Сергей Михеенков - Маргелов

В семидесятые годы американцы на своих агитационных плакатах, изображающих русских и «красную угрозу», традиционного детину в буденовке с разляпистой звездой в один миг поменяли на десантника с квадратным подбородком в «тельнике» и голубом берете.

Сороковой президент США Рональд Рейган частенько попугивал Пентагон Маргеловым, чем, к удовольствию последнего, поднимал его в глазах Министерства обороны и всего советского правительства. Однажды Рейган, подстегивая своих военных, сказал буквально следующее: «Я не удивлюсь, если на второй день войны на пороге Белого дома увижу парней в голубых беретах…»

Должно быть, президент просто желал бы видеть таких парней в форме армии США…

Солдаты строили забор вокруг автопарка воздушно-десантного полка. Маргелов приехал в часть и конечно же решил взглянуть на стройку. Сразу заметил — забор несоразмерно высокий. Спросил у офицеров:

— Зачем вы ставите такой высокий забор?

— Это, Василий Филиппович, чтобы обезопасить себя от воров, — сказал командир части.

— Снаружи или изнутри? — усмехнулся командующий.

Молодой боец, недавно призванный и толком ничего не знающий, каким-то образом угодил в курилку вместе с командующим, командиром полка, полковником и офицерами. Осмотрелся. А курить охота до жути. Посмотрел на своего комполка, но попросить закурить у него постеснялся. Посмотрел на Маргелова и говорит:

— Товарищ майор, у вас не будет сигареты?

Погоны командующего он не разглядел. Маргелов был в своей привычной летной кожаной куртке.

У Маргелова глаза на лоб:

— Чего?!

Солдатик решил не отступать:

— Я говорю, сигаретки не будет, товарищ майор?

Маргелов повернулся к комполка и говорит:

— Слышь, старлей, дай бойцу сигарету, а то у меня папиросы.

Он действительно всю жизнь курил папиросы.

В дивизии подводили итоги боевой подготовки войск.

Ранним утром начальник штаба спешил в клуб части, чтобы подготовить помещение к работе. Надо было развесить схемы, таблицы, проверить работу микрофонов. С докладом будет выступать сам командующий. И вот по пути к клубу начштаба встречает Маргелова. Тот уже встал и, свежевыбритый, бодрый, прогуливается возле гостиницы.

— Что это ты так рано поднялся? — удивился он начальнику штаба.

— Мои помощники, товарищ командующий, свято чтут солдатскую заповедь: «Начальник работает — не мешай ему! Спит — помогай ему!»

Маргелов рассмеялся. И заметил:

— Ну, мудачок! Если не умеешь организовать подчиненных, то делай все сам! А заповедь хорошая, надо запомнить.

Случилось это в давние уже времена, в Советской армии, в которой отслужил положенные два года и я.

Как известно, десантный полк на случай военных действий, помимо всего прочего, имел технику НЗ. У нас это были в основном тентованные грузовики ГАЗ-66. Кузова «газонов» были набиты всякой фигней, в том числе и шанцевым инструментом: лопатами, ломами, кирками, даже пилами. Время от времени полк посещали проверяющие. У проверяющего, как известно, главная задача — накопать побольше замечаний. Старшие офицеры во время этих проверок всегда тряслись. Чем больше замечаний, тем больше и основательнее трепка по итогам очередной «войны».

Шла проверка первого батальона. Комбат был в отпуске, и его замещал его помощник майор Кучуков. Характер у Кучукова агрессивный, настоящий десантник марге-ловской выучки. Дело свое знает хорошо. Повидал немало проверок. Проверяющим в батальон назначили майора-штабиста с таким же характером, да еще по-канцелярски въедливым.

Было заведено: если есть три замечания, то независимо от их сути трепка назначалась основательная. Одно-два замечания — так себе, они у проверяющих всегда найдутся.

Ворвавшись в боксы с НЗ, проверяющий, как коршун в зайца, тут же вцепился в лопату, которая торчала в держалке на боку ГАЗ-66, и начал диктовать майору Кучукову приговор:

— Первое — черенок лопаты имеет заусенцы, краска слезла. Второе — жало лопаты ржавое и несмазанное. Третье — ЗИП лопаты (представьте себе, даже у лопаты есть запасные части, в частности, запасной шуруп для крепления к черенку) отсутствует! Товарищ майор, вашему дивизиону двойка! Три замечания!

Помощник проверяющего тем временем всё это фиксирует в блокноте.

Майор Кучуков какое-то время молча наблюдал за действиями проверяющего и его помощника. Вдруг он взрывается:

— А хрен вам, товарищ майор!

Вырывает из рук проверяющего лопату, как метатель копья бросает ее за забор и, тыча в блокнот его помощника, рычит:

— Пиши: «Отсутствует лопата» — одно замечание!

В этот день в первом батальоне ничего, кроме отсутствующей лопаты, больше не нашли. Проверяющий был обескуражен.

Говорят, когда командующему доложили о результатах, а потом рассказали всё в красках и жестах, он смеялся до слез. Действиями майора Кучукова он был доволен.

Еще был у нас такой случай. Проверка. Приехал в нашу часть на недельку командующий. Ходит со свитой, во все дырки заглядывает, а под вечер ему вздумалось караул проверить. А заступает в наряд наш взвод. И вот стоим на разводе. Генерал ходит перед строем и перед каждым десантником останавливается. По уставу в это время надо представиться: «Караульный такого-то поста такой-то смены ефрейтор такой-то!» Идет Маргелов вдоль строя и подходит к Коле Бабенко. А Коля, бедный, заика, да еще в сильном волнении. Подходит генерал к нему, пора говорить, а Колю заклинило:

— Кай-й-й, кай-й-й, кай-й-й… — А потом, с досадой махнув рукой, Коля четко и ровненько говорит: — Ай! Один черт, товарищ генерал, правильно не скажу!

На плацу стоит гогот. Маргелов, после пропущенного стакана, добрый, склонный поговорить с солдатами, пошутить. Говорит командиру:

— Кая после наряда отпустить в увольнение! Пускай там какую-нибудь Герду пощупает!

Народу в части не хватало, вот и получалось, что у ребят караулы и наряды почти через день. Прямо как в известной солдатской поговорке: через день на ремень…

На следующий день Коля снова стоит на посту, как и в первый раз. Постоянно волнуется, поправляет берет. Вдруг в роту заходит командир полка, с ним Маргелов. Коля снова растерялся, рот открыл и… забыл, что положено сказать по уставу.

Полковник, разозлившись, орет ему:

— Ну?! Что стоишь и молчишь, я тебя спрашиваю? Кричи!

— А-а-а! — заорал как резаный Коля.

Василий Филиппович рассмеялся и добродушно похлопал Колю по плечу.