Дональд Томпсон - Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

Люди хранят произведения искусства в свободных портах не только ради экономии на налогах. Причиной может быть, например, нехватка места – даже если у владельца несколько домов. Какими бы мотивами владельцы ни руководствовались, предметов искусства в хранилищах, по самым скромным подсчетам, скопилось столько, что если вдруг существенная их часть будет предложена на продажу – этого окажется более чем достаточно, чтобы обвалить рынок.

Из крупных коллекций, о которых известно, что они находятся в свободных портах, можно выделить собрание семьи Нахмад. У семьи две галереи – в Нью-Йорке и Лондоне. По сведениям, у братьев Нахмад в свободном порту Женевы хранится 4500 произведений искусства, оцениваемых в 3 миллиарда долларов. Похоже обстоят (или обстояли) дела с коллекцией семьи Вильденштейн, владельцев одноименных галерей в Париже, Нью-Йорке и Лондоне. После смерти отца семейства, Даниэля Вильденштейна, французские налоговые органы объявили, что среди активов покойного в свободном порту Женевы было обнаружено девятнадцать картин Боннара стоимостью 65 миллионов евро (80 миллионов долларов).

Считалось, что у женевского порта всегда был экстратерриториальный статус, однако этот миф был развеян – сначала в связи с поиском активов Вильденштейна, а потом, уже окончательно, в апреле 2016 года, когда швейцарская федеральная полиция устроила обыск в свободном порту и изъяла полотно Модильяни, оцененное в 35 миллионов долларов и определенное как спорное имущество. Картину «Сидящий мужчина с тростью» (1918) Давид Нахмад приобрел через компанию International Art Centre , зарегистрированную в Панаме. Картина была предметом судебного разбирательства в Верховном суде штата Нью-Йорк; согласно исковому заявлению, она была незаконно захвачена нацистами во время Второй мировой войны, а ее законным владельцем является Филипп Маэстраччи, внук предыдущего владельца.

Свободный культурный порт в Пекинском столичном международном аэропорту открылся в 2014 году. Открытию предшествовала любопытная история. Когда было предложено построить порт в Пекине, шли разговоры о создании аналогичной структуры в Москве. Клиенты сообщили, что уровень безопасности и конфиденциальности в Китае их устраивает, в отличие от современной России президента Путина. Московский проект был заморожен. С тех пор беспошлинные склады были открыты (или строятся) в Шанхае, Чэнду и Сямыне.

Произведения искусства, хранящиеся в свободных портах, создают сложности для страховщиков. Предметы искусства страхуют на мировом уровне, страховым компаниям не всегда сообщают, когда и куда их перевозят. Некоторых страховщиков больше волнуют авиакатастрофы, чем кражи, и они просят клиентов сообщать, какие именно произведения они хранят в свободных портах и сколько эти произведения стоят.

Как минимум один свободный порт (я обязался хранить в тайне его местонахождение) способен предложить принципиально иное обслуживание. Его владельцы разрабатывают собственное программное обеспечение на основе блокчейн-технологий, чтобы регистрировать права собственности на произведения искусства и их провенанс. Блокчейн-технология была разработана для поддержки биткоина, но по своей значимости уже превзошла саму валюту. Блокчейн можно представить в виде закодированного журнала, где фиксируются изменения прав собственности на актив, причем данные эти распределены между несколькими компьютерами и защищены от вмешательства. Получается что-то вроде рассредоточенной по разным компьютерам конторской книги, доступ к которой имеют только авторизованные участники. Идея не упала с неба – «Майкрософт» предлагал блокчейн-обслуживание еще в 2015 году. Считается, что блокчейн надежен, несмотря на тысячи попыток со стороны государств и отдельных личностей взломать подобные системы. Взломать биткоин пока удавалось только дважды.

Блокчейн позволит вносить находящиеся в свободных портах предметы искусства в списки вместе с провенансом и документацией, а затем продавать, в том числе и посредством перевода денег через границы государств, так что ни продавцу, ни покупателю даже не придется в порт приезжать. Вырученные средства можно будет хранить в виде «виртуальной валюты» в системе блокчейна – что-то вроде арт-биткоина – для использования в последующих транзакциях. Или же на них можно будет покупать золото, находящееся в тех же свободных портах. Если несколько портов объединятся в одну базу данных по технологии блокчейн, предметы искусства можно будет перемещать между ними. Возможности открываются крайне интересные.

Если человек хочет приобрести произведение искусства или избавиться от него анонимно, как это можно сделать? Во-первых, нужен агент, как правило юрист, имеющий законное право соблюдать конфиденциальность во всем, что касается клиента. Далее гипотетическая ситуация может развиваться очень по-разному – достаточно послушать специалистов или обратиться к содержанию показаний в рамках судебных слушаний во Флориде, где главу подразделения по управлению активами банка UBS обвинили в том, что он содействовал встреченным им на ярмарке «Базель-Майами» американцам в отмывании денег. (Обвинения были сняты в результате соглашения, достигнутого между Федеральной налоговой службой США и правительством Швейцарии.)

Итак, у нас есть покупатель из Восточной Европы – назовем его Иван, желающий приобрести «уорхола» за 40 миллионов. Он рассматривает картину не как удачную инвестицию с точки зрения размера прибыли на капитал, но как средство сбережения, часть портфеля активов, от которых, если будет необходимо, можно легко и быстро избавиться. По политическим или налоговым соображениям Иван желает сохранить в тайне и саму операцию, и источник средств. Он нанимает швейцарского юриста Герхардта, чтобы тот организовал транзакцию. Герхардт в свою очередь нанимает арт-дилера Хейди, чтобы та сделала ставку и приобрела «уорхола» на торгах «Кристис» в Лондоне. Хейди известно только то, что участника торгов представляет швейцарский юрист. Герхардт снабжает Хейди аккредитивом с гарантией частного швейцарского банка. Арт-дилер предоставляет документ аукционному дому и заявляет о намерении участвовать в торгах.

Хейди участвует в торгах и успешно приобретает «уорхола». Затем – договаривается с «Кристис» о том, чтобы передача прав на имущество доверительному фонду произошла на пару дней позже и совпала с прибытием картины на рулежную дорожку, ведущую к свободному порту Люксембурга. В то время как самолет катится по взлетно-посадочной полосе аэропорта Финдел, средства из швейцарского банка переводятся на счет «Кристис» в Лондоне. «Уорхола» выгружают из самолета и отвозят в хранилище. Ни «Кристис», ни Хейди не знают и не хотят знать, кто является конечным владельцем картины. Когда придет время перепродать картину Уорхола, процесс закрутится в обратном направлении. Ни аукционный дом, ни дилер не знают, кто продавец. Вырученные от продажи средства поступят в трастовый фонд Герхардта, затем – в швейцарский банк Ивана, а после – на офшорный счет. Любые доходы от транзакции могут облагаться налогом в стране постоянного проживания Ивана. Сообщать о транзакции и доходах от нее – обязанность самого Ивана.