Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Внезапно мне потребовалась помощь стоматолога, и по возвращении в Нью-Йорк я отправился к дантисту. «Можете выписать мне обезболивающее?» – спросил я по окончании приема. Как и планировалось, я получил свой первый рецепт на опиоидное обезболивающее.

Выписанный мне препарат представлял собой комбинацию опиоидных и неопиоидных обезболивающих средств. Сегодня известно, что этот препарат может вызвать сильное привыкание, что невероятно опасно и может оказаться смертельным в руках наркомана. Множество людей умирают от опиоидной зависимости, и на это есть причина. При больших дозах или в сочетании с алкоголем это может привести к остановке дыхания. А наркозависимым вроде меня нужны исключительно высокие дозы. Обычная доза только снимает боль, тогда как более высокие дозы воздействуют на центры удовольствия в мозге, создавая ощущение релаксации и эйфории, в которых я так отчаянно нуждался.

Семь лет назад я с трудом избавился от наркотической зависимости и теперь вернулся к тому, с чего начинал. Безнадежный и обессиленный, я оказался во власти вещества, которому не мог противостоять. Я быстро использовал первоначальный рецепт, после чего не переставая искал новую дозу таблеток.

Наркоманы очень изобретательны. Отчаяние подвигает человека на многое. Спустя какое-то время я нашел фармацевта, который работал в аптеке напротив нашего магазина в Сохо. Он продавал мне таблетку обезболивающего за один доллар. Все отлично складывалось. Я по-прежнему круглосуточно работал, и, когда заканчивались таблетки, мне достаточно было перейти улицу, чтобы пополнить свои запасы. Но однажды он просто исчез. Я целый день бродил по центру Манхэттена, пытаясь отыскать его, но безрезультатно.

Я опустился до того, что зачастую начал вызывать врачей и умолял их выписать мне рецепт. Всегда находился какой-то способ. Когда я получал таблетки, то любил уединяться в квартире и ловить кайф. Как уже говорил, я делал это не ради веселья. Скорее это была моя попытка на какое-то время отгородиться от окружающего мира. Я принимал таблетки, выглядывал в коридор, чтобы убедиться, что все в порядке, а затем запирал дверь и расслаблялся.

Конечно, мои друзья из группы по реабилитации заметили, что я пропускаю собрания, и точно знали о происходящем. Они пытались заставить меня вернуться, и время от времени я приходил. Я хотел остановиться. Разумеется, я хотел остановиться. Но я просто не мог. В итоге спустя несколько месяцев Питер отвез меня в реабилитационный центр на севере Нью-Йорка. Для безболезненной детоксикации они давали мне метадон, а затем постепенно сокращали дозу, чтобы избежать новой зависимости.

Это сработало, но ненадолго. Я вернулся на работу и несколько недель посещал ежедневные собрания наркозависимых. Но воздерживаться от наркотиков после первой попытки покончить с ними получалось гораздо труднее. Принимая наркотики и синтетические снотворные, я жил в ожидании следующей дозы. Подсесть на таблетки – все равно что попасть в ловушку похитителей. Ты больше не владеешь собой. Каждый раз испытывая стресс или плохое самочувствие, мной полностью овладевало желание расслабиться при помощи таблеток.

В последующие несколько лет я срывался множество раз. Некоторые из этих срывов длились месяцами, а другие – пару дней. Для этого нашлось бы тысяча оправданий. Это был один из самых напряженных периодов в моей жизни. Для наркомана по-прежнему не составит труда достать опиоиды. Однако я понимаю, что мне некого винить, кроме себя. К сожалению, именно в эти годы моих братьев серьезно подкосили их собственные губительные пристрастия. Мы с Джоном и Люком пошли по наклонной в одно и то же время, хотя тогда я этого не знал.

Я проходил лечение от опиоидной зависимости минимум пять раз, хотя, может быть, даже больше. Сейчас меня больше беспокоит, передается ли это заболевание генетически, но в тот момент меня не отпускали более срочные вопросы. Джордан Белфорт неотступно преследовал меня, чтобы получить свою долю акций, а за ним и моими сделками со Stratton в свою очередь пристально наблюдали федералы. Я знал, что множество других парней также погрязли в неприятностях, и они с радостью сдадут меня, если это спасет их от преследований.

Если бы тогда вы сказали мне, что признание и расплата за совершенные преступления в конечном итоге станут наилучшим способом покончить с наркотиками, я бы рассмеялся вам в лицо, добавив пару крепких выражений. На тот момент я не хотел расплачиваться за содеянное. Я просто хотел сбежать от реальности. И пока мне это удавалось, я не думал останавливаться.

Прошивка —полоска из материала, скрепляющая верхнюю часть с подошвой.

Куда делась Амелия? Я нанял ее для работы с клиентами, но подразумевалось, что она также будет заниматься инвентаризацией. В то время каждый из нас был на все руки мастер. Корпоративной структуры не было. Либо вы полностью отдавались работе, либо вас увольняли. Амелия относилась к числу первых. Ей было за двадцать, и она оставила карьеру в сфере корпоративных финансов, чтобы работать с клиентами в компании Steve Madden, потому что ей нравились наши туфли. На тот момент на складе образовался внушительный запас сандалий на платформе, и я пришел в ярость, когда увидел, что инвентаризация не проводится на должном уровне.

Больше всего на свете меня злило, когда на складе оставалось слишком много пар обуви, потому что это приводило к огромной трате денег. Я гнался за Амелией по офисному лабиринту с туфлей в руках и вопрошал, почему она заказала так много пар. Когда она забежала в уборную, я начал стучать в дверь мощным каблуком туфли. «О чем ты только думала?» Затем она тайком проскользнула в офис, где работали все сотрудники отдела по обслуживанию клиентов, и закрыла за собой дверь. Ее молчание приводило в бешенство, по крайней мере теперь ей негде было прятаться.

Я ворвался в офис сразу после Амелии, но она как в воду канула. В офисе находилось несколько сотрудников, а Марк сидел на ее столе. «Где она?» – настойчиво спросил я.

В ответ они лишь пожимали плечами и смотрели на меня с пустым выражением лица. Разочарованно покачивая головой, я вернулся в свой кабинет. Она не могла прятаться вечно. Кроме того, в моей голове крутилось множество мыслей, и я потерял всякое желание за ней бегать.

На следующий день мы полетели в Мэриленд для личной встречи в торговом центре Montgomery. У меня появилась возможность напрямую пообщаться с покупателями и столкнуться с прежде незнакомой для меня категорией людей – поклонниками. Этот новый виток популярности компании казался просто невероятным. Во время поездок по стране я заходил в торговые центры, и ко мне подходили девушки с просьбой оставить автограф на их туфлях или просто обняться. Когда я начал заниматься обувным бизнесом, то не ожидал такого отношения, но я не возражал.