Милана Тюльпанова-Кержакова - Убей в себе жертву

Я зашла в дом с сияющей улыбкой. Мама, которая встретила меня, была очень удивлена, сказала, что видит меня такой в первый раз за много-много месяцев. Спрашивала, что случилось. Я тогда не стала ей рассказывать, но какое-то невероятное чувство эйфории от этой встречи еще долго меня не покидало.

В тот же вечер Саша написал мне: «Уверен, что ты станешь моей женой». Я посмеялась и ответила, что мне, конечно, очень приятно было пообщаться, но говорить о чем-то серьезном пока рано. Он настаивал, писал, что уже все решил, это обязательно случится…

С этого момента мы постоянно были на связи. Тогда мне казалось, что нам очень классно друг с другом. Я до сих пор до конца не знаю, какие мотивы он преследовал. В финале наших отношений стало все понятно, но мне почему-то кажется, что в начале ему со мной было действительно очень хорошо и легко. Я была молода, не обременена какими-то обязательствами…

Я планировала поступать в магистратуру, для этого мне нужно было сдать экзамен GMA – на английском языке по математике. И мы с ним вместе готовились к этому экзамену. Он говорил мне, что ему это все очень интересно, поскольку всю свою сознательную жизнь он играл в футбол, а умственным трудом занимался мало.

Первые четыре месяца отношения наши были чисто платоническими. Он поцеловал меня впервые, когда мы вместе поехали отдыхать. На тот момент я не была влюблена, но просто кайфовала от того, что происходило в моей жизни. Потому что рядом появился близкий мне человек, он понимал меня, а я его. Конечно, он мне нравился и внешне…

Нам всегда было, о чем поговорить, он рассказывал, что происходило у него в команде – о конфликтах, проблемах с руководством. Я уговаривала его быть дипломатичнее, стараться находить общий язык с разными людьми. Впоследствии я помирила его со всеми, с кем он тогда был в ссоре. А потом эти люди вдруг стали против меня. Но это – уже совсем другая история.

В середине декабря Саша предложил мне поехать с ним отдыхать на зимние праздники. Я понимала, что папа меня просто так не отпустит. Он не знал, что я общаюсь с мужчиной на девять лет старше, с двумя детьми и некрасивой историей с разводом. Если бы он обо всем этом узнал, то просто запретил бы мне эти отношения, и я, наверное, ничего не смогла бы сделать…

Не зная, что еще придумать, я сказала Саше: «Хорошо, если в следующем матче ты забьешь два гола (как раз намечалась игра с Азербайджаном), тогда я поеду». Уж не знаю, совпадение ли это, но он забил эти два гола! Сразу после игры позвонил мне: «Ну что, я беру билеты?». Мне ничего не оставалось, как согласиться. Я рассказала обо всем маме. Она, в принципе, была не против, поскольку видела, что я счастлива в этих зарождающихся отношениях. А папа узнал обо всем, можно сказать, по факту, в ночь перед вылетом. И ему просто пришлось принять это, как данность.

«И тогда я сказала Саше: «Если ты забьешь в игре с Азербайджаном два гола, я поеду с тобой отдыхать»

Как я уже говорила, первые четыре месяца Саша не делал никаких попыток к физическому сближению, даже когда мы оставались ночевать вместе в одной квартире. И я уже начала сомневаться в том, возможны ли у нас какие-то серьёзные отношения, потому что он мне очень сильно нравился, и я не понимала, почему он держит эту дистанцию. За эти четыре месяца он познакомил меня со всеми футболистами из команды, но при этом как свою девушку им не представлял.

И вот, мы полетели на Сейшелы. Это была наша первая совместная поездка, и в ней произошло все, что должно было произойти. Мы были там три недели, для меня они стали каким-то абсолютным счастьем, я поняла, что всё, я влипла, влюбилась. После того как случилась наша физическая близость, я осознала, насколько сильные чувства испытываю к этому человеку, и, естественно, была уверена, что это взаимно.

Эту красивую историю придется оборвать и вернуться к тому, с чего я начала эту книгу. Все, о чем я рассказала выше – точное описание действий нарциссического психопата. Он привязывает свою жертву к себе настолько плотно, и настолько идеален в начале отношений, что ты и подумать не можешь, как он впоследствии может измениться.

«Нарцистический психопат привязывает к себе свою жертву в самом начале отношений так, чтобы она даже не заподозрила, что он может измениться впоследствии»

Это отчасти некое раздвоение личности, в нем как бы живут два человека: один – добрый, ласковый, нежный, понимающий, а второй, по-другому и не скажешь, настоящий тиран. Он ограничил мою личную свободу, мое личное пространство, из-за него я потеряла много возможностей и очень многих людей. Как только он понял, что получил рычаги влияния на меня, а основным рычагом были мои чувства, он стал пользоваться этим в полной мере.

Мы возвратились с Сейшел под самый Новый год. Я объявила папе, что буду праздновать не дома, а с Сашей. Даже сказала в запальчивости, что если он хочет, то может отказаться от меня, я все равно уже все решила.

Мой папа был человеком вспыльчивым, но, в то же время, отходчивым. И, по большому счету, он понимал, что я нахожусь в том возрасте, когда самое время делать собственный выбор и совершать свои ошибки. К тому же, мои родители уже знали, что мы отдыхали вместе, понимали, что наши отношения развиваются, и это очень серьезно для меня.

В 9 вечера 31 декабря Саша заехал за мной – мы собирались поздравить его родителей с Новым годом, моя мама даже купила для них подарки. Он позвонил им, предупредил, что мы сейчас приедем, на что они ответили категорическим отказом. Меня видеть они не хотели. Я, конечно, вспылила, сказала, что если все так, то он может отправляться один и праздновать с ними. Но он ответил: «Нет, мы поедем к твоим родителям».

«Мы собирались поздравить родителей Саши с Новым годом, моя мама даже купила им подарки, но они ответили категорическим отказом – меня они видеть не хотели»

Мы поехали на нашу дачу. Я видела, что Саша очень нервничает, ему было страшно. В итоге, по пути мы заехали в «Президент-отель» – это отель близкого товарища Саши – и сам Новый год отметили вдвоем. И лишь после боя курантов продолжили путь.

Помню, Саша очень нервничал, он выпил по дороге полбутылки водки, но выглядел совершенно трезвым. Сейчас-то я понимаю, что ему было просто необходимо понравиться моему отцу. Мы приехали на дачу, и Саша с папой ушли разговаривать. Их не было около часа, потом папа вышел и сказал: «Все в порядке, Милана. Я не против, я за. Я вижу, насколько у Саши серьёзные намерения относительно тебя. И, если ты его любишь, то тебя не должно ничто останавливать».

«Саша очень нервничал. По дороге он выпил полбутылки водки. Ему было очень важно понравиться моему отцу»