Борис Наумов - А почему бы и нет

— Выйдешь из штольни и по дороге прямиком спустишься в посёлок. Посмотришь сверху на наши алтайские красоты. Не всё же тебе любоваться подземельем.

Слова Яши я принял бы за очередную шутку, розыгрыш, но если уж и Николка подтвердил его предложение, я, с некоторым сомнением, всё же согласился на необычную прогулку.

Клеть затрещала и рванула вверх, на свободу.

Я минуту постоял на площадке, освещённой слабым светом от одной лампочки. Увидев чёрный проём в стенке, я понял, что это и есть вход в ту самую заброшенную штольню.

Луч от моей лампы освещал дорогу, но мрачноватая темнота по сторонам и сзади вызывала некоторую тревогу. Где-то в закоулках моего серого вещества затаилась мыслишка.

«Как-то необдуманно я согласился на прогулку по заброшенной штольне. Да, и Николка с Яшей рискованно предложили мне такое путешествие. Это, по меньшей мере, несерьёзно. Наверно, они не раз ходили этим путём, поэтому для них такая прогулка кажется не стоящей обсуждения. Но я-то впервые! И в одиночестве!».

Так я думал, шагая в сторону предполагаемого выхода. Почему предполагаемого? Другого-то пути здесь нет. Триста метров всего, а я всё иду и иду.

Вдруг впереди, вместо дневного просвета, я увидел нечто странное. Это были под лучом моего фонаря две, еле заметные, точки. Я, ничего не понимая, остановился, а они медленно приближались всё ближе и ближе. Мне хотелось бