Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Сознательное нагнетание напряженности, доведение политической борьбы до степени психологической войны, постоянное воспроизводство чрезвычайного положения являются закономерностью существовании всех диктаторских режимов. Это же стало имманентной сущностью лидера Беларуси.

Для Лукашенко кризисы — это его стихия, естественная среда обитания. В ней президент чувствует себя как рыба в воде. В стабильных условиях, при нормальном, спокойном развитии событий ему неуютно, его политический облик меркнет. Он может проявить качества, обеспечивающие ему популярность, только в условиях чрезвычайщины, экстремальности, массовой истерии. Поэтому политическое чутье и свойство натуры толкают его к искусственному созданию больших и малых кризисов, конфликтов, скандалов. Они для него — способ политического существования.

В условиях чрезвычайки, обострения ситуации легче расправиться с оппозицией. Для этого президент отождествляет оппозиционную деятельность с понятиями «терроризм» и «политический экстремизм», а потом и указывает на этих самых «экстремистов», которые хотят «под шумок дестабилизировать ситуацию, скомпрометировать власть».

Нагнетание политической напряженности, усиление конфронтаций разжигание вражды и ненависти к политическим оппонентам и Западу особенно усиливается в период электоральных кампаний. Тактика неоднократно опробована и дает блестящий результат.

Находясь в состоянии постоянного страха, Лукашенко все время прибегает к угрозам и запугиванию как противников, так и соратников. Без них не обходится почти ни одно выступление главы государства. Он словно пытается перенести собственный страх на других, нанести превентивный удар, упредить.

Болезненное, принявшее гипертрофированные масштабы культивирование силы через СМИ, навязчивая реклама и демонстрация карательных органов — все это элементы запугивания. 25 марта 2000 года в День Воли, который традиционно празднуется оппозицией, в Минске для показательно-запугивающего эффекта на улицу был выведен едва ли не весь состав МВД. Такой демонстрации силы Минск еще не видел. В столице было по существу введено военное положение. Создавалось полное впечатление, что город готовится к отражению атаки вражеских войск. БТРы, омоновцы и солдаты в бронежилетах, с противогазами, милиция с собаками без намордников. Плюс жестокий разгон собравшихся в группы людей, массовые задержания, в том числе журналистов.

Еще одним ярким примером устрашения было заявление председателя КГБ С. Сухаренко накануне президентских выборов 2006 года о том, что люди, которые выйдут на акцию протеста после голосования, будут приравнены к террористам, им грозит наказание вплоть до смертной казни.

Несомненно, ставка на запугивание дает определенный эффект. В страну вернулась атмосфера страха. Многие люди боятся поддерживать оппозицию, вследствие чего ее акции протеста стали малочисленными. После силового подавления забастовки метрополитеновцев в 1995 году в стране больше не было серьезных забастовок.

В своих действиях против оппонентов Лукашенко предстает как Великий Перестраховщик. Достаточно часто бросается в глаза явная неадекватность, избыточность, несоизмеримость принимаемых мер реальной угрозе. Правящий режим от страха все время преувеличивает опасность. Ничем иным нельзя объяснить некоторые действия властей, выходящие далеко за пределы не только необходимой обороны, но и здравого смысла, граничащие с аномальностью. Так, во время митингов оппозиции в Минске поблизости размещаются большие воинские и милицейские подразделения, значительно превышающие по численности количество протестующих. И в этот день в середине недели объявляют выходные на крупнейших заводах или студентам назначают дополнительные занятия до позднего вечера. 12 апреля 1995 года против 19 голодающих депутатов власти бросили несколько сот вооруженных сотрудников МВД. Во время отставки председателя правления Нацбанка С. Богданкевича и министре внутренних дел Ю. Захаренко здания этих ведомств и их рабочие кабинеты взяли под контроль вооруженные отряды то ли омононцев, то ли сотрудников Службы безопасности президента. В начале следствия над легендарным председателем колхоза «Рассвет» деревню Мышковичи, словно вражескую территорию, оккупировал ОМОМ.

Однако в чрезмерном стремлении запугать оппонентов Лукашенко часто перебарщивает, переходит через край. И элемент бессмысленности в его действиях ведет к тому, что иногда он действует во вред себе. Ему не удается скрыть собственный страх от населения. Обыватель вдруг неожиданно для себя видит испуганную власть, доведшую саму себя до состояния воинственного психоза. Вооруженные до зубов военнослужащие, БТРы, милицейские собаки без намордников во время мирных акций символы зловещие, но и саморазоблачительные.

С самою начала своей политической деятельности Лукашенко часто использует такой психологический прием воздействия на публику: прозрачно намекает на то, что обладает очень важной информацией, но не может по каким-то причинам ее обнародовать, Это интригует аудиторию, создает впечатление о выступающем как об особо информированном человеке, повышает его значимость и одновременно создает негативное впечатление о тех людях или силах, которых он разоблачает, не приводя доказательств. С учетом того, что свою допрезидентскую политическую карьеру Лукашенко строил на борьбе с коррупцией, такая манера была особенно эффективной. Журналистка О. Павлова вспоминает, что еще в начале 90-х годов, когда, будучи депутатом Верховного Совета, он вел борьбу с номенклатурой Шкловского района и на собрании райотдела милиции не смог привести факты, подтверждающие обвинения против начальника милиции. И тогда Александр Григорьевич, сославшись на отсутствие времени, пообещал на днях передать им важную информацию, компрометирующую их руководителя. И не выполнил обещание.

Во время президентской кампании 1994 года Лукашенко, пользуясь своим статусом главы антикоррупционной комиссии, ездил по стране и утверждал, что владеет умопомрачительными фактами о коррупции в высшем эшелоне власти, обещал раскрыть эту информацию позже. Став президентом, он продолжает использовать тот же прием, особенно когда говорит о действиях оппозиции и западных стран, хотя теперь, казалось бы, нет необходимости от кого-то прятаться, что-то утаивать. «Я немного больше знаю фактуры. Я знаю и то, что, к сожалению, об этом не могу сказать», — заявил глава государства, выступая в Верховном Совете 12 апреля 1995 г. «Если вам все факты их деяний выложить на стол, вы с этими «незалежниками» и сесть рядом не захотите», — говорил президент об оппозиции на встрече с руководством Союза писателей 5 августа 1998 года.