Милана Тюльпанова-Кержакова - Убей в себе жертву

Я, естественно, тут же позвонила Саше, он сказал, что это просто рабочая встреча. Я возмутилась – что это за рабочая встреча в десять вечера, где вы пьёте красное вино? Он начал как-то оправдываться и путаться в показаниях, мол, у этой девушки назначена еще одна встреча, а он проводил ее, чтобы она дождалась такси…

«Мне позвонили с Life News и спросили, как я отношусь к тому, что мой муж сидит с какой-то девушкой в ресторане, они пьют красное вино. Камеры засняли, как они выходят, он набрасывает на неё куртку, и они направляются в Moscow city»

Я решила позвонить маме. На тот момент у меня была карта, привязанная к Сашиному счёту. Мама посоветовала позвонить в банк и узнать, не снимал ли он какие-то апартаменты на свою фамилию. Но получилось так, что из банка перезвонили ему, уточнив, можно ли давать мне такую информацию.

Саша был в гневе. Он позвонил мне и начал кричать, что мы разводимся. «Какое право ты имеешь проверять, что я делаю? Если я сказал, что я на рабочей встрече, значит, я на рабочей встрече!» Дальше было много обидных и нецензурных слов в мой адрес.

Он знал, что представляет для меня на тот момент самую большую ценность. Мои родители двадцать восемь лет были вместе, и я считала, что если я выйду замуж, то раз и навсегда. Глупо, наверное, было предполагать такое по отношению к Саше, но любовь сыграла со мной злую шутку.

Любовь, доброта, чрезмерное доверие – эти качества хороши, но в меру, сейчас я это понимаю. И теперь отношусь совершенно иначе к построению каких-либо отношений, будь то работа, друзья или знакомые. Но в тот момент я начала извиняться перед ним. И это – первая ошибка, первый сигнал, к которому обязательно нужно прислушаться. Абъюзер всегда сделает вас виноватой. Вы никогда и ни на что не будете иметь права. Вы всегда должны отчитываться перед ним. И что бы он ни сделал, даже если убил человека, в итоге, виноватой окажетесь вы.

«Абъюзер всегда сделает вас виноватой. Вы никогда и ни на что не будете иметь права. Вы всегда будете отчитываться перед ним»

Впоследствии, в тех самых «уликах», которые я нашла в его телефоне в Швейцарии, я увидела и его переписку с Виталиком, в ней вся эта история подтвердилась. Саша действительно был тогда с этой девушкой… К сожалению, я узнала об этом слишком поздно. Через год нашей совместной жизни я уже была настолько зависимой, что уйти от этого человека для меня было равносильно смерти. Я вообще не представляла, каким образом смогу без него жить…

В общем, я извинилась. Прошло несколько дней, и Саша вроде бы немного остыл. Но с этого момента, когда он так «прогнул» меня, он, видимо, понял, что на меня можно воздействовать, меня можно подавлять.

Вскоре начались разговоры о том, что ему нужно какое-то внешнее развитие после окончания карьеры. А тренерскую лицензию получать очень долго, поэтому Саша планировал идти в политику. Он много разговаривал со мной и с моим папой об этом, естественно, по моей просьбе.

Незадолго до своей смерти отец создал временную комиссию по подготовке к чемпионату мира по футболу, везде брал с собой Сашу, знакомил его с полезными людьми.

Примерно в это же время Саша поругался с тренером «Зенита» Андре Виллаш-Боашом, и, в лучших своих традициях, перестал с ним здороваться. Так он делал и делает со всеми людьми, которые вызывают у него негатив. Ну, например, он никогда не здоровается с бывшими женами. Просто проходит мимо.

«Саша никогда не здоровается с людьми, которые вызывают у него негатив. Например, он никогда не здоровается с бывшими женами. Просто проходит мимо»

Проблемы у Саши с тренером начались после того, как тот отправил его в резервную команду «Зенит-2», более того, запретил ему тренироваться на базе «Зенита», то есть фактически оставил без игровой практики. Нужно было принимать решение – оставаться играть в «Зените-2» и получать там приличные деньги, или осуществить давнюю Сашину мечту – попасть на кубок Евро-2016. Но для этого нужно было нарабатывать игровую практику. Когда он спросил меня, что, по моему мнению, важнее, я сразу же ответила, что мечта, конечно, важнее, и надо хотя бы попробовать ее осуществить.

«Когда Саша спросил меня, что важнее – остаться играть в резервной команде на приличной зарплате или осуществить его давнюю мечту – попасть на кубок Евро-2016, я ответила, что мечта, конечно же, важнее, и надо хотя бы попробовать ее осуществить. Так мы оказались в Швейцарии»

Так мы уехали в Швейцарию. Не могу сказать, что мы жили там плохо, Саша играл в команде, входящей в высшую лигу, но она находилась на последнем месте и имела все шансы попасть в первую. Выражаясь простым языком – на ступень ниже, с более низким уровнем зарплат, с более слабыми игроками и худшими условиями для тренировок. Кстати, в итоге, команда из высшей лиги все-таки вылетела, но мы к тому моменту уже уехали.

Сначала мы жили в гостинице, я долго искала квартиру, а он приходил и жаловался, что не может играть в этих ужасных условиях. Говорил, что хочет вернуться обратно, ведь там хотя бы есть деньги… Но я убеждала его, что нужно остаться и следовать за мечтой: «Если даже у тебя не получится, то ты всегда будешь знать, что хотя бы попробовал».

Все пять месяцев, пока мы там жили, я постоянно ездила к его сыну, которого мы не взяли с собой, потому что бабушка была против. Раз в три недели я летала в Петербург, хотя ужасно боялась перелетов. Но мне пришлось к этому привыкнуть, тем более, что у нас был фонд, и мне нужно было продолжать им заниматься.

В тот момент мы уже начали планировать ребенка. Инициатором был Саша, он как будто бы очень мечтал о сыне, хотя сейчас я думаю, что это нужно было ему только для того, чтобы еще крепче внедриться в нашу семью, стать ближе к моему папе, который, конечно, был бы очень рад внуку или внучке (к сожалению, он его так и не увидел). И каждый раз, когда я приезжала в Питер, я ходила по больницам. Оказалось, что у меня проблемы с зачатием, я смогла забеременеть только спустя полгода после того, как мы начали вообще задаваться этим вопросом.

В Швейцарии мы как будто опять начали все сначала – по крайней мере, мне так тогда казалось. Мы много гуляли, разговаривали. У меня было ощущение, что мы по-прежнему любим друг друга. Но уже в тот момент его деспотизм проявлялся буквально во всем.

Ещё один из признаков тирании, о котором я хочу вас предупредить, – запрет на общение практически со всеми подругами. «Они шлюхи, наркоманки, алкоголички, они пытаются развалить нашу семью», – эту фразу он повторял постоянно. Городок, в котором мы жили, был маленький, и его слова рано или поздно достигали ушей моих знакомых девочек.

«Ещё один из признаков тирании, о котором я хочу вас предупредить, – запрет на общение практически со всеми подругами. «Они шлюхи, наркоманки, алкоголички, они пытаются развалить нашу семью», – эту фразу он повторял постоянно»