Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Лена Минина и Артур Беркут – настоящие профессионалы, для которых сцена – это и есть их жизнь. Они максимально стараются сконцентрироваться и выплеснуть себя именно на публике, поэтому вне сцены всегда несколько погружены в себя, свои мысли и работу над ролью. При этом если Артур за долгую карьеру явно уже давно пресытился всей клоунадой, которая регулярно происходит в рок-гримерках, и взирает на все происходящее с отеческим пониманием, то для Лены с ее аристократическим воспитанием поначалу было непросто привыкнуть ко всему нашему рок-н-роллу, но постепенно она прониклась и начала получать удовольствие. На концертах в Воронеже, Ростове и Краснодаре в роли Алатиэль вместо Лены выступала Юлиана Савченко, и это была наша первая и совершенно точно не последняя совместная работа. Она прекрасно вошла в роль и отлично вписалась в коллектив. Публика, которая обычно очень болезненно реагирует на замены, приняла Юлиану сразу же, и это о многом говорит.

Андрей Лобашев, он же Торвальд, который жив, больше всех в нашей труппе любит репетировать и тренироваться. Он добровольно приезжает на каждую репетицию, куда некоторых других и принудительно не всегда затащишь, может петь за любого персонажа оперы хотя бы потому, что лучше других знает текст либретто. На гастролях постоянно отрабатывает сценические боевые приемы или делает вокальные упражнения. При этом Андрей – крайне компанейский человек и всегда за любую движуху. Если где-то собирается компания больше четырех человек и раздается веселый смех, Андрей всегда там. Благодаря ему группа «Эпидемия», кстати, провела свою первую прямую трансляцию в соцсетях, и как раз на гастролях, но об этом позже.

Роль Трактирщика в «Рукописи» совсем небольшая, поэтому изначально предполагалось, что в каждом городе Трактирщика будет петь новый вокалист из одной из дружественных групп. В Воронеже это был Коля Ерохин из «Сказок Черного Города» – фактурный и мощно сложенный вокалист, способный одним своим появлением на сцене ввести в экстаз большую часть женской половины зрительного зала. В Ростове-на-Дону и Краснодаре с нами выступал Денис Гуженко, вокалист группы «Ангел-Хранитель», обладающий фактурой Леголаса и великолепным голосом. Для концертов в Москве и Питере мы пригласили Сергея Абрамова, он же Абрей, из группы «Омела». Сергей настолько точно попал в образ Трактирщика и так здорово по-человечески вписался в коллектив, что для сибирско-уральской части гастролей мы решили не искать другие варианты, а предложить ему продолжить работу с нами, на что он с радостью согласился.

Женька Егоров, который изначально исполнял роль Золотого Дракона, благодаря статусу основного вокалиста «Эпидемии» был повышен до Дезмонда. Для того чтобы максимально отличаться от себя самого в роли Дракона, перед каждым концертом он выпрямлял волосы, что занимало у него несколько часов ежедневно. На постановках Женька является основным человеком как на сцене, так и за ней. Во-первых, он ведет все репетиции и саундчеки, потому что организовать четкую и последовательную работу двадцати человек, которые одновременно хотят от звукорежиссера совершенно разных вещей, – это не так просто. Во-вторых, он проходит со всеми актерами ключевые сцены на каждой новой площадке. В отличие от спектакля, который из года в год идет на одной и той же сцене, на гастролях площадки очень отличаются друг от друга. Выходы на сцену могут быть в разных местах, сцены разного размера и разной формы. А еще на разных постановках может быть разное количество бойцов и танцоров, так что какие-то минимальные корректировки приходится вносить всегда.

Нельзя не упомянуть наших рыцарей – бойцов под управлением Андрея Вистина. Эти брутальные, закованные в латы ребята регулярно выступают в качестве боевой массовки и профессионально отыгрывают все экшн-сцены спектакля. При этом они же могут выступать и в танцевальной группе, если этого требует постановка. Именно им, кстати, больше всего и досталось приключений во время гастролей. По сценарию шоу в определенные моменты должен идти снег. Для этого заказываются специальные снежные машины, которые располагаются над сценой и засыпают сцену этим самым снегом. На самом деле, именно снег они производят далеко не всегда, чаще всего это специальный состав, лишь похожий на снег, который красиво смотрится в лучах света и почти не оставляет следов на сцене. В «Романсе о Слезе» все это выглядит очень романтично, даже мы, музыканты, еле сдерживаем скупые мужские слезы от красоты происходящего. Но в Екатеринбурге кое-что пошло не так. Вместо легкого и быстро тающего снега с неба стали падать крупные хлопья странной субстанции откровенно мыльного характера, при этом таять они совершенно не собирались, а образовывали на сцене довольно высокие искрящиеся сугробы. А после «Романса о Слезе» по плану идут композиция «Магия и Меч» и главная батальная сцена спектакля, в ней все рыцари и Егоров с Лобашевым отыгрывают битву на мечах. Когда они вышли на сцену и увидели, где им придется биться, я узрел ужас в их глазах. Но что делать, Кривенков дает счет, и мы начинаем играть, а дальше последовало эпичное сражение рыцарей против Дезмонда с Торвальдом в сугробах мыла на очень скользком полу, и это надо было видеть. Должен сказать, что это не только очень весело, но еще и очень опасно, потому что рыцари в доспехах тяжелые, поехавшая на скользком полу нога может привести к серьезной травме, да и оружие у них хоть и не заточено, но довольно увесистое. А ноги разъезжаются, равновесие держать сложнее, при каждом выпаде приходится думать не только о том, как правильно ударить противника, но и о том, как не упасть самому. Слава богу, в этот раз все обошлось, но это было не последнее испытание для рыцарей в этом туре.

Шоу в Санкт-Петербурге. После фееричного концерта и не менее фееричного ночного поезда в Москву я наконец доползаю до кровати с намерением спать не меньше десяти часов, но в ту же секунду раздается телефонный звонок. Звонит директор, который вместе с Мелисовым и еще несколькими участниками команды остались в Питере: «Значит так, дело очень серьезное, я сейчас на «Сапсане» выезжаю из Питера. По приезде в Москву через три часа жду тебя в «Андердоге» (бар на Третьяковке, где мы иногда встречаемся), будет серьезный разговор по поводу случившегося вчера». С меня сон слетает моментально, какой серьезный разговор может быть сегодня! Сегодня выжить бы просто! Да и что случилось-то? Явно что-то случилось, и явно не очень хорошее. Пытаюсь вспомнить, какие косяки могли быть вчера, – есть ощущение, что моя совесть чиста, концерт отыгран отлично, афтерпати тоже прошло на высоком идейно-художественном уровне, но почему именно меня вызывает Андрей? Ладно, разберемся. Приезжаю на место встречи, там уже ждет Максимкин с серьезным выражением лица. Подхожу, здороваюсь, тут неожиданно его лицо расплывается в улыбке: «А здорово я тебя напугал, да! Ладно, не бойся, все хорошо, но мне категорически и срочно нужна хорошая компания, а если бы я сказал по-другому, ты бы не приехал». «Ну и гад ты», – говорю я. «Ничего не знаю, долг дружбы превыше сна. Друга надо спасать, в том числе от похмелья и одиночества», – заявляет этот наглый человек.