Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Мне ужасно не нравится тратить деньги впустую. Возможно, причина кроется в заниженной самооценке или в глубоко укоренившемся желании сэкономить или во всем вышеперечисленном.

Я также не торопился нанимать новых сотрудников. Вся моя семья теперь жила во Флориде, и Люк полностью оказался во власти своей зависимости. У нас был склад во Флориде, поэтому я устроил туда на работу Люка, надеясь, что стабильность ему не повредит. В тот момент я еще не знал, что у моего брата Джона появились проблемы с алкоголем. Я встречался с ним гораздо чаще, чем с Люком. Когда мы виделись во время игры в гольф или когда я навещал его семью во Флориде, он умело скрывал свою зависимость.

После закрытия Madden Securities Джон стал работать на фондовом рынке. Казалось, дела у него шли в гору, но заработок был нестабильный. Во время редких встреч с родителями я видел, что они переживают за него. Они всегда гордились своим сыном, но теперь все изменилось.

Мои родители никогда не говорили про мой успех, но наверняка знали, что я нашел свое место в жизни. Время от времени отец интересовался, могу ли я устроить Джона на работу в свою компанию. «Разве у вас не найдется для него подходящей должности?» – спрашивал он. Но мне казалась немыслимой идея нанимать сотрудника, в котором мы не нуждались, даже если дело касалось моего старшего брата.

В день открытия магазина в Roosevelt Fields я хотел удостовериться, что все полностью готово, поэтому работал с Марком в торговом зале. «Спорим на сто баксов, что сегодня мы не заработаем больше десяти штук», – сказал я. Поймите, десять тысяч – это приличные деньги, но мне необходимо было убедиться в том, что наши высокие ожидания оправданны.

«Стив, я проработал здесь несколько недель, – ответил Марк. – И вижу, как многие девушки с нетерпением ждут открытия магазина. Меньше десяти тысяч мы точно не заработаем». Мы заключили пари и закончили с проверкой витрин. Вскоре настало время открытия, и когда я подошел к входу, чтобы открыть двери, – передо мной предстало удивительное зрелище. В холле выстроилась целая очередь девушек, которая простиралась за пределы трех соседних магазинов. Мы заработали десять тысяч еще до полудня.

С этого момента нам приходилось каждые выходные сдерживать толпу покупательниц, которые приходили в наш магазин в Roosevelt Fields. Вы будто попадали в самый крутой клуб города. Я работал в торговом зале, общаясь с клиентами, а Марк играл роль швейцара, поочередно впуская новых покупательниц. Разумеется, наш успех заметили и другие торговые центры этого района. Теперь мы получали множество предложений об аренде, а не наоборот. Марк автоматически стал директором по розничной торговле и начал открывать все больше магазинов по всей стране.

Работа в торговом зале в Roosevelt Fields помогла мне лучше понять наших покупателей. Изначально мы ориентировались на создание обуви для подростков, но при этом заметили, что женщины в возрасте пятидесяти лет, которые проживают в центральных районах, также с удовольствием носят нашу обувь. В районах Западного и Восточного побережья, где мы прочно зарекомендовали себя как бренд для подростков, дело обстояло иначе, к нам приходило крайне мало клиентов старше тридцати лет. Мне нравилось, что наша целевая аудитория – это молодежь, но я также хотел, чтобы по мере роста компании мы расширили сегмент наших покупателей. Я был уверен, что зрелые женщины из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса полюбят нашу обувь, если предоставить соответствующий ассортимент.

Когда в магазин приходила мама, чтобы купить обувь для своих девочек-подростков, я всегда показывал ей туфли, которые, на мой взгляд, отлично бы сидели на ее ноге. «Эта пара туфель будет прекрасно смотреться на вас», – говорил я, но в большинстве случаев они сразу начинали возражать. «Нет, нет, это для моих девочек, а не для меня», – отвечали они.

Я понял, что эти женщины стеснялись покупать нашу обувь, потому что мы были известны как бренд для девочек-подростков. На тот момент я еще не придумал решения этой проблемы. Разумеется, я не хотел отбить интерес у наших постоянных покупателей среди молодежи, продавая обувь их мамам, которых также планировал привлечь в качестве наших клиентов.

Я все еще проявлял осторожность, но постепенно начал осознавать весь потенциал нашей компании. Я был одержим дальнейшим развитием бизнеса и осуществлением этой мечты. Это означало, что нужно продолжать сотрудничество со Stratton. Для масштабирования компании было вполне достаточно семи миллионов долларов, но на развитие компании всегда можно потратить еще больше денег, так же как и наркозависимому всегда хочется больше. Появлялось больше магазинов, больше сотрудников, а значит, требовалось больше денег.

Кроме того, к этому времени парни из Stratton уже привыкли, что я соглашаюсь на их просьбы приобрести для них акции до выхода последних на рынок. Я не святой, но и с Джорданом шутки плохи, поэтому я всегда прекрасно понимал, что если перестану играть по его правилам, то будут последствия. Скажем прямо, я подсел на эту работу. Я следовал всем ступеням программы по реабилитации и не употреблял наркотики. Однако, оглядываясь назад, я понимаю, что просто заменил зависимость от наркотиков на деньги. Сейчас это ясно как день, но в то время, находясь в гуще событий, я об этом и не догадывался.

Более того, мы с Джорданом стали хорошими друзьями. Когда он не накачивался наркотиками, то становился отличным ментором и всегда мотивировал поднажать и масштабировать свой бизнес. Stratton по-прежнему купались в деньгах. Однако среди всех компаний, которые они вывели на рынок, Steve Madden стали единственной фирмой, чьи акции действительно взлетели. Люди, купившие наши акции на IPO, могли продать их и получить прибыль. Это полностью контрастировало с тем, как Stratton проводило большинство сделок. Я думаю, что Джордан гордился этим успехом. Наличие акций компании Steve Madden в портфеле Stratton обеспечивало им необходимую видимость легитимности.

Помимо всего прочего, мы отлично поладили. Джордан мог позвонить мне, и мы сразу запрыгивали в частный самолет, чтобы отправиться на лучшие поля в стране для игры в гольф. Разумеется, самолет зачастую был полон элитных проституток и наркотиков, которых хватило бы, чтобы убить не одного слона, но я всегда держался в стороне от этого. Я получал достаточно кайфа от работы и денег.

Мы с Джорданом часто тусовались с Брайаном Германом, который руководил собственной брокерской фирмой Monroe Parker, находящейся в Вестчестере и выглядевшей как младший брат Stratton Oakmont. Брайан предложил мне поработать в качестве флиппера и для его фирмы, благодаря чему я заработал еще около двадцати тысяч. Я плавал в бассейне с акулами бизнеса, по-прежнему убеждая себя, что я барракуда, хотя на самом деле просто пытался остаться на плаву. Джордан, Дэнни, Брайан, Джейсон и я играли в гольф по всей стране, а на выходные улетали в Ки-Ларго и устраивали вечеринки на яхте Джордана. Они считали это весельем, а я – работой.