Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Политический режим, не имеющий никаких сдержек и противовесов, на который не может влиять не только собственный народ, но и мировое сообщество, создает проблемы для соседей и окружающего мира. Непредсказуемость недемократического государства превращает Беларусь в очаг нестабильности в регионе.

В январе 2007 года во время нефтегазовой войны с Россией произошло трехдневное прекращение экспорта российской нефти в Европу. Минск использовал транзит в качестве инструмента для шантажа, последнюю козырную карту, махал им, как шашкой перед носом россиян, европейцев и требовал откупного. Действия Беларуси вызвали шок не только в России, но и в Европе. Каждый раз под Новый год соседи с запада и востока с замиранием сердца ожидают: будет ли новая газовая (нефтяная) война или пронесет.

Однако слишком частое и навязчивое применение этого оружия привело к прямо противоположному результату. В ответ РФ начала строить обходные газовые и нефтяные трубопроводы. В результате реализация этих проектов геополитическая роль Беларуси (равно как и Украины) сократится. Она уже не сможет ставить свои условия России и Европе, ее позиции на переговорах о ценах на нефть, газ и их транзите существенно ослабнут.

Несколько лет назад обострилась проблема автомобильного транзита через Беларусь. Белорусские таможенники начали производить массовую конфискацию транзитных грузов и транспортных средств Этот процесс происходил по упрощенной процедуре. В 70 % случаев груз объявляли «бесхозным». Посол России в Беларуси А. Блохин привел такие цифры. В 2000 году белорусскими таможенниками было конфисковано товаров на сумму $15 млн, в 2001 г. — 30 млн, в 2002 г. — 60 млн, а за восемь месяцев 2003 г. — $66 млн. Президент издал несколько декретов и указов, регулирующих процесс использования конфискованного имущества, для его продажи была создана целая сеть государственных и частных магазинов. Иначе говоря, экспроприация имущества зарубежных собственников поставлена на поток и почти стала отраслью белорусской экономики. Такая политика вызвала недовольство хозяев транзитных грузов и конфликты с соседними государствами. Публичные протесты выразили послы нескольких стран. В результате значительная часть зарубежных грузоперевозчиков стала объезжать Беларусь.

Таким образом, спонтанные действия белорусских властей, призванные решить сиюминутные задачи, подрывают транзитный статус, геополитический вес страны, лишают не только нынешнее, но и будущие поколения белорусов важного экономического и политического ресурса. С другой стороны, это означает, что белорусская модель перестает быть лишь внутренней проблемой Беларуси, она становится международной проблемой.

Рубежом для переоценки подходов к внешней политике стал новогодний белорусско-российский нефтегазовый кризис на рубеже 2006–2007 гг. Сразу же после него Беларусь предложила ЕС диалог. В ряде интервью европейским СМИ Лукашенко сделал ряд отчетливых жестов в сторону Запада. Намерения официального Минска нормализовать отношения с ЕС стали самыми серьезными за все время после 1996 года. Беларусь предложила строить отношения не на основе общих ценностей, а на основе прагматических интересов.

Но выяснилось, что на тот момент у Беларуси по большому счету нечего было предложить Европе, т. е. у Минска не оказалось товара такой ценности, из-за которого ЕС был бы готов закрыть глаза на проблему с правами человека. Например, Азербайджан готов заплатить нефтью, Узбекистан — газом, Ливия — отказом от поддержки международного терроризма. А какой товар предлагал ЕС Лукашенко? Прежде всего отказ от объединения с Россией, выход Беларуси из геополитического поля РФ. Но Европа, Запад просто не поверили в серьезность и искренность таких намерений.

Поворот во взаимоотношениях произошел во второй половине 2008 года, после российско-грузинской войны. Обе стороны продемонстрировали свою заинтересованность в сближении и стали делать шаги навстречу друг другу. На это были причины.

Белорусские власти стремились использовать новую политику в отношении ЕС для выхода из изоляции, международной легитимации расширения поля для маневра, приобретения противовеса давлению России, получения экономической поддержки с Запада в виде инвестиций и кредитов. Поэтому Минск сделал некоторые конкретные шаги по пути либерализации: освобождение политических заключенных, первые признаки экономических реформ. Кроме деклараций, Беларусь предприняла реальные попытки дистанцироваться от Москвы с момента начала Кавказской войны, в частности, не признала независимость Южной Осетии и Абхазии.

А в этот момент отдаление от России стало товаром, стоимость которого возросла, Запад готов был платить за него иную цену. Европейский союз надеялся вытащить Беларусь из-под российского влияния, втянуть ее в европейские процессы и таким образом побудить к постепенной экономической и политической трансформации. Сыграли свою роль и неэффективность политики изоляции официального Минска, и демонстративная готовность Лукашенко начать диалог.

Официальный Минск поменял тактику в отношении ЕС, его политика стала гибче, он успешно адаптировался к требованиям Европы. Суть новой тактической линии сводится к нескольким нехитрым приемам. Прежде всего белорусские власти прекратили идеологическую войну с Западом, стали осуществлять какие-то косметические изменения во внутренней жизни. Ровно столько, чтобы функционеры МВФ или политики ЕС могли за что-то зацепиться и отметить, что есть движение в сторону либерализации.

Стратегический поворот в политике ЕС состоит в том, что вопрос о демократии и правах человека в Беларуси больше не является условием, препятствием для развития отношений между Европой и официальным Минском. Демократическое измерение внутриполитической жизни отныне перестало быть самым важным фактором отношений Беларуси с Европейским союзом. Конечно, этот вопрос не снят с повестки дня переговоров. Но он перестал быть главным, первым пунктом, условием, без выполнения которого не могут развиваться двусторонние отношения.

Много лет белорусское руководство предлагало Западу именно такой сценарий отношений. Дескать, давайте вынесем за скобки вопрос о правах человека и будем развивать отношения в сфере экономики, транзита, других направлениях на основе прагматизма. Европа и США отвергали такой подход, ставили жесткие условия: сначала возвращение к демократии, а только затем размораживание отношений в иных областях сотрудничества. Теперь позиция ЕС поменялась. Лукашенко одержал дипломатическую победу малой кровью, международная изоляция оказалась прорвана с такой легкостью, что этого не ожидали ни политики, ни эксперты. Минск взял Европу на измор.