Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Ему следовало родиться лет на тридцать раньше в Америке или Англии и зажигать в Motley Crue, Sex Pistols, Wasp или Black Sabbath. Я думаю, при необходимости он с легкостью повторил бы все трюки Оззи и Никки Сикса, да еще и переплюнул их обоих, уведя из под носа самых красивых девчонок в клубе. В «Эпидемии» размах отжига, конечно, несколько скромнее, как я уже писал во вступлении: мы отрицаем любые наркотики, а еще всегда куда-то спешим. У нас часто банально нет времени на то, чтобы Женя развернулся на всю катушку. Но потенциал огромен. Женька – настоящая рок-звезда, пока еще не по статусу и признанию, но по своему мироощущению и подаче себя окружающему миру. Некоторое время мы с ним жили на гастролях в одном номере, поэтому я-то знаю, о чем говорю! Как оказалось, он не столько звукорежиссер, сколько гитарист, причем очень неплохой, а звукорежиссурой занимается только из-за временного отсутствия достойных предложений от музыкальных коллективов. Прозвище Тумач придумал для него тоже я, и хотя в общении мы его так почти никогда не называем, мне кажется, оно достаточно верно отражает его натуру. Был такой советский поэт Лебедев-Кумач, тот самый, который написал текст песни «Священная война» и много что еще. А наш Женька Лебедев – Тумач, от английского «Too Much», потому что в его душе очень много рок-н-ролла, иногда даже слишком много. Помните старую рекламу начала 1990-х годов: «День рождения не был на праздник похож, пока не появился Yupi»? – вот это то самое. Там, где появляется Тумач, моментально сам собой организовывается праздник, из ниоткуда появляются бодрящие напитки, звучат радостный смех и женские голоса. Девушки просто обожают Женьку, и он отвечает им стопроцентной взаимностью. Пока мы после очередного концерта веселим публику на автограф-сессии, а на самом деле работаем живым фоном для селфи, он уже собрал все приборы и сидит в баре с очаровательной девушкой, затем последует ночная прогулка по самым романтичным или злачным местам города, огромный букет цветов, шампанское. С утра он появится у отеля с пустым кошельком, но счастливый и с твердым намерением вернуться в город не позднее чем через месяц и жениться, ибо наконец нашел ту единственную и неповторимую, которую искал всю жизнь. И в этот момент веришь, потому что он искренен как никогда. Следующими ночами вместо того чтобы спать, он будет ей звонить и порываться купить билет на самолет в ее город, и остановит его только то, что все деньги он потратил еще в ту самую ночь, а впереди еще много городов.

Его душа широка, для своих друзей он всегда готов на все. Когда мы в очередной раз меняли концепцию звучания и мне срочно понадобился Fractal AX8, весьма недешевый прибор – а с деньгами в тот момент было непросто – Женька с радостью абсолютно безвозмездно предложил мне свой, и я играл на нем довольно долго, пока не смог приобрести собственный такой же. Будучи ярым поклонником березового сока, он каждый год собирает его и грозится напоить до отвала всю группу – правда, пока еще того сока мы не видели, но зато оценили собственного Женькиного приготовления сидр, и эта штука, хочу я вам сказать, посильнее «Фауста» Гёте.

Вообще любовь его к разнообразным хэндмейд-напиткам проявляется иногда в причудливой форме. После одного из концертов организаторы презентовали нам огромную пятилитровую канистру напитка, созданного домашними умельцами из ингредиентов непонятного происхождения и обладающего крайне сомнительным туманно-мутно-белым цветом. А дело было в сауне, куда после концерта они затащили нас с Женькой Егоровым (который крайне редко бывает участником внеконцертных мероприятий, но иногда все же присоединяется), ну и Тумачом, конечно, потому что тот-то всегда за любую движуху. Мы с Егоровым вежливо сделали по глотку, похвалили автора, но, сославшись на усталость после концерта, от дальнейшего употребления вежливо отказались. Женька же воздавал дань напитку по полной программе: «Вы ничего не понимаете! Это же просто напиток богов! Я никогда ничего лучше в жизни не пробовал!» – восклицал он и строил планы транспортировки оставшихся литров напитка в Москву на предмет дальнейшего изучения нюансов вкуса. Как и следовало ожидать, с утра у автобуса Женьки не было. Отдирать его от кровати и приводить в чувство пришлось всей группой, после чего он вынужден был признать, что сей дар богов хоть и обладает неповторимым вкусом, но больше все же подойдет в качестве топлива для ядерного реактора, чем для употребления внутрь существом системы Homo sapiens.

Один из южных городов – предполагаю, что Ставрополь. Время 7 утра, в 8 назначен выезд из отеля. Тумача, естественно, в номере нет, и где он – никто не знает, точнее, догадывается, что его занесло в очередное ночное приключение, но подробности скрыты. Я звоню ему, в трубке раздается бодрый голос: «Бро, здорово, я еду уже в отель. Скажи парням, я на всех купил ведро раков и пива, раки просто отменные, таких в Москве хрен найдешь! Сейчас праздник закатим!». «Какие, на хрен, раки! – взвился Мелисов. – Скажи ему, что с этими раками я его на порог гостиницы даже не пущу! Я ненавижу даже запах вареных раков! Да как их вообще можно есть – ты их ешь, а они на тебя смотрят! А варить их живьем – это же живодерство! Время он видел? Через час мы уже выезжаем, какое пиво, какие раки могут быть в семь утра? Это вопиизм полный!». В общем, с банкетом в тот раз не сложилось – Женька был огорчен, ведь он искренне хотел всем устроить праздник, и какое при этом значение имеет время суток!

Просыпаемся в Хабаровске, Женька идет в душ и обнаруживает, что гостям отеля полагается махровый белый банный халат, в котором так приятно разгуливать по номеру после ванны. Походив туда-сюда перед зеркалом и оценив всю неземную свою красоту, он рождает идею: «Пойду я, пожалуй, на саундчек прямо так, в халате и тапочках. Так гораздо прикольнее!». Сказано – сделано. До концертной площадки, на которой должно сегодня пройти шоу, всего пара километров, да и кого может смутить в Хабаровске человек, идущий по улице в халате и тапочках и волокущий за собой рэковый кейс с микшерным пультом и еще один чемодан с оборудованием. Совершенно же обычное дело! Что подумали техники площадки, когда перед их взором предстал звукорежиссер не самой последней в стране группы в таком виде, история умалчивает. Но техники, да и вообще все люди, работающие в музыкальной индустрии, – это терминаторы со стальными нервами, ибо в профессии другие не выживают. Техники явно видели еще и не такое, так что они просто философски закурили.

Окончания очередного длинного непрерывного тура ждали с нетерпением все. Все же 13 городов без перерыва – это довольно утомительно как физически, так и морально. В середине тура, которая пришлась на Тюмень, правда, было окно в три дня. Половина гастрольной команды решила воспользоваться этим и слетать домой, другая половина осталась. Лично я был среди остающихся, ибо из трех дней отдыха почти два тратить на дорогу туда-обратно, да и еще и эмоционально выпадать из ритма туровой жизни, мне совсем не хочется. Вообще, в туре жизнь протекает совсем по-другому, и иногда мне кажется, что в туре я становлюсь совсем другим человеком, чем дома: по-другому работает организм, полностью игнорируя биоритмы и прочие мелочи. По-другому работает нервная система, позволяя эмоционально переваривать ежедневные впечатления, отступают болезни. Тело полностью мобилизуется, позволяя тебе максимально качественно выполнять свою работу, несмотря на недосып, многокилометровый переезд и иногда бурную предыдущую ночь. Однако стоит ступить на порог родного дома, накатывает такая усталость, что несколько дней нет сил, для того чтобы элементарно встать с кровати, ибо организм требует время на восстановление запасов всех тех ресурсов, которые он потратил. Поэтому, пока тур не закончен по-настоящему, многие из нас предпочитают домой не возвращаться. Впрочем, я отвлекся от темы – эта зарисовка все же про Тумача и его «зеленый» концерт в Волгограде.