Нея Зоркая - История отечественного кино. XX век

Кавказский пленник сделан по мотивам, но именно «по мотивам», и не по всем.

Кавказский пленник, фильм Сергея Бодрова-старшего

Действие, разумеется, перенесено в современность. Не трусость одного и храбрость другого – двоих пленных, повязанных цепью, и не ситуации побега, а взаимоотношения двоих, разных по возрасту, уровню, характеру, судьбе, их трудное сближение, человечность в античеловечных условиях, любовь и ненависть – вот что читалось в новой версии народного рассказа нашего классика.

Вдохновенным оператором Павлом Лебешевым воссоздан был фантастический ландшафт буквально по Лермонтову: «Синие горы Кавказа, приветствую вас» – синие горы и рыжие складки древних хребтов. Ночной город-форпост, он же торговый центр, в огнях раскинувшийся за старинными воротами и башнями. Череда подозрительных лавок, откуда веет преступлением и гашишем. Сохранившие уют ковров и рукомесло утвари богатые сакли, кривые улочки аула – couleur local, «местный колорит» в полном смысле слова! Иной раз даже чрезмерный и аттракционный, как в сцене, где во время шашлычной пирушки горцев русский пленный, кого играет Олег Меньшиков, вовсю отплясывает лезгинку.

Бодров Сергей Владимирович

(р. 1948)

1984 – «Сладкий сок внутри травы»

1985 – «Непрофессионалы»

1985 – «Профессионал»

1986 – «Я тебя ненавижу»

1989 – «СЭР» («Свобода – это рай»)

1989 – «Катала»

1992 – «Белый король,

красная королева»

1992 – «Я хотела увидеть ангелов»

1996 – «Кавказский пленник»

2001 – «Давай сделаем это по-быстрому»

2002 – «Медвежий поцелуй»

И все же лучшее в картине – актерская игра. Эти двое, старший и младший, Костылин «с прошлым» и новобранец Ваня Жилин. Меньшиков, уже заслуживший славу одного из первых актеров нового времени (уже сыграл – объемно, исчерпывающе! – в Утомленных солнцем ), и дебютант Сергей Бодров-младший, сразу завоевавший все зрительские симпатии редкостной заразительностью, искренностью и улыбкой, – дуэт притягивал к себе тонкостью характеристик. При немногословии текста узнавалась и судьба потрепанного жизнью сироты-«перекати-поле» с острым комплексом сиротства и бравады-похвальбы («мать – народная артистка, отец – генерал») и второго, домашнего, чистого, однако выросшего в семье, которую ныне тактично называют «неполной», а точнее, без отца, у матери-одиночки. И еще более хватало за сердце появление ее самой, еще молодой, но усталой, боевой, отчаянной, поднявшей руку аж на здешнего мафиози, готовой вытащить – и вытащила! – от басурман своего Ваню. Валентина Федотова, завершая актерское трио, дает обобщающий и индивидуальный абрис нового женского типа, к несчастью распространенного в новой России, – не вдовы, нет, солдатской матери, преимущественно матери-одиночки – той, которая сама, одна, в жестокой борьбе с жизнью, взлелеяла и потеряла свет и смысл существования на пороге прощания с молодостью.

В фильме еще немало лирического, чувствительного, больше, чем в суховатом рассказе-оригинале, но в согласии с романтическим настроем поэзии XIX века, влюбленной в Кавказ.

Далее кавказская тема движется параллельно движению чеченской проблемы в самой жизни и в духовном сознании. Тона мрачнеют. Возникает потребность разобраться пристальнее. Что же это за противостояние, каков противник?

Блокпост Александра Рогожкина, выпущенный через два года, в 1998-м, посвящен как раз позиционной, еще достаточно «мирной» войне наподобие оккупации и партизанщины.

Рогожкин Александр Владимирович

(р. 1949)

1979 – «Брат приехал»

1980 – «Праздник фонарей»

1981 – «Рыжая… Рыжая»

1985 – «Ради нескольких строчек»

1988 – «Мисс миллионерша»

1989 – «Караул»

1991 – «Третья планета»

1992 – «Чекист»

1993 – «Акт»

1993 – «Жизнь с идиотом»

1995 – «Особенности национальной охоты»

1998 – «Блокпост»

1998 – «Особенности национальной рыбалки»

1999 – «Болдинская осень»

2000 – «Особенности национальной охоты в зимний период»

2002 – «Кукушка»

Нет, это уже не синие горы и не серебряный венец Кавказа. Блокпост, где отбывают срок службы русские ребята, размещен в каком-то углу долины, на задворках чего-то. Это тупик, стратегического значения не имеющий. Одна дорога ведет на кладбище, другая – в селение, где постоянно сидят за столом, закусывая-выпивая (нет, он и совсем не похож и на славных и важных князей Пиросмани – знакового имиджа кавказского застолья), здесь вершат свои обыденные дела: вымогательства, спекуляции, наркотики – никакой романтики красивого горца в черной бурке на коне.

Территория блокпоста простреливается насквозь. Некто безошибочный снайпер держит в страхе молодых, сильных и умных солдат, среди которых есть и шутники, и легавые, и интеллигенты (по дневнику одного из них – косвенная авторская проза – и восстанавливаются в фильме события на блокпосте).

Кто же стреляет? «Злой чечен»? Чеченец, который «ходит за горой», кем в старину пугали малых детей? Заметим – это важно! – у Лермонтова, воспевшего и черкешенку Бэлу, и благородного кабардинца в кольчуге драгоценной, в налокотниках стальных, и лихого джигита Казбича, – у Лермонтова, не страдавшего ни национал-патриотизмом, ни шовинизмом, для чеченца нет иного определения, кроме «злой»…

Остросюжетно-психологическая коллизия Блокпоста , скорее фильма-наблюдения, фильма-констатации, в том, что снайпер-невидимка, «злой чечен» из-за горы и пятнадцатилетняя кавказская девица, которая водит на блокпост глухонемую дебелую дебилку-проститутку, якобы сестру, изнасилованную русскими, – одно лицо. Извечная красивая, поэтическая тема любви белого воина и девы гор получает у Рогожкина оборот модернизированный и, можно сказать, «советизированный»: повторяя (совпадение!) подвиг далекого снайпера Марютки из Сорок первого , красотка по ошибке пристреливает как раз того симпатичного парня, с которым у нее, этой амазонки, завязывалась любовь.

«Маша», как тот называл ее, еще юна и весела, когда без оружия и выманивает, торгуясь, у глупых русских отстрелянные патроны в обмен на толстую сестру. Стрельба для нее еще немного игра и авантюра, но уже так и видишь ее в черном, с поясом шахидов, рука на шнуре, какими сидели ее землячки-камикадзе в театральном зале на московской Дубровке, огораживая зрителей крутого мюзикла Норд-Ост 23 октября 2002 года.

Умный, строгий Блокпост с его суховатой и прозрачной режиссурой предвещал долгую безысходную войну, которая тогда еще казалась позиционной, несмотря на опасное преимущество тех, кто ходит за горой и кто с рождения, так сказать генетически, убежден, что убивать неверных – святое дело, угодное Аллаху.