Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Концерт отгремел феерично, зрители довольны, автографы розданы, селфи сделаны, настало время прощаться и ехать по домам. Одиночный выезд очень отличается от турового шоу своей атмосферой. И если после окончания турового концерта вечер только начинается, по крайней мере, у половины нашего бравого коллектива, то сегодня это больше похоже на конец рабочего дня обычного офисного клерка посреди недели. Концертная эйфория спадает, накатывает умиротворение и легкая усталость, все трезвы и сосредоточены, у всех планы на завтрашнее утро. На следующий день назначена важная фотосессия в новых костюмах, так что Андрей категорически рекомендует всем как следует выспаться. Мы прощаемся и рассаживаемся по машинам. Ларс, Паша и Полина едут в Москву со мной на моем видавшем виды, но все еще бодром пепелаце марки Seat.

На тот момент левый бок нашего «кадиллака» поражен метким попаданием скребка трактора на стоянке у репетиционной базы. Он улыбается рваной раной во все крыло и половину двери, у машины некорректно работают несколько датчиков, выдавая на приборную панель удивительные показания, оборван тросик стеклоподъемника, как назло, перегорела лампочка ближнего света, так что вид имеем тот еще, но главное – едем. Ночная дорога сама по себе не восхитительного качества, так еще и плохо освещена, поэтому едем мы относительно небыстро, километров 80 в час.

– А что это у тебя лампочка контроля давления в шинах горит? – интересуется Паша.

– Да забей, это калибровка датчика вечно слетает, так умные люди сказали. Через пару дней на сервис еду, надо всем заниматься. Так-то все в порядке с давлением, утром проверял, – отвечаю я, и в этот момент раздается приглушенный хлопок с правой стороны, машина ощутимо заваливается набок, со стороны заднего правого колеса раздается ритмичный и очень неприятный стук. Я вспоминаю, как еще неделю назад в этом же составе мы летели 160 по платной трассе до Зеленограда и мысленно возношу хвалу всем богам за сгоревшую лампочку фары и хреновую дорогу, из-за которых мы едем так медленно. Потому что взрыв колеса на 80 и 160 километрах в час – это сильно разные вещи. А еще хорошо, что привод только передний, и взорвалось не ведущее колесо.

Останавливаемся на обочине для первичного осмотра повреждения. На трассе темно, безлюдно и неуютно. Колесо спущено в хлам, но степень повреждения определить сложно, ибо не видно ровным счетом ничего, и даже фонарики на телефонах не помогают. Наивно пытаемся подкачать колесо насосом – эффект ожидаемо нулевой. Хорошо, что с собой есть докатка, на ней далеко и быстро не поедешь, но до ближайшего шиномонтажа вполне хватит; теперь вопрос в том, как ее поставить в сложившихся условиях. А условия, прямо скажем, весьма средние: домкрат у меня есть, но он довольно примитивный и имеет очень маленькую опорную пластину. Обочина дороги мягкая, при подъеме машины домкрат просто зарывается в землю сам, вместо того чтобы поднимать вверх ее. Встать для ремонта не на обочине, а на самой дороге страшно: дорога узкая, всего две полосы. Шанс ночью получить удар от хорошо разогнавшегося и зазевавшегося лихача весьма отличен от нулевого, рисковать никто не хочет. В общем, теперь я знаю, что, помимо инструмента, в багажнике всегда должна лежать пара досок для неожиданных случаев, но тогда эта мудрость еще не была мне доступна. Мы разбредаемся в разные стороны в поисках чего-нибудь достаточно крепкого, чтобы послужить опорой для домкрата: весь улов составляют какие-то полугнилые щепки, куски асфальта, камни и прочий мусор. Буквально из говна и палок дендрофекальным методом пытаемся соорудить опорную площадку, поднимаем машину на ней – и вся наша конструкция незамедлительно разваливается. Тут мне на глаза попадается знак аварийной остановки, и меня озаряет: ведь в сложенном виде этот знак представляет собой три соединенные вместе металлические пластины, образующие не самую маленькую площадь опоры. Пробуем поднять машину на нем и понимаем, что озарения бывают разного качества, но не все так плохо – теперь мне всего лишь понадобится новый знак аварийной остановки.

Занимаемся всем этим мы с Пашей, потому что Ларс предается философскому созерцанию и лишь время от времени выдает содержательный комментарий в духе: «Да, это, конечно, полный звездорез» – и дозванивается до Максимкина с докладом о возникшей проблеме. Андрюха со звукорежиссером Максом Нарышевым теоретически готовы вернуться и помочь, но, во‑первых, они уже далеко впереди по трассе и смогут добраться до нас не раньше чем через полчаса, а во‑вторых, помочь нам нечем, так как ни хорошего домкрата, ни хорошей опоры для него у них с собой тоже нет. Мелисов, Егоров и Кривенков уже вообще почти дома, так как выехали сильно раньше. В сложившейся ситуации есть один плюс: с нами жена Окунева, которая выполняет обязанности не только его супруги и музы, но еще и директора группы «Арда», а хороший директор, пусть даже и не свой, – это всегда неплохой шанс на решение проблемы. Полина пытается решить вопрос путем обзвона всех тульских знакомых с просьбой о помощи. Их у нее, как у любого организатора, очень много, но есть один нюанс: сегодня суббота и поздний вечер, все они, как один, уже прилично выпили по случаю окончания недели. По сути, все, что нужно нам, – это чтобы кто-то приехал и привез либо мощный и хороший домкрат, либо несколько крепких досок. Но мы в 10 километрах от города, и за руль ради нашего спасения не готов сесть никто.

Поняв, что своими силами справиться не удастся, вызываем круглосуточную помощь на дороге. Тут нам повезло, мы легко дозвонились, мужчина был готов выехать к нам незамедлительно и заверил нас, что любой ремонт колеса возможен в полевых условиях, так что нам даже не придется ставить докатку. Он действительно приехал довольно быстро, ловко поднял машину на своем гидравлическом домкрате, и мы наконец в полной мере оценили, что произошло. Если вы когда-нибудь видели, как взрывается колесо на машине Формулы-1 и что с ним происходит после этого, то представляете себе, как выглядело наше. Ремонтировать там было нечего, это был не неожиданный прокол или порез, а натуральный взрыв покрышки, от которого ее разорвало в лоскуты. В одном из фрагментов того, что еще недавно было покрышкой, торчал шуруп.

– Понял, что произошло, да? – спросил меня техник. – Либо кто-то обижен на тебя сильно и специально подложил тебе шуруп, либо сам на дороге поймал где-то. Пошел медленный прокол сначала, а когда на спущенном колесе едешь, да еще и с полной загрузкой машины, рано или поздно случается вот такая красота. У тебя датчик давления в шинах не работает, что ли?

– Похоже, как раз работает, – задумчиво отвечаю я. – Верить надо было своей технике, а не «знатокам», рассказывающим про слетевшую калибровку датчика.