Борис Наумов - А почему бы и нет

— Ладно, ладно. Передо мной можешь не выпендриваться. Я тебя слишком хорошо знаю.

— Гена, она же взрослая женщина. Кто я для неё? Несмышлёныш. Судя по твоим словам, действительно это так. Тем более, если ты меня хорошо знаешь, то тебе должно быть известно, что у меня есть девушка.

— Ну и что? Командировочные романы ещё никто не отменял.

— А ты откуда это знаешь? Бывал в командировках?

— Нет, не приходилось. Но кое-что слышал.

На этом разговоры о девушках и романах мы прекратили. Да и Нина, видно, забыла об этом и больше в нашей компании не появлялась.

Второй рабочий день у нас с Геной начался так же, как и первый. И всю смену я провёл в таком же режиме, как и вчера.

Любование и наслаждение красотой забоя вызывали только положительные эмоции. Картина площади забоя и состав его минералов были другими, но не менее очаровательными.

После работы я не захотел повторять вчерашний эксперимент по самостоятельному выходу через штольню и вместе с бригадой поднялся в клети до самого верху. Я никому из нашей бригады, ни Николке, ни Яше не рассказывал о встрече с коровой. Может быть, как-нибудь позже, будет повод всё обнародовать, а пока… будем знать только мы с Геной.

Рассказ Геннадия о втором рабочем дне был не такой печальный, как вчерашний. Гена был оживлён, с интересом и азартом всё мне доложил.

— В общем, у тебя сегодня день был удачным, — похвалил я друга, — и, как положено, отвечал всем критериям работы коллектора.

— Если убрать твою любимую словесную эквилибристику, то можно сказать — всё, как надо!

Рабочий день закончился, но природный, летний день ещё продолжался. Мы решили прогуляться по посёлку, познакомиться с его достопримечательностями.

Особенного выдающегося мы ничего не обнаружили. Серые, грязноватые улицы, старенькие одно- и двухэтажные дома. Но особо надо отметить: посёлок окружают горы, сплошь покрытые зеленью. Деревьев мы видели мало, но трава и цветы, словно ковёр ручной работы.

— Послезавтра будет выходной день, предлагаю отправиться в горы, подышать свежим воздухом и нетканой красотой цветов, — сказал я Геннадию, когда мы приближались к дому.

— С удовольствием, — принял он моё предложение.

При входе в дом мы сразу встретились с хозяйкой. Она была чем-то расстроена, неприветлива, суматошная.

— Что-то случилось, Нина? — спросил я у неё.

Она сначала ничего не ответила. Потом, помолчав, быстро, быстро выдала целую возмутительную речь.

— Вы представляете? Пришёл сюда сегодня утром, после вашего ухода, этот. Петя, который ваш друг. Я гнала бы таких друзей поганой метлой. Пришёл, стучится. Я тоже на работу собираюсь. Он, ни слова не говоря, подходит ко мне и начинает приставать. Я ему говорю: «Ты что? Опомнись. Я не шлюха, чтобы обслуживать всяких командированных». «Но ты же взяла на квартиру двоих не просто так». Я отвечаю, «Ну взяла. Какое твоё дело? Да ты моим квартирантам и в подмётки не годишься. Иди, откуда пришёл». «Я не прощаюсь, ещё увидимся» — сказал он, гордо повернувшись на одной ноге, и исчез из моего дома.

— Он что был пьяный с утра? — спросил я.

— Нет, трезвёхонький, побежал на работу.

У Петра и Юрия режим работы на буровых вышках был более свободный, чем у нас с Геной. Им можно было приходить в любое время: керн, добытый из скважины, выкладывался в ящики. Коллектору, придя в любое время, легко можно всё найти и провести документирование. Мои друзья сразу это поняли и не преминули воспользоваться предоставленной свободой.

— Вот это да, — сдержанно высказал своё возмущение Гена.

— Я такого не ожидал от наших студентов, — только и мог я так оценить поступок Петра. — Да не бери ты в голову, Нина. Ты отшила его и правильно сделала.

— Спасибо за поддержку, — более спокойно ответила Нина и спросила:

— Как работалось?

— Отлично, — почти одновременно мы с Геной оценили сегодняшний день.

— Вас покормить? — Нина перестала нервничать и восстановила свой обычный уважительный образ.

— Нет, нет, мы сыты, — отказался Гена от приятного предложения.

— А я бы выпил чайку, — скромно согласился я, скорее для того, чтобы окончательно успокоить Нину.

— Вот и хорошо. Я сейчас.

Нина вышла из комнаты и через пару минут вернулась с подносом и горячим чаем.

Прошёл ещё один рабочий день. Мы с Геннадием уже полностью освоились на своих участках — сами получали удовлетворение от работы и партнёрам не доставляли лишних хлопот.

Сославшись на недомогание, Гена освободился от работы раньше обычного.

Вечером я неторопливо шёл к своему дому, наслаждаясь летней теплой погодой. Свернув в переулок, я увидел идущего мне навстречу Петра.

— Привет, Петя, — протянул я ему руку.

Он с размаху, вместо приветствия, ударил меня по руке.

— Ты сегодня не работал?

— А тебе что за дело? Ты следишь за мной?

— Надо мне очень — следить за тобой, — я понял, что Петя настроен агрессивно по отношению ко мне и спросил: — я тебя чем-то обидел?

— Ты? Да, обидел и сейчас за эту обиду будешь расплачиваться.

Петя прижал меня к забору, дохнул мне в лицо перегаром и начал разъяснять мне своё поведение.

— Если ты будешь мешать мне, общаться с Ниной, то можешь до техникума не доехать. Она мне нравится и будет моей.

Мужчина в его возрасте, в отличие от нас — ещё мальчишек — имеют свои взгляды на жизнь, на женщин и, соответственно, совершают свои поступки.

Я не испугался угроз более высокого и сильного мужчины и спокойно ответил ему:

— Нина уже взрослая женщина. Она вправе поступать так, как ей захочется. А мне она совершенно не подходит, и я не собираюсь с ней иметь какие-либо отношения. Она для меня только хозяйка, приятная, обходительная женщина.

— Я видел, как она на тебя засматривалась, — не отступал Пётр.

— Да отпусти ты мои руки, — рванулся я и освободился от цепкого захвата его мощных ладоней.

— Отпущу, но предупреждаю — мне не мешай.

— Я буду вести себя с Ниной так, как я считаю нужным. Она хозяйка нашего с Геной приюта и больше ничего.

— Вот так, ты меня понял, — окончательно освободив меня, сделал Пётр последнее, как ему показалось, решающее предупреждение.

— Советую тебе, Петя, пойти поспать. Завтра ты будешь раскаиваться в своём поведении со мной.

— Завтра — будет завтра, — не очень понятное заключение сделал Петя и пошёл в противоположную сторону.

Пережив за последнее время ряд нестандартных событий, я уже начал привыкать к такому разнообразию жизненных ситуаций: тут смерть и любовь, грязь и красота, неожиданность и расчёт.

Расставшись с недружелюбным ко мне однокурсником, я снова включил свою рассудительность и понимание того, что моя будущая геологическая жизнь будет разнообразной: и красивой, и трудной, и опасной. Путеводной нитью в моих рассуждениях и ожиданиях постоянно являлось напутствие цыганки Клары.