Татьяна Попова - Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

По-настоящему увлеченный музыкой, Йозеф пользовался каждой свободной минутой, чтобы заниматься. Пока его товарищи бегали по двору, он уносил маленький клавикорд и скрипку на чердак, где никто не мешал ему разучивать заданные упражнения и пьесы. С годами мальчик стал довольно хорошо играть на клавире и на скрипке. Даже брался исполнять не очень сложные скрипичные концерты. И все же настоящего совершенства в игре в таких условиях достичь было невозможно.

Стремление самому сочинять музыку пробудилось у Гайдна еще в детские годы. Больше всего ему хотелось писать для хора. Однако музыкальной композиции в капелле не учили.

Познакомившись мимоходом с попытками мальчика сочинять музыку, руководитель капеллы Ройтер пообещал с ним заниматься. Но он был слишком загружен своей работой. За десять лет пребывания в капелле господин Ройтер дал юному певчему всего... два урока. Как и многие большие композиторы того времени, Гайдн был самоучкой.

На десятом году пребывания Йозефа Гайдна в капелле у него стал ломаться голос. Петь в хоре он больше не мог. Очередная шалость (Гайдн отрезал у сидевшего впереди него товарища кончик косички у парика) была поводом для изгнания Йозефа из капеллы.

Поздним вечером плохо одетый юноша очутился один-одинешенек на улицах большого малознакомого города. Первую ночь пришлось провести под открытым небом. По счастью, на другой день Гайдн нашел приют у бывшего товарища по капелле, проживавшего с женой и ребятами в убогой комнатушке на чердаке.

Последующие годы жизни Гайдна, как читатель уже знает, полны лишений и нужды. Упорной борьбой пробивал себе юноша дорогу в жизни. Но он никогда не унывал.

Так в скитаниях и заботах проходит около десяти лет. К этому времени Гайдн был уже автором квартетов и нескольких симфоний. Случилось так, что их услышал венгерский магнат князь Эстергази. Молодому композитору было предложено место в капелле князя.

Резиденция князей Эстергази находилась в небольшом венгерском городе Эйзенштадте, в 20 милях от Вены, неподалеку от венгерской границы.

Сперва Гайдн был принят на должность помощника капельмейстера, ибо главный капельмейстер был уже стар и слаб. Так продолжалось до его смерти в 1766 году, хотя Гайдн с первого дня службы стал настоящим руководителем капеллы.

В те годы капелла Эстергази была весьма скромной. В хоре пело всего пятеро, в оркестр же входило лишь трое скрипачей, виолончелист и контрабасист. Иногда к ним присоединялись трубачи из военного оркестра.

По обычаям тех времен капелла пополнялась слугами. Все, кто мог петь или играть, привлекались к участию в выступлениях капеллы. Как и другие аристократы, Эстергази имел обыкновение подыскивать слуг, достаточно хорошо игравших на каком-либо инструменте. В капелле Эстергази рядом со школьным учителем и канцелярскими писарями играли лакеи, повара, садовники и конюхи.

Беда была, однако, в том, что все эти люди не находились в распоряжении капельмейстера. Их даже на репетиции не всегда отпускали. А как же выступать с новой симфонией без репетиций?

Положение осложнилось, когда со смертью старого князя во владение вступил его наследник — Николай Эстергази. Состав капеллы был расширен. Из Италии приехали хорошие певцы. В репертуар прочно вошла серьезная симфоническая и камерная музыка. Был построен даже оперный театр. Но и дел у капельмейстера стало теперь много больше.

Каждое утро Йозеф Гайдн обязан был в приемной дожидаться распоряжений его княжеской светлости относительно музыки на сегодня.

Ростом ниже среднего, коренастый Гайдн одет «по форме»: в голубой, шитый серебром камзол со шпагой, на голове — пудреный парик с косичкой, на ногах — белые чулки и башмаки на довольно высоких красных каблуках.

Черты его лица грубоваты: крупный нос, тяжелый подбородок. Лицо суровое, но его красит живой проницательный взгляд и добрая, обаятельная улыбка.

В 11 часов начиналась оркестровая репетиция. Гайдн был строг и требователен. Случалось, что он заставлял повторять одно и то же место по многу раз. Но он никогда не сердился, не терял терпения и даже не повышал голоса. В свою очередь музыканты искренно любили своего капельмейстера, ласково называя его «папой Гайдном». После оркестровой репетиции Гайдн вел занятия с певцами, разучивал с ними оперные партии.

Незаметно наступает час обеда. В будние дни во время трапезы княжеского семейства должна звучать музыка попроще; выступают певцы и солисты-инструменталисты. По праздникам же во время званых обедов в парадном белом зале оркестр под управлением Гайдна исполняет веселую застольную музыку. В те времена высоко ценилось умение капельмейстера подбирать музыку в соответствии с подаваемыми на стол кушаниями. Особая музыка полагалась для супов и для жаркого, особая — для десерта и для сладкого.

Вечерами нередко происходили музыкальные «академии» [24] «Академиями» в XVIII веке называли публичное исполнение музыкальных произведений. . В них принимал участие оркестр капеллы и отдельные солисты. И всякий раз исполнялась какая-либо симфония Гайдна.

Возглавлять капеллу князя было делом вовсе не легким. Капельмейстер того времени — не только дирижер, но и композитор. Он сочиняет симфонии и сонаты для концертов капеллы, создает и ставит оперы, разучивает с певцами их партии, сочиняет музыку всякого рода для всевозможных церемоний: от церковных хоров до веселых бальных танцев.

Но это лишь часть обязанностей капельмейстера. Его дело следить и за тем, чтобы подчиненные ему музыканты были чисто, прилично и по форме одеты, вели себя скромно, жили дружно, не заводили ссор, работали в полную силу. Капельмейстер же отвечает за целостность и сохранность музыкальных инструментов и нот. И это, пожалуй, было хуже всего...

«Кто же такой капельмейстер? Художник, артист или старший лакей, княжеский крепостной?» — спрашивал себя иногда Гайдн.

«В последнее время я уж не знал — капельмейстер я или капельдинер»,— горько жаловался он в письмах к друзьям.

Музыканты капеллы не имели отпусков. У них почти не было свободных дней. По праздникам, когда приезжали гости, работы у них еще прибавлялось.

В немногие дни отдыха, когда княжеская семья бывала в отъезде, Гайдн стремился за город: побродить по лесу, по берегу большого озера. Был он завзятым охотником и рыболовом, но охотиться и удить ему случалось очень редко.

Бродя по живописным окрестностям Эйзенштадта, Гайдн заходил в венгерские деревушки к родным. В Сен-Никло проживала его старшая сестра, в Уцке — одна из младших.

Вечером под праздник молодежь устраивала танцы. Уже издалека слышались заливчатые голоса скрипок, низкие звуки гобоя и ворчание фагота. На хорошо утоптанной площадке перед корчмой весело пляшут девушки и парни. Чинный менуэт сменяется плавным кружением деревенского вальса (лендлера). А далее следует задорный венгерский чардаш. С живым интересом прислушивается Гайдн к звучанию маленького сельского оркестра, чутко улавливая нехитрые плясовые мелодии. Позднее они зазвучат в его симфониях и квартетах.