Джиллиан Додд - Валюта любви [Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии. Автобиография основательницы бренда Roxy] [litres]

По совету Антана я стала вегетарианкой. Отказываюсь от мяса, птицы, рыбы и молочных продуктов. Понятия не имею, как быть вегетарианцем и поддерживать здоровье. Не знаю, как заменить животный белок веганскими продуктами. Я слабею. В то же время усиленно работаю, беру дополнительную нагрузку в школе и продолжаю встречаться с Аднаном.

Меня постоянно преследует чувство голода, но придерживаюсь своей строгой диеты, наказывая свое тело. Питание фруктами и овощами заставляет уровень сахара в крови подниматься и падать, как на американских горках, и я теряю мышечную массу. Мое тело становится мягким, несмотря на нагрузки.

Сосредоточенность на ограничениях диеты перерастает в нервную одержимость и вызывает полное расстройство пищевого поведения.

Я видела многих девушек, столкнувшихся с этой проблемой в Париже, и теперь эта проблема накрыла и меня. Морю себя голодом, избегая «плохой еды», а потом устраиваю пир с мороженым и замороженным морковным пирогом. И набираю десять фунтов веса, что было бы неплохо, не будь я моделью для демонстрации нижнего белья и подгонки купальников.

Окружающие замечают эти перемены во мне и постоянно спрашивают меня о том, что происходит с меняющимися мерками. Клиенты напирают на то, чтобы я была худой, и это напрягает меня еще больше. Чем сильнее стресс, тем больше еда становится наваждением. Как зачарованная, посещаю сеансы гипнотерапевта, которая способна успокоить, пока я под гипнозом, но стоит мне выйти из транса, как паника возвращается. Прихожу домой и звоню медиуму. Так и кружусь в порочном круге. Это и смешно, и очень грустно. Держу свое бурлящее сознание в секрете. Я никогда не была тревожным человеком, но теперь стала такой.

Я все довожу до крайности. Все, что делаю, делаю чрезмерно. Если хожу на танцы, то не могу ограничиться одним вечером в неделю – хожу по три раза, подпитываясь кокаином. Меня подстегивает нервное беспокойство. Не осознаю пределов. Не могу сказать «нет», не чувствуя себя при этом плохой или виноватой. Как бы глупо и патетично это ни прозвучало, думаю, что обязана страдать. На мой взгляд, страдание – это нормально. Работаю до изнеможения, играю до крайности и стараюсь изо всех сил, чтобы избавиться от физического дискомфорта и душевных мук. Я твердо намерена сдерживать себя, инстинктивно опасаясь залпового выброса.

Когда Аднан спрашивает меня, хочу ли встретиться с «праведником», я испытываю волнение. Встречаюсь с ним в пентхаусе Аднана в Вегасе, где он, Аднан и я собираемся вокруг обеденного стола, одетые в белые таубы. Стоит жаркая летняя ночь. За огромными панорамными окнами от пола до потолка – звездное небо и полная луна. Яркие цветные огни горят на бульваре Лас-Вегас-Стрип.

Праведник напоминает Ганди, только без очков, он словно излучает мир и любовь. Он не говорит по-английски, поэтому общается жестами. Понимаю, почему Аднан так сильно привязан к нему. Я хочу такого же умиротворения, какое есть у него в душе. Хотела бы знать, как он достиг этого состояния.

– Он хочет показать тебе твое будущее, – говорит Аднан.

– В самом деле? Мне бы этого хотелось.

Я горжусь оказанной честью и пытаюсь вести себя спокойно.

Праведник вручает мне чистый лист бумаги, показывая жестами, чтобы я скатала его в шарик и вернула ему. Держа мятый шарик в руке, он внимательно изучает его. А потом говорит, а Аднан переводит:

– У тебя будет трое детей. С большой разницей в возрасте.

Шок. Трое детей звучит как много детей, и почему между ними будут большие промежутки? Может ли это быть правдой? Как он мог узнать?

– Твой брак закончится разводом.

«Нет! – думаю я. – Я не собираюсь разводиться. Ни за что».

– Ты трижды выйдешь замуж.

– Что? Нет. Нет, это невозможно.

– Ты будешь очень успешной деловой женщиной.

Уже лучше, но в целом звучит пугающе. Интересно, какая роль отводится Аднану в моем будущем. Станет ли он одним из моих разводов? И будут ли у нас дети?

Мое существование становится еще более причудливым, когда чувствую чье-то присутствие в моем двухквартирном доме в Глендейле. Друзья тоже это чувствуют. Такое ощущение, будто за мной следят, а иногда и преследуют. Это ужасно. Мебель и предметы движутся, пока меня нет. Это происходит и у моей подруги этажом выше.

Самое страшное место – это ванная комната. Однажды я принимала душ и почувствовала, как что-то прыгает мне на спину, вонзая свои когти в мои плечи. Однажды ночью просыпаюсь из-за присутствия темного, призрачного силуэта в дверях моей спальни. Чувствую, как он прыгает на меня, и не могу встать с кровати. Не могу найти телефон, чтобы позвать на помощь. Я даже призываю Бога, но оно все равно не уходит. Примерно через час видение исчезает, и я бегу наверх, в квартиру Клэр.

Не знаю, было ли это паранормальное явление. Возможно, мне приснился яркий сон, ведь у переутомленных людей могут возникать кошмары даже при свете дня, которые они воспринимают настолько реально, что трудно сказать, сон это или явь. Не знаю. Мой ум расстроен. Пытаюсь скрыть свое безумие.

Тихий, спокойный голос, который я слышала в Париже, куда-то пропал. Все, что у меня есть, это паника, беспокойство и паранойя. Никому не говорю о своем состоянии, опасаясь, что меня могут запереть в психиатрической больнице.

На протяжении моего многомесячного поиска дни превращаются в нелепый набор противоречивых действий, а на съемках меня гримируют, чтобы я стала воплощением американской красоты со свежим лицом. Ирония судьбы, да и только.

Позже отправляюсь купить ткани для школы, недалеко от Скид-Роу. Я иду среди бездомных с макияжем для съемки. К полудню пудра начинает осыпаться, поэтому выгляжу как клоун. Ранним вечером занимаюсь боевыми искусствами, участвую в тренировочных поединках, нанося удары руками и ногами. Поздно вечером танцую с друзьями в ресторане «Эль-Пасо-Кантина» и нюхаю кокаин. Читаю линии судьбы по рукам моих друзей, это отличный трюк для вечеринок. Два раза в неделю езжу в Калвер-Сити на занятия французским языком.

А в выходные дни я в бриллиантах и одежде couture ужинаю с послами и шейхами и предаюсь сексу и кокаину с Аднаном.

Я серьезно недооценивала объем работы, связанный с обучением в FIDM. Он увеличивается, и рабочая нагрузка возрастает каждую неделю. В классе конструирования одежды узнаю, как создавать лекала для рубашек, юбок, брюк, платьев и жакетов. В классе драпировки, моем любимом, накалываю ткань на манекене в натуральную величину, как подсказывает мне фантазия. А в классе модной иллюстрации учусь переносить идеи на бумагу. Учусь делать эскизы, тонированные акварелью и тушью, а также осваиваю технические рисунки, используемые при изготовлении одежды.