Акрам Шарипов - Товарищ комбат

Когда Губкин подбежал к Мельниченко, тому уже оказали первую помощь и он лежал на носилках, готовый к эвакуации в медсанбат.

— Прохлопали мы с тобой противника, Георгий, тяжело теперь будет их второй раз выбивать. — Мельниченко говорил, еле шевеля губами, и Губкин заметил, как трудно ему дышать.

— Не вовремя вас пуля зацепила, товарищ капитан, — Губкину хотелось подбодрить Мельниченко, — вы так нужны сейчас батальону.

— А ты не прибедняйся, Георгий, принимая командование, не хуже меня справишься. С Котляром насчет тебя я еще раньше согласовал. Главное, батальон береги, с ним еще шагать и шагать до Германии. — Капитан сделал знак стоявшим рядом санитарам, и они понесли его.

Не успел Губкин принять командование батальоном, как из штаба полка сообщили, что вместо раненого Котляра командиром полка назначен майор В. С. Гринченко. Вскоре и сам майор дал о себе знать — вызвал к телефону Губкина.

— Приказываю возобновить атаку и освободить Шумшино! — раздался в трубке его строгий голос.

Для Губкина такой приказ оказался неожиданным: на подготовку атаки требовалось время, да и сил не хватало. Но комбат знал и другое: приказ вышестоящего командира не обсуждается, а выполняется… И все-таки… если повести бойцов на штурм, достигнут они немногого: станция прикрыта мощным огнем минометов, пулеметов, пушек. Нет, рисковать жизнью бойцов при такой ситуации комбат не имеет права.

— Без подавления огневых точек противника поднимать людей в атаку бессмысленно, — сказал в трубку Губкин.

— Товарищ старший лейтенант, долг в первую очередь обязывает вас выполнить приказ! Вам ясно?

— Ясно, товарищ майор, но, чтобы возобновить атаку, имеющихся сил и средств у меня недостаточно.

Гринченко вызвал его на свой КНП.

И хотя предстояло возвращаться в тыл, днем сделать это было совсем непросто. Гитлеровские снайперы держали позиции под прицельным огнем. Губкину ничего другого не оставалось, как ползком преодолевать открытую местность.

Гринченко встретил его сурово:

— Товарищ старший лейтенант! За невыполнение приказа я вас должен отдать под трибунал!

— Воля ваша! — сдерживаясь ответил комбат. На лице его выступили красные пятна, но ни малейшего признака испуга в его голосе Гринченко не почувствовал.

— Значит, ваш батальон, товарищ старший лейтенант, не сможет взять станцию Шумшино? — Гринченко остановился перед Губкиным, глядя на него в упор.

— Сможет! — сдавленно проговорил Губкин. — Но для этого стрелковые роты необходимо усилить артиллерийским дивизионом и танковой ротой.

— Где, Губкин, взять столько танков и артиллерии? — более сдержанно сказал Гринченко. — Каждая пушка на счету…

— Гитлеровцы успели превратить населенный пункт в узел обороны. Полагаю, что из трех дивизионов полковой артиллерийской группы, имеющейся в вашем распоряжении, один дивизион можно передать моему батальону. А танковую роту временно изъять из состава соседнего батальона. Возьму Шумшино — верну обратно.

Доводы комбата были убедительными, и Гринченко на время переподчинил Губкину дивизион гаубиц, роту тридцатьчетверок и взвод саперов.

— Сколько времени нужно батальону, чтобы подготовиться к атаке? — совсем уже смягчился Гринченко.

— Прошу на организацию взаимодействия два часа.

— Значит, решили: в тринадцать тридцать атака. За пятнадцать минут до ее начала произведем артналет. Желаю успеха.

Вернувшись от Гринченко, Губкин задумался: приказ категоричен и слишком общ: командиру батальона предстоит самостоятельно продумать все до мелочей и принять конкретное решение. Надо определить задачи стрелковым ротам: пятую и шестую целесообразнее использовать в первом эшелоне, четвертую — для отражения возможных контратак противника; а с овладением западной окраиной Шумшина бросить ее в обход железнодорожной станции с юга…

В указанное время командиры рот второго батальона и приданных артиллерийских и танковых подразделений прибыли на организацию взаимодействия. Губкин по устремленным на него взглядам офицеров чувствовал, что от него ждут такого решения, которое позволило бы одержать победу над противником. И он впервые со всей ответственностью произнес это слово, имеющее столь важное значение в судьбе батальона:

— Решил главный удар нанести в направлении железнодорожного моста и западной окраины Шумшина!

В этих нескольких словах заключалась командирская воля, его приказ на жизнь и смерть, а значит, и его ответственность за судьбы тех, кого поведет он в бой.

Это был первый приказ его по батальону, и Губкин понимал: он в центре внимания не только командиров, но и солдат, и от того, каким окажется конечный результат, будет зависеть его авторитет — слава или бесславие. Удалось ли ему предугадать именно то слабое место в обороне противника, где будет обеспечен успех?

Губкин объявил решение и с облегчением вздохнул. Взгляд невольно задержался на командире приданного артиллерийского дивизиона. Высокий и широченный в плечах майор лет сорока смотрел на Георгия и всем своим видом выражал явное неодобрение.

— Может, у кого есть другие предложения? Товарищ майор, вы что-то хотите сказать? — обратился он к командиру дивизиона.

— На мой взгляд, станцию Шумшино брать лобовой атакой нецелесообразно. Для этого у нас недостаточно артиллерии, и мы не успеем за время артиллерийского налета подавить и уничтожить вражеские огневые точки, — высказал свои доводы майор. — Лучше, по-моему, ударить в обход опорного пункта противника. На авось, удар лобовой что об стену головой! — заключил он, криво усмехнувшись.

Губкин обратил внимание и на то, что многие офицеры были на стороне майора: его смелость, убедительность суждений импонировали им. Надо было защищать свою точку зрения.

— На этот счет я вам тоже отвечу солдатской поговоркой, — сказал комбат. — «Не бей наобум, и у противника ум!» Гитлеровцы тоже не дураки, подготовились отразить наши удары именно на своих флангах и ждут нас там. Кроме того, лощины, которые ведут в тыл противника, занесены снегом и пристреляны перекрестным огнем, вот почему я предпочел лобовую атаку.

— И все-таки надо бы ударить в обход, — стоял на своем майор. — Артиллерия не успеет подавить огневые точки противника.

— Товарищ старший лейтенант, — обратился комбат к командиру минометной роты Парскалу, — сколько потребуется времени, чтобы артиллерийскому дивизиону и минометной роте поставить дымовую завесу на фронте в тысячу метров?

— Минут пяти — десяти вполне достаточно!

— В таком случае будем атаковать Шумшино под дымовой завесой. Огневой налет приказываю закончить пятиминутным обстрелом дымовыми снарядами. Командирам стрелковых рот необходимо за это время со своими подразделениями ворваться в первую траншею немцев.