Ольга Валькова - Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Рис. 31. Калитин Н. Н., Тихов Г. А., Сикора И. И., Гальперсон С. С., Селиванов С. М., Святский Д. О., Субботина Н. М. Руководство к любительским наблюдениям во время полного солнечного затмения 8 (21) августа 1914 г. видимого в Европейской России. СПб.: Типография Редакции периодических изданий Министерства финансов, 1914

Как видно из процитированных нами писем, Нина Михайловна планировала приехать в Крым заранее, чтобы не спеша подготовиться к наблюдению. Как рассказывает об этом Н. М. Штауде в автобиографии: «По намеченному плану Н. М. Субботина, М. Н. Абрамова и я должны были составить ядро крымской экспедиции. Мы решили приехать на место наблюдения заранее, чтобы не спеша определить широту и долготу и, может быть, подготовить несколько человек из местной интеллигенции и учащихся старших классов для производства простейших наблюдений во время затмения. Помещение, где мы могли поселиться, было нам известно еще весною, и мы имели полную возможность приехать в село Отузы между Судаком и Феодосией около 1.VIII. Поселились мы в прекрасном помещении, предоставленном нашей экспедиции друзьями Н. М. Субботиной, у подножия горы Папас-Тепе на берегу незначительного горного ручейка, ознакомились с местностью, выбрали подходящее для наблюдений место в горах и стали подготавливать свои приборы и поджидать остальных членов экспедиции» [700] Штауде Н. М. Автобиография. С. 406. .

Деревня Отузы располагалась на юго-восточном побережье Крымского полуострова, в долине, также носившей название Отузы, между Судаком и Феодосией. Ее современное название — Щебетовка (было изменено в 1945 г.). С северо-востока долина ограничена горным массивом Кара-Даг, с юго-запада — горным хребтом Эчки-Даг. Через нее протекает небольшая речка Отузка. Забегая вперед скажем, что эта небольшая, почти незаметная обычно речка доставила участницам экспедиции немало хлопот. Девушки поселились в доме генерала Никандра Александровича Маркса (1861–1921), историка, археолога, палеографа, впоследствии основателя и первого ректора Кубанского государственного университета. «Дом этот выстроен 150 лет тому назад на склоне горы Папас-Тепе, на возвышенном берегу реки Отузы и обсажен кругом рощей пирамидальных тополей и орешников, — писала Н. М. Штауде в своем отчете. И продолжала далее: — В саду разбили лагерь, расставив все инструменты, и приступили к предварительным определениям широты и поправки часов». Помимо этого, Н. А. Штауде писала, что «В конце июля месяца (с 27-го числа ст. ст.) члены экспедиции наблюдали комету Делавана, когда она была еще около φ2 Aurigae» [701] Штауде Н. М. Карадагская экспедиция на солнечное затмение 8 августа 1914 г. С. 185. . Для наблюдения затмения было выбрано горное пастбище Чолки, и казалось, все шло благополучно. Однако утром 28 июля 1914 г., точнее, в 9 часов утра разразилась гроза с дождем, который заставил девушек убрать инструменты из лагеря на крытую террасу дома. Но это было только начало. Н. М. Штауде подробно и выразительно описала последовавшую катастрофу: «Вода в реке обыкновенно не достигавшая и 2-х вершков глубины, теперь была по колено, и было несколько трудно бороться с ее сильным течением, переходя в брод на почту. В течение дня несколько раз принимался идти косой дождь, и инструменты были перенесены с террасы в комнаты. Около 7 ч[асов] вечера великолепный тропический ливень, даже не ливень, а целый водопад, белою стеною стоявший между горою Папас-Тепе и нами, заставил нас броситься к окнам. Было еще светло. Молнии беспрерывно пронизывали эту дождевую стену, а оглушительный в первые минуты гром уже не раскатывался и не гремел, а как-то ворчал и гудел кругом, со всех сторон, т[ак] ч[то] между отдельными ударами не было промежутка. Вода хлестала из труб косыми потоками, вверх от каменного крыльца били отраженные от него струи… Казалось, мы были в центре грозовой тучи. Через 2–3 минуты в крышу забарабанил крупный град. Когда через некоторое время мы посмотрели на реку, которая ревела у северной террасы, то увидели, что вода была вровень с берегами, сажени 1 ½ выше обычного. При свете молнии видно было, как ее мутно-коричневые волны повлекли, переворачивая несколько раз вокруг его оси, огромный выкорчеванный куст. Еще несколько секунд — и бурный поток дождевой воды, который тек параллельно реке по нашему берегу, сливается с рекой, вода охватывает смерчом, аршина в 2 вышины, один из столетних тополей на берегу… как будто толчок снизу, дерево подскакивает, кренится и уже несется, как щепка вниз, к морю… Вода прибывает с головокружительной быстротой, тополя валятся один за другим, из всей рощи, отделявшей нас от прежнего поэтического ручейка, осталось только два тополя, и те еле выдерживают напор волн. Берег изменил свои очертания, река подошла совсем близко к террасе, которая мысом в нее вдается. Вот катится огромная мутная волна, она переливается через перила веранды и обдает холодной водой наши ноги, проникнув через нижнюю щель балконной двери, у которой мы стоим и любуемся таким редким зрелищем» [702] Там же. С. 186. .

