Людмила Правоверова - Павел Филонов: реальность и мифы

Потрясен, но не сломлен этими событиями художник. В революционный Петроград привозит с фронта Филонов знамена боевых русских полков. Он передает их первому комиссару по военным делам Подвойскому.

«Жаль, что знамена, а не сами полки», — невесело шутит Подвойский. На волоске от срыва Брестский мир. Эпизод этот сообщен автору данных строк Цыбасовым, ныне покойным (Цыбасов — художник Леннаучфильма).

Филонова властно влечет великая драма Революции.

Он вместе с теми, кто разделил ее безвестные судьбы. Вместе с Маяковским, Хлебниковым, Блоком, Брюсовым, Татлиным, со всеми, кто поверил в революцию.

Филонов сразу же включается в художественную жизнь страны. Он создает цикл картин под общим названием «Ввод в мировой расцвет» [711] .

Среди смертей и страданий заря мирового расцвета кажется близкой. Цикл своих картин Филонов дарит победившему пролетариату, передает их первому Наркому просвещения — Анатолию Луначарскому [712] .

Первые революционные годы — это годы наибольшей славы и влияния Филонова. И самые неизвестные, неизученные в биографии художника.

Тяжелые годы, судьбы безвестные.

Петроград в революции. Сугробы снега на Невском. Останавливается транспорт. Осьмушка хлеба — дневной паек (осьмушка фунта хлеба равняется 50 граммам).

Вспыхнувшая гражданская война раздирает страну. Разруха и голод. Сильнее войны и голода уносят людей сыпняки. Петроград пустеет. В гибнущем, заметаемом метелями городе, где нет ни хлеба, ни топлива, — люди творят. Надежды сильнее мороза и голода.

На короткий исторический миг левое искусство — искусство Революции. 1919-й год. В бывшем императорском Зимнем дворце «Выставка всех направлений» — официальное название «Первая государственная выставка произведений искусства».

Непревзойдена эта выставка до сих пор по масштабам и численности участников. Все направления, все школы от академиков до футуристов. Братство искусства среди войн, бедствий, лишений.

Нет хлеба, но есть зрители, идущие в залы Зимнего. Анатолий Луначарский отбирает для этой выставки картины Филонова. О «Мировом расцвете» много пишут.

Шкловский в газете «Искусство» [714] говорит о том, что в творчестве Филонова новое русское искусство перестает быть провинцией французского. Это провинция, завоевавшая самостоятельность.

В журнале «Пламя» за 1919 год № 52 большая статья Пумпянского [715] «Искусство и современность». Журнал редактирует Анатолий Луначарский. Значительная часть статьи посвящена Филонову [716] . <���…> Статья об искусстве рядом с декретами о мобилизации, рядом с сообщениями о закрытии заводов и эвакуации населения.

Петроград пустеет. Петроград фронтовой город.

Суровые годы военного коммунизма. Сумрачно и страшно, но люди верят и хотят верить.

Мне трудно передать иронию, прорывавшуюся подчас сквозь сдержанный рассказ Павла Николаевича о далеком прошлом.

Мне, молодому тогда, казалось странным, что Филонов говорил о событиях десяти или двадцатилетней давности как о сравнительно недавних.

Мне эти события казались седой древностью. Да и действительно, в то бурное время переходы были резкими.

Мне запомнился рассказ из времени подготовки «Выставки всех направлений».

Один живописец-футурист — фамилию его не помню, возможно, она не была названа — предложил Луначарскому как экспонат доску, хорошо отполированную, на которую была наклеена обыкновенная тарелка [717] .

Луначарский, считавший, что на выставке должен быть простор всем поискам, принял это произведение. Мне сейчас, когда я пишу эти строки, думается, что это было произведением поп-арта в то тревожное время.

В Петрограде художник Татлин.

Он создает архитектурную мечту о грядущем, свою башню Татлина (с небольшой группой молодежи делает ее макет) [718] . Стекло и металл. Вершина башни обращена к Полярной звезде. Стальная спираль несущей конструкции, футуристический символ устремленности в будущее, — обнажена, вынесена за пределы здания. Хрустальные цилиндры висят на конструкции — идея тогда новая. Архитектурная романтика.

В Москве Малевич [719] .

Супрематист Малевич.

Философ абстрактной живописи.

Соотношение геометрических фигур и локальных цветов — символ основных соотношений жизни.

<���…> Тяжелый, тяжелейший 1919-й год.

В памяти тех, кто помнит, он остался самым страшным годом.

Филонов в 1919 году создает аналитическую картину «Композиция» [720] .

Эта картина — приговор старому миру.

Картина — реквием.

На Западе всплеснулся экспрессионизм, гимн подсознательного иррациональным силам, разбуженным мировой катастрофой [721] .

Вопреки иррациональности экспрессионизма Филонов ведет анализ мирового хаоса, расчленяет хаос на изначальное, на первообразы. Составляет формулы зла.

Филонов видит разломы структур там, где экспрессионисты видели только хаос.

Композиция мрачна, остро пессимистична, потому что мрачно прошлое. В этом страшном [19]19-м году художник нашел силу на разрыв с гибнущим старым миром.

Трагическая диалектика творчества художника отражает многоплановую диалектику бытия. Не простил художник закоснелому злу только за то, что длилось века. Он видел былое, каким оно и было, — темным.

Композиция [19]19-го — формула гибели. Острые грани мира и трещины в бытии — путь в ничто. Над обнаженностью хаоса вырастает мрачный символ мирового города. Трагически пересекаются линии человеческих судеб в мировых городах. Города заката, где люди отчуждены, чужды друг другу непоправимей, чем камни окружающих зданий. <���…> Все исчерпано. Все решено в мировых городах, а нерешенное признано неразрешенным навсегда.

Автору данных строк рассказывали, что Филонов жил в те годы в Доме искусств. Невский 17 [722] . Напротив строгановского дворца. Это так называемый «Сумасшедший корабль», его называла [так] Ольга Форш [723] в своих воспоминаниях об этом тяжелом и славном времени. Дом искусств был литературным центром и прибежищем мятущейся интеллигенции тех лет. Здесь жили те, кто не имел сил отапливать свои квартиры в замерзших домах. В этом доме иногда жил Александр Блок. Гумилев вел один из первых тогдашних семинаров для начинающих поэтов. Собирались на обсуждение новых рукописей члены общества ОПОЯЗ [724] , — где видную роль играли Шкловский и Тынянов. Только что создавалось литературное братство Серапионовы братья [725] . На общих собраниях выступал со своими литературными произведениями художник Петров-Водкин. Делал доклады искусствовед Пунин. Сейчас это кажется необычным, но Александр Грин, тоже живший в этом доме, присутствовал неизменно на всех собраниях. Но никогда не говорил сам.