Татьяна Попова - Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

А вот и фортепианное соло. Звучит прекрасная, выразительная мелодия. Она развертывается с такой широтой, словно бы это оперная ария. И снова вступает в свои права суровая тема героического марша. Весь оркестр поддерживает солиста. Все напряженней и стремительней музыкальное развитие.

...В репризе первой части с большой силой и мощью проводятся основные темы Концерта. Но вот оркестр смолкает. Начинается каденция — свободная фантазия солиста, в которой основные образы-темы развиваются по-новому.

В зале царит напряженная тишина. Затаив дыхание, публика внимает вдохновенной импровизации, покоряющей смелым полотом творческой мысли. Каскад виртуозных пассажей и трелей венчает сольную фантазию. И снова мощно вступает оркестр, завершая первую часть ре-минорного Концерта утверждением героической темы марша.

Чудесна и вторая медленная часть — Романс. Нежная меланхолическая мелодия звучит на фоне тихо колышущегося сопровождения оркестра. Словно бы это серенада с простыми аккордами гитары в тихий и ясный летний вечер.

...Однако и в этом светлом и безмятежном мире возникают какие-то тревожные порывы, доносятся отзвуки житейских бурь и потрясений. На сумрачном трепетном фоне развертывается взволнованный диалог двух инструментальных голосов: высокого и низкого. Все напряженней скорбные, умоляющие интонации, все непреклонней суровые возражения. И снова звучит нежная мечтательная мелодия, та же, что и вначале.

Стремительно быстрый Финал поначалу возвращает слушателей к миру тревожных настроений, хотя музыка его легка и прозрачна. И снова перед каденцией солиста оркестр почтительно смолкает, а потом светло и умиротворенно звучит в заключении. Ясная, солнечная музыка, проникнутая чистой радостью, завершает Концерт.

Зал рукоплещет. Моцарт играет на бис. Изящное грациозное Рондо сменяют такие же изящные вариации. И снова суровая, трагическая музыка. Звучит большая Фантазия до минор.

...Величавый патетический диалог низких и высоких голосов сменяется певучим и светлым звучанием. А далее врывается поток стремительно быстрой музыки, проникнутой смятением и тревогой. И снова спокойная певучая мелодия вносит в душу умиротворенное настроение. Но спокойствие длится недолго. Новый тревожный «вихревый» эпизод приводит к повторению той самой мрачной властной темы, которой открывалась Фантазия. Скорбной драматической музыкой и заканчивается это замечательное произведение.

Свободные вечера Моцарт посвящает творчеству. Специально для будущего открытого концерта он пишет прекрасную Симфонию (ми-бемоль мажор), блестящую, праздничную. Симфония удалась на славу. Это, несомненно, одно из лучших его произведений. И все же смутное чувство неудовлетворенности не оставляет композитора...

Слишком уж похожа эта новая симфония на многое, созданное им ранее. Правда, симфоническое дыхание здесь глубже, контуры шире, развитие мысли напряженней. Вся симфония проникнута не только светлым, жизнерадостным настроением, но также кипучей энергией и мужественной силой, местами в ней ощутимо и явно героическое начало... Публике она должна понравиться. И все же постепенно Моцарт приходит к убеждению, что для открытого авторского концерта нужно написать симфонию иную, такую, чтобы выражала самые заветные мысли и чувства автора.

Ни на одно из прежних произведений новая симфония не должна походить, разве только на симфонию зальцбургских времен — ту, которая так раздосадовала его отца... Эта новая симфония тоже будет в соль миноре, как та давнишняя.

...Никакого медленного вступления. С первых же тактов стремительно развертывается напевно-лирическое Аллегро. На трепетном, мягко колышущемся фоне альтов звучит проникнутая волнением лирическая тема скрипок.

Глубоко выразительная, словно «говорящая» мелодия как-будто вырастает из интонаций настойчивой мольбы, горестных возгласов и вздохов. Она напоминает немного арию Керубино «Рассказать, объяснить не могу я». (Только изложена не в мажоре, а в миноре.)

...К скрипкам присоединяются певучие голоса флейт, гобоев и фаготов. И снова возвращается настойчивая жалоба скрипок. Но постепенно мелодия крепнет, все более явственно звучат порывистые, мужественные интонации, заключительные аккорды энергичны и решительны.

После насыщенного звучания всего оркестра еще более нежным кажется тихое пение скрипок. Вторая тема — светлая, мечтательная. Нет в ней тревожного беспокойства, присущего первой теме, нет и ее мятежной устремленности.

Внезапно мягкое пение флейты и гобоев прерывается тревожными звуками. Слышатся отрывистые, резкие голоса, протестующие возгласы. Издалека доносятся интонации главной темы. Начинается разработка.

Проникнутая мятежным и страстным протестом музыка льется стремительным потоком. Тревожные и скорбные интонации главной темы перебрасываются от одних инструментов к другим. Весь оркестр в движении. Звучание становится все напряженней.

...Привычное возвращение к исходной теме (реприза) не приносит успокоения. Главная тема звучит все так же порывисто и тревожно, вторая тема — так же сдержанно и мягко. Заканчивается первая часть призывными возгласами. Они полны тревога и волнения.

Во второй, медленной части низкие грудные голоса альтов запевают мягкую, ласковую мелодию. Ее подхватывают далее скрипки. Еще немного погодя у скрипок, флейт и гобоев возникает трепетная интонация «вздоха». Флейты и скрипка словно тихонько перекликаются друг с другом. Порою набегают какие-то сумрачные тени, возникает чувство тревожного томления. И снова звучит спокойное тихое пение скрипок, исполняющих основную тему.

Третья часть, как принято, называется Менуэтом. По правде говоря, на менуэт эта драматическая музыка мало похожа. Она, несомненно, возникла из интонаций начальной темы первой части симфонии.

Главная тема Финала построена на ярко контрастных сопоставлениях: мощное звучание всего оркестра и более мягкая и легкая звучность отдельных групп инструментов. Характер музыки как в первой части, так и в менуэте — тревожно-устремленный, драматический.

Вторая тема — мягкая и напевная. Она чем-то напоминает лирическую тему первой части.

В разработке драматический характер обостряется. Симфоническое развитие становится все более напряженным и внутренне динамичным.

В своей гениальной Симфонии соль минор более, нежели в каком-либо другом своем творении, запечатлел Моцарт эмоциональную атмосферу, характерную для немецкой литературы периода «Бури и натиска»: тревожные предчувствия великих социальных потрясений, гневный протест против угнетения человеческой личности, подавления свободы, человеческого чувства.