Это любование, однако, могло дорого обойтись наблюдательницам, о чем они, правда, догадались не сразу. «Еще такая же волна — это уже не случайность! — писала Н. М. Штауде. — Через 2–3 секунды вся терраса затоплена, перила сорваны в нескольких местах, и мы стоим уже в комнате по колено в воде, но все еще как очарованные продолжаем любоваться катящимися мимо нас по балкону волнами. Все происходящее так неожиданно и красиво, так увлекательна та стремительность, с которой безобидный ручей на наших глазах превращается в стихийно-могучую реку, и с увеличивающейся яростью обрушивается на наш дом, что в первые мгновения никто из нас не понял грозящей опасности» [703] Там же. С. 186–187. . Но вода прибывала так быстро, что опасность была вполне реальной: «Нижняя половина окон, выходящих на террасу, находится снаружи под водой, уровень ее быстро повышается и в комнатах. Надо бежать наверх, в гору, не теряя ни секунды. Дворник в ужасе кричит, что кругом рушатся и плывут дома… Выходим из дверей в виноградник. Уже совсем стемнело, ливень продолжается. Вода в винограднике выше пояса; сильное течение валит с ног; размокшая глинистая почва сделалась вязкой и скользкой, местами глубокие ямы. Выйти из сада оказывается совершенно невозможным. Пришлось возвратиться обратно в дом. Возвращаемся уверенные в близкой гибели. Собрались все на южной террасе, зажгли лампу и молча прислушиваемся к грохоту, доносящемуся до нас с северной террасы: это река разворачивает камни нашего фундамента и бьет о стены мебель и деревья. Как-то странно опустел затопленный балкон, точно чего-то на нем не хватает; только на другой день мы отдали себе отчет, что не хватало длинного стола с книгами, всех стульев и тяжелого дивана красного дерева — все слизнула и далеко протащила разбушевавшаяся река. Грохот этой уносимой мебели сливался с непрерывным громом в какой-то необычный концерт, усиливавший общее впечатление. Долго-долго тянутся минуты, но вот дождь начинает утихать. Через 5 минут вода в винограднике спадает на несколько вершков, и мы решаем этим воспользоваться, чтобы снова попытаться уйти из дома, где вода в комнатах все продолжает прибывать. Выходим все снова в воду, благополучно добираемся при свете молнии до размытой каменной ограды сада; теперь предстоит самое трудное и опасное: перейти бушующий поток, который несется по дороге и клубится водоворотами. Переходим осторожно, ощупывая ногою каждый шаг: больно ударяют тяжелые камни из разрушающейся ограды, течение валит с ног. Но вот дорогу перешли, теперь мы уже почти спасены, карабкаемся в гору, скользим, почти падаем, но все-таки заметно приближаемся к виднеющемуся наверху огоньку какого-то жилья. Дождь снова полил целыми ручьями, но он уже теперь не так страшен. Добираемся наконец до домика незнакомого старого помещика: там уже несколько татарских семей, спасшихся от наводнения» [704] Там же. .