Майкл Бэрьер - Уолт Дисней: человек-студия [litres]

«Аниматроническая» композиция с Абрахамом Линкольном для павильона Иллинойса навлекла на себя особенно острую критику. Романисту Джону Гарднеру манекен показался «ужасным», так как, «будучи мертвым на вид», он «внушал жуткое ощущение, о котором, очевидно, не догадывались Дисней и его люди: ощущение того, что религия и патриотизм – это подделка, иллюзорное действие чудовищного автоматизма».

Четвертый экспонат – «Волшебный путь в небе», для компании «Форд», был более привычным. Павильон Форда построил друг Диснея архитектор Уэлтон Беккет. Он вспоминал, что Уолт проявлял внимание не только к самой композиции, но и к обустройству интерьера вокруг: «Уолт хотел, чтобы туалеты были расположены определенным образом. Так, чтобы людям, ждущим в очереди, было тем временем на что посмотреть».

Из опыта, полученного на Нью-Йоркской выставке, Уолт вынес скептическое отношение к Всемирным выставкам как таковым. Они устарели, говорил он, от них польза только владельцам отелей и ресторанов. Но его занимало, как технологическое оснащение, обязанное Выставке своим появлением, может быть применено в Диснейленде. В итоге был сооружен аттракцион «Пираты Карибского моря». Разные фигуры обладали там разным потенциалом движения. Некоторые пираты исполняли только по три-четыре действия, но большинство по семь или восемь. Когда аттракцион открылся, двенадцать механических фигур были запрограммированы на десять и более действий. Главная композиция павильона представляла собой аукцион. Капитан пиратов выставлял на продажу женщину-пленницу. В игру вступал звуковой компонент: пираты требовали «рыжую», роскошную молодую женщину, следующий лот торгов. Один из инженеров рассказывал: «Уолт добавил капитана в роли распорядителя торгов несколько позже. Однажды он зашел и спросил: “С этим все будет правильно, как думаешь?” Продажа девушки с аукциона внушала ему сомнения. Будет ли “по-диснеевски” или нет?»

«Мы сделали пирата-распорядителя технически более сложным, не хуже Линкольна, – говорил Марк Дэвис. – Он мог производить всевозможные мелкие движения. Я сказал Уолту, что, по-моему, это напрасный труд. Уолт ответил: «Нет, Марк, не напрасный. Тут мы имеем дело с бизнесом, основанным на повторном посещении. Когда люди придут опять, они заметят еще что-то новое, чего прежде не заметили».

Тем не менее насколько бы изощренной ни становилась технология манекенов, оставалось непреодолимое для «аниматроники» препятствие. «Дело в грубости нашего материала, – говорил скульптор Блейн Гибсон, – сравнительно с человеческим телом. У живого актера огромное множество разных мускулов, позволяющих ему переходить от одного выражения чувства к другому с величайшей легкостью. Нельзя все это запрограммировать для машины, у нас нет материала, который мы могли бы так использовать».

Короче говоря, фигуры в «Пиратах Карибского моря» отличались только по степени технического совершенства от старых манекенов в Стране Фантазии. Они не выглядели живыми, да и не могли так выглядеть. Как и в 1930-е годы, когда Дисней добился стремительного развития анимации, он теперь принес в движение фигур-роботов тонкость, до этого неизвестную. В 1930-е он раскрыл в анимации все возможности, допускаемые материалом этого искусства, сделав «Белоснежку и семь гномов». Но в 60-е Уолт бился в кирпичную стену. «Аниматроника», в отличие от анимации, не могла никого заставить плакать. Она была своего рода трехмерной анимацией, которая напоминала Уолту стилистику ранних мультфильмов, от которой он отказался, перейдя к «Белоснежке».

В 1956 году Уолт сказал: «Я ненавидел “Белоснежку”, потому каждый раз, когда я делал новый полнометражный мультфильм, я сравнивал его с ней и понимал, что он не настолько хорош, как она».

Уилфред Джексон, в большей степени, чем другие режиссеры мультфильмов сочувствовавший Диснею, считал, что «для Уолта вопрос о лучшем фильме определялся тем воздействием, которое фильм имел на публику. И здесь на первом месте была “Белоснежка”».

Аттракционы с «аниматроникой», сложные, ставившие Уолта перед новыми трудностями, были тупиком для человека, чьи амбиции касались не только бизнеса, как, очевидно, обстояло дело с Уолтом. И, шире, то же самое можно было сказать о развлекательных парках в целом. Сам Дисней показал себя чрезвычайно серьезным человеком, когда работал над «Белоснежной» и другими ранними фильмами. Но его жизнь складывалась так, что он шел в противоположном направлении. При всех своих достоинствах, Диснейленд не представлял собой такого серьезного занятия, как эти ранние фильмы, и «аниматроника» не могла на это притязать.

Вечером 17 июля 1965 года Рой и Уолт Диснеи с женами праздновали десятилетие со дня открытия Диснейленда в компании сотрудников, с самого начала работавших в парке. Уолт произнес речь, как обычно, грубоватую и полную сквернословия, однако в ней не случилось кружащего головы энтузиазма десятилетней давности: «Когда-то многие не верили в нашу затею. Мы должны были урезать расходы, где только могли. Я помню, что мы связались со всеми тремя телекомпаниями, им нужна была наша телепрограмма. А я настаивал на том, что мне нужен развлекательный парк. Все говорили: “На кой черт ему этот парк?” Но я не думал о том, чтобы искать причины, я не знаю, я просто хотел его. ABC настолько сильно нуждалась в этой программе, что им пришлось согласиться на парк развлечений… Я хочу, чтобы вы запомнили: это все была лишь генеральная репетиция, мы только начинаем. Пусть никто и не думает почивать на лаврах».

Трудно понять, пытался ли он опять стать художником, как когда-то. Все больше времени Дисней посвящал проектам, мало связанным и с его фильмами, и с его парком. Начало одному из них положил в середине 50-х звонок Нелберта Шуинара, основателя Художественного института Шуинара, где учились некогда аниматоры Уолта, Марку Дэвису, с 1947 года там преподававшему. В мае 1956 года Уолт Дисней получил почетную степень в Шуинаре, а в 1957 году «Уолт Дисней Продакшнз» начала поддерживать Институт деньгами и получила контроль над ним.

Уолт в результате стал разбираться с финансовыми проблемами Института, довольно серьезными. В конце 1950-х годов Уолт решил превратить Шуинар в многопрофильную школу изящных искусства где под одной крышей обучали бы рисованию и живописи, музыке, актерскому мастерству и кинематографии. Это было бы перекрестное обучение, дающее одаренным ученикам возможность получить широкое образование в области искусств. Известный художник-акварелист и преподаватель Шуинара Миллард Шитс объяснял мысль Диснея, которой тот поделился с ним в 1960 году: «Уолту казалось, что тогда родится новый мир искусства, новое отношение к кино и анимации. Такова была его мечта. Похоже, это понимали очень немногие, – то, что предстояло родиться новому миру. Он думал, что если все эти искусства объединятся под одной крышей, как он сам часто выражался, то есть в физической близости друг с другом, в школьной деятельности, в общении между учениками, – то они оплодотворят друг друга. Он представлял себе программу шести лет обучения, за шесть лет должен был возникнуть синтез в духе взаимного уважения и понимания. Тогда бы искусство кино и мультипликации обновилось».