Алан Сепинуолл - Клан Сопрано

Смерть Бобби Бакалы происходит одновременно со случаем в «Бинге». В него стреляют в магазине, где продаются игрушечные паровозики, когда он разглядывает масштабную модель старого поезда, который дал название эпизоду. Ценная игрушка является очень значимой многоуровневой метафорой. Она напоминает о добрых старых временах, когда гангстеры, видимо, придерживались правил; указывает на критицизм Тони в отношении развивающейся склонности белого американца к женоподобности и будто спрашивает: «А что случилось с Гэри Купером?» (При всех своих иллюзиях Поли видит прошлое более ясно, припоминая, что в нью-йоркских мафиозных войнах 70-х годов ему «чуть яйца не оторвали».)

Казнь Бобби дана через параллельный монтаж — игрушечный поезд сваливается с разрушенной эстакады. Это выглядит как слишком явное заимствование из «Крестного отца» (убийство дается параллельно с чем-то обыденным), пока вы не вспомните о презрительном заявлении Фила, что Сопрано — это не настоящая Семья, а какой-то пигмейский клан, который нужно уничтожить. В мире гангстеров парни Сопрано лишь игрушечные модельки, и Фил намеревается разгромить их, как игрушечную железную дорогу. И побежденным почти не сочувствуешь, потому что Чейз выставил напоказ их эгоистичную безжалостность. Благодаря особенно отвратительному поведению мафиози в этом сезоне, трудно принимать слишком близко к сердцу уничтожение (и самоуничтожение) Тони или членов его кровной и криминальной семей. В сериале подчеркивается и выделяется мысль о том, они все явные или скрытые убийцы. Мы видим, как они, так же, как и игрушечный поезд, сходят с рельсов и движутся к концу.

И наконец, Орсон Уэллс [американский режиссер — Прим. пер. ] однажды назвал фильм «Гражданин Кейн» ( Citizen Kane ) «величайшей электрической железной дорогой, которую хотел бы иметь любой мальчик». Сцена в магазине игрушек является шутливым признанием того, что создатели фильмов — это взрослые дети, играющие роль Бога со своими полноразмерными игрушками. По мере движения сериала к месту последнего назначения Чейз устраивает одну коллизию за другой. Мы содрогаемся от отвращения, а затем пытаемся догадаться, кого он ударит в следующий раз. Смерть Бакалы (виртуального босса, раскинувшегося на целой куче игрушечных паровозиков) связана со сценой, когда зеваки в «Бинг» в ужасе отступают, а затем опять приближаются к месту трагедии, не видя никакой разницы между бандитскими разборками и дорожной аварией. Любопытные тянутся к боли, как мухи слетаются на дерьмо. Такое ощущение, будто Чейз и осуждает свою возможность очаровывать страданием, и гордится ею.

Особенно потрясают параллели между Филом и Купфербергом — оба говорят правильные вещи по ошибочным основаниям. Когда Фил винит в своих проблемах способ команды из Джерси вести бизнес, то что здесь не так? Особенно, когда мы видим их неумелую работу по устранению его самого [429] Тони, Сил и Бобби так уверены в своей способности убрать Фила, что шутливо ведут бой с тенью после того, как Тони делает звонок. Этот момент дан в замедленной съемке и связан со сценой из оперы Масканьи «Сельская честь» (Cavalleria rusticana), известной также и тем, что она была использована в «Бешеном быке» (Raging Bull) — фильме, который прославил Фрэнка Винсента. . Мы знаем, что именно Фил дирижирует этой войной, потому что он с ума сходит при мысли о брате и негодует, что Тони не отсидел значительного срока в тюрьме. И снова: он серьезно ошибается, характеризуя Джерси как кучку неуклюжих придурков?

Между тем Купферберг абсолютно прав, утверждая, что Тони использует психотерапию, чтобы стать лучшим преступником, нежели лучшим человеком. Но он буквально травит Мелфи, добиваясь, чтобы она бросила Тони. И делает это самым что ни на есть неприятным и непрофессиональным образом: на вечеринке, отвечая на обычный вопрос («Ответ: оперная певица и гангстер»), он раскрывает личность Тони другим гостям. Дело не в том, что он беспокоится о нарушении Мелфи этики или о том, какой вред с помощью психотерапии Тони может нанести другим людям. Купферберг просто сноб (а еще задира, как Фил), который не может спокойно думать о хорошо зарабатывающей коллеге, постоянно общающейся с преступником. Он может наслаждаться рассказами Мелфи как некой абстракцией (например, любимым телешоу, как это делает большинство зрителей), но ему никогда не смириться с тем, что Мелфи ассоциируется с «Ледбелли» [видимо, имеется в виду американский певец и композитор, влияние которого на последующих музыкантов считается огромным; исполнял в том числе и гангстерские блюзы; в переводе с английского leadbelly — свинцовое брюхо; говорят, что прозвище музыкант получил за силу и выносливость — Прим. пер. ]. И чем больше насилия и возбуждающих моментов видит в этом сериале Эллиот, тем пренебрежительнее он относится к тому, что Мелфи напрямую вовлечена в эту мыльную оперу.

На протяжении двух последних эпизодов сериал становится все мрачнее, а Чейз начинает относиться жестче к своим главным героям. Наличие некоторого мета-комментария в эпизоде (относительно насилия как развлечения и страдания как чего-то зрелищного, и моральной составляющей всех тех, кто это смотрит) создает контекст вокруг сцены, в которой Мелфи решает, что с нее довольно харизматичной непреклонности Тони. Она выгоняет его якобы за то, что он вырвал страницу из журнала в ее приемной: вот так же Аль Капоне отправился в тюрьму за неуплату налогов, а не за более серьезные преступления. Но для Мелфи, соблюдающего этику доктора, в течение долгого времени имеющего дело с чудовищем, работа закончена. Финальная сцена Мелфи — Тони (после которой она закрывает за ним дверь так, будто она Крестный отец, а он бедная Кей Корлеоне), возможно, самое явно выраженное признание жестокости Тони с момента убийства Кристофера. Рассказывая Мелфи о попытке суицида сына, последующем лечении парня и о решении дочери бросить медицину ради юриспруденции, он не сообщает ничего нового; и если нас это не трогает, значит, герой стал нам менее симпатичен. Глядя на Тони глазами Мелфи, мы понимаем, что это крокодиловы слезы. Мелфи задается вопросом (как и мы), а способен ли этот грузный киллер с его мягким отношением к животным и детям вообще что-либо чувствовать, или его эмоциональность — это гиперкомпенсация, способ лжи его бессердечной души самому себе и миру? (Когда Эй Джей, потрясенный известием о смерти Бобби, начинает рыдать, Тони вытаскивает его из постели и швыряет ему одежду.) Мелфи иногда говорила с Тони резко, но никогда не делала это с таким презрением: «Вы пропускаете сеансы, потому что вам наплевать на обязательства, на то, что я делаю, на ту работу, которая была положена в основу этой науки. Давайте, скажите мне еще раз, что я говорю, как ваша жена». Это лишь вершина айсберга, и сейчас Мелфи полностью это понимает, но это все, что она может прямо высказать. Гнев, звучащий в ее голосе, достаточно силен, чтобы почувствовать разницу — даже нам, а не только пациенту Х.