденного глазами улитки разделения травинок во время ее движения до скользящего всей своей длиной червя по грязным кончикам пальцев. Распечатанные инструкции на стенах зала не оставляли сомнения в том, что по задумке художницы зрители должны соединиться с выставкой на аэробном уровне: «Смотрите видео и слушайте звуки в любом положении или движении. Потянитесь: вытяните тело из бедер или смотрите через ноги. Кататься и петь разрешается». Для Рист женское тело — это не объект, на который нужно смотреть с расстояния, а внутреннее пространство, которое надлежит исследовать, пространство с собственным визуальным языком и эстетическими законами, требующими полного погружения зрительских чувств и бытия.