Константино д'Орацио - Таинственный Караваджо. Тайны, спрятанные в картинах мастера

Большинство кардиналов получает свой сан благодаря родственным связям или в силу политических причин, почти всегда этот процесс сопровождается передачей Курии солидных денежных сумм. Некоторые даже не проходят процедуру рукоположения в сан священника, а потому нередко случается, что представители церковной верхушки даже не могут служить мессу. Понтифики видят в кардиналах скорее мудрых управленцев, нежели церковных деятелей, они доверяют им контроль за государственными расходами и ведение внешней политики. Святость и моральный облик иерархов церкви отходят на второй план.

Один из наиболее влиятельных кардиналов, принимавший участие в судьбе Караваджо, Маттео Контарелли, оказывается замешан в одном из самых громких скандалов века. После его смерти папа Сикст V проводит судебное расследование, в ходе которого выяснилось, что почтенный обладатель пурпурной мантии приобрел одну из траурных капелл церкви Сан-Луиджи-деи-Франчези на средства, накопленные им в период управления папской Курией. Контарелли раздавал направо и налево льготы и церковные привилегии, разумеется, за большое вознаграждение, и накопил таким неблаговидным образом несметные богатства. Чтобы не допустить распространения слухов по всей Европе, Сикст V прекращает следствие и на корню пресекает какие бы то ни было дискуссии на эту тему. Папа Клемент VIII спустя тридцать лет найдет способ реализовать огромную сумму в 100 000 скудо и поставить точку в данном деле – деньги пойдут на украшение гробницы, и Караваджо примет в этом непосредственное участие. Между тем дело Контарелли – это лишь одна из многочисленных скандальных историй с участием кардиналов, которые сосредотачивают в своих руках почти неограниченную власть.

Сикст V выступает инициатором реформы по увеличению числа кардиналов с двадцати до семидесяти, по большей части они числятся послами Ватикана в разных европейских государствах. Те же, кому досталась привилегия работать в Риме, занимают ответственные посты в рамках раздутого чиновничьего аппарата, выросшего под сенью собора Св. Петра. В этот период в рамках папского правительства выделяются пятнадцать Конгрегаций, наиболее влиятельные из них – Конгрегация террора должностных лиц, которая принимает доносы и судебные иски подданных, Конгрегация книжного реестра, занимающаяся цензурой текстов и научных исследований, Конгрегация почтеннейшей фабрики св. Петра, контролирующая выполнение строительных работ в соборе, а также на крупнейших строительных площадках города. Во главе каждого из указанных министерств папа ставит преданных ему кардиналов, минимальный годовой доход каждого из них составляет 7000 скудо. Наибольшей властью облечены близкие родственники понтифика, среди которых особо выделяется так называемый кардинал-племянник, выполняющий функции государственного секретаря. В эпоху Караваджо на этом посту побывали Пьетро Альдобрандини в понтификат Клемента VIII (1592–1605) и затем Шипионе Боргезе, племянник Павла V (1605–1621).

Оба не раз выказывали художнику знаки почтения, в основном благодаря покровительству кардинала Франческо Мария Бурбон дель Монте, который был одним из самых богатых и влиятельных людей Рима. Если рядовой кардинал мог позволить себе содержать «семью» в шестьдесят шесть человек, то на содержании дель Монте более двухсот мужчин, женщин и животных. Начиная с 1597 года, он играет активную роль в судьбе Меризи, влияет на его творческие поиски, участвует в решении судебных тяжб. Сам художник не раз с гордостью заявлял при задержании, что состоит на службе у кардинала: подобная должность давала определенные привилегии, среди которых удобная постель, вкусная еда и своего рода иммунитет в отношении совершенных преступлений. Потому полицейским ничего не остается, кроме как отпустить задержанного, а судьям – освободить от процесса без наложения штрафных санкций.

Взаимодействие Караваджо и дель Монте выходит далеко за рамки обычных профессиональных отношений между заказчиком и исполнителем. Таких примеров в истории искусства мы знаем немало. Это особого рода связь, которая подпитывается созвучием, общностью интересов двух героев своего времени, эпохи увлекательной и противоречивой. В этот период Рим становится местом встречи неординарных ученых, смелых интеллектуалов, которые вступают в конфликт с церковью, не готовой принять новые открытия. Это время, когда Галилео Галилей переворачивает представления о Вселенной (изобретение оптической камеры производит революцию в технике живописи), а Джордано Бруно приносит себя в жертву во имя разумного начала, опровергая своими теориями догматы церкви.

Меризи и дель Монте сошлись на почве тяги к эксперименту. Художник страстно жаждет славы, к ней он готов идти путем провокации, отказа от традиционных форм. Новаторство привлекает и кардинала: он выступает в роли мецената, покровительствует научным, музыкальным и эстетическим экспериментам, которые нередко выходят за рамки, установленные системой. Прелат окружает себя молодыми художниками, учеными и интеллектуалами, разделяет их интерес к музыке, живописи, политике, алхимии. Дель Монте не стремится поднять свой престиж, нанимая для работы лишь прославленных художников, как это делает Одоардо Фарнезе, приглашая Аннибале Карраччи – напротив, кардинал помогает молодым гениям стать известными. Караваджо своей головокружительной карьерой во многом обязан дель Монте.

Кардинал воспитывался при дворе делла Ровере в Урбино, его образцом подражания был Федерико да Монтефельтро, который еще двести лет назад создал модель ренессансной придворной культуры, ставшей почвой для инновационных экспериментов и творческих находок. Дель Монте видит в Меризи второго Пьеро делла Франческа. «Образованный, музыкальный, с хорошим чувством юмора, он принимает мир таким, каков он есть, живет с удовольствием и водит дружбу с умными людьми», – так описывают кардинала современники.

Дель Монте не только занимает ведущие позиции в Папской курии, но также является последователем кардинала Фердинандо де Медичи. Когда последний отказывается от пурпурной мантии, чтобы сделаться великим герцогом флорентийским, дель Монте становится его преемником. В его распоряжение поступает собственность Медичи в Риме: Палаццо Мадама на площади Навона, Палаццо Авогардо в Порто делла Рипетта (ныне несуществующем) и Вилла Медичи на холме Пинчо – все эти дворцы расположены на небольшом расстоянии друг от друга в районе Кампо Марцио. Дель Монте собирает коллекцию произведений искусства, среди которых как минимум восемь полотен кисти Караваджо; он устраивает встречи, концерты, представления, масштабам которых могут позавидовать европейские монархи. В довершение всего он покупает еще один «особнячок», расположенный в самой высокой точке исторического центра Рима, на вершине Муро Торто, вблизи Порта Пинчана: это место станет настоящей лабораторией, где будут проводиться передовые алхимические и астрономические эксперименты. Именно здесь Караваджо создаст один из самых удивительных своих шедевров.