Ричард Галлахер - Одержимые дьяволом. Мой опыт психиатра рядом с паранормальным [litres]

Многие протестантские комментаторы отмечают, что экзорцизмы, совершенные Иисусом – так, как они описаны в Евангелиях, – выглядят довольно просто и понятно, как краткие призывы, свободные от сложных молитвенных формул. Однако, на мой взгляд, никто в истории не достигал успехов так быстро и часто, верите вы этому или нет, как евангельский персонаж по имени Иисус.

И сказанное вовсе не означает, что более сложные и специальные молитвы не имеют своих достоинств. Все религиозные люди признают, что молитвы и другие традиционные практики, такие как пост, содействуют успеху, однако степень этого успеха может быть разной. Мы понимаем, что усилия самой жертвы сильно способствуют избавлению от одержимости, но, как и в любом другом деле, трудно просчитать или предсказать конкретный индивидуальный результат каждого. Экзорцизм «ослабляет» демоническую хватку, так чтобы люди получили возможность использовать свои внутренние ресурсы для самостоятельной борьбы – уже более регулярными духовными методами.

Как бы то ни было, экзорцизм – это не какая-то сделка или ритуал, обещающий гарантированный результат. Избавление от одержимости – не товар, который можно купить у некоего эксперта или получить, применяя выверенные слова и методики. Это непостижимое осуществление плана, чья суть выходит за рамки нашего разумения, хотя, по видимости, предопределена Божьей волей.

В чем мы точно не сомневаемся, так это в том, что здесь мы не имеем дела с тем, что соответствует древним представлениям о бартере в духовной жизни. Религиоведы описывают мотив, характерный для многих обрядов античных и языческих культур – это настроение легко обнаружить и в современной религиозной практике, – как то, что можно назвать стремлением «умилостивить» или заключить сделку с богами или с миром бесплотных духов. Эта сделка рассматривалась как результат торга и взаимных обязательств сторон – выражаясь латинским выражением do ut des (я даю [вам], чтобы вы могли дать [мне]), – независимо от того, принадлежит ли партнер светлому или темному миру.

Быстрый результат, достигнутый Элис, открывает для нас совершенно иное пространство этики. Ритуал изгнания бесов был важной частью ее освобождения, но личная духовная битва Элис против сил, заманивших ее в ловушку, явно стала решающей в этом сражении. И большинство людей, помогавших ей в этой борьбе, согласились с выводом, что именно ее собственные усилия стали главной причиной ее скорого и успешного избавления.

Истинные и ложные воспоминания

В последние примерно лет десять мне приходилось давать консультации намного чаще, чем когда-либо ранее. Я начал более охотно высказываться на темы экзорцизма, давать интервью средствам массовой информации. Также я начал вести курс по этому предмету. С некоторым запозданием я пришел к заключению, что мне следует более открыто принимать такую ответственность.

Я давно почувствовал уверенность в своей способности различать, что эффективно, а что нет в деле избавления людей от демонического влияния. Мне хотелось приносить пользу людям, которые все чаще искали моей помощи, – их было столько, что приходилось вводить некоторые ограничения, вызванные нехваткой времени. Поскольку теперь ко мне стали обращаться люди со всего мира, я смог лично убедиться, что, хотя эти происшествия редки, но, учитывая совокупность всех случаев, нельзя говорить, что число их незначительно – что полностью соответствует статистике исторических данных.

Помимо пострадавших также были и другие люди, которых интересовало мое мнение. И я был готов публично отвечать на их вопросы. К примеру, зная о большом интересе общественности к этой теме, «Вашингтон пост», Си-эн-эн, несколько американских телевизионных каналов и зарубежных новостных служб, а также многие веб-сайты, подкасты и другие медиа обращались ко мне за моими комментариями.

Одни группы были серьезно заинтересованы этой темой, в то время как другие относились к предмету как к простой суеверной чепухе. У разных аудиторий были свои разнообразные представления и свои вопросы. Но я хорошо понимал, что эмоциональное многословие здесь так же недальновидно, как и самодовольное молчание.

Скептически настроенные люди либо не доверяли, либо были не убеждены в научной достоверности самого явления. Другие, которых я называю истинными искателями – среди них немало тех, кто сам пострадал в опасных паранормальных инцидентах, – хотели получить информацию о том, куда им обратиться за советом и за помощью. Наиболее здравомыслящие из них искренне стремились понять более глубокий смысл феномена.

Еще одна группа – более традиционные верующие – хотела лучше понять сложную тему со всеми свойственными ей противоречиями, преувеличениями и заблуждениями. Интуитивно они соглашались с предупреждением К. С. Льюиса, послужившим эпиграфом к третьей части книги, однако хотели бы, чтобы им помогли разобраться в этом сложном вопросе, окруженном потоками инфошума и дезинформации.

И наконец, последняя группа представляет тех доверчивых и пугливых людей, которым повсюду мерещатся демоны. Они обращались ко мне за помощью, в основном чтобы справиться с беспокойством и рефлексией по поводу демонической опасности. Эти люди также заслуживают того, чтобы их выслушали и помогли.

Сохранение сбалансированного, гуманного и научного подхода при работе с такими людьми является критически важным и сложно выполнимым условием. Следует всячески избегать крайностей в подходах к проблеме, особенно опасна истерия подозрительности, которая заставляет людей везде видеть сатанистов и одержимых и даже «вспоминать» об их прошлых злодеяниях; также необходимо помнить, какой вред приносят алчные люди и те, кто издевается над жертвами или якобы жертвами духов; также принесли много вреда неправильная диагностика одержимости и другие научные ошибки.

Трагическая история Барбары и ее неразрешимой одержимости высветила проблемы, касающиеся ложных воспоминаний и большой сатанинской паники, которые приобрели остроту как раз в тот период, когда она столкнулась с демонической агрессией. В ее истории сошлись многие факторы, вызывавшие тревогу у различных групп моей аудитории, которые делились своим беспокойством и со мной. Я считал ее «живым примером» жертвы «культа», а также человеком, испытавшим на себе суровое воздействие действительно паранормальных явлений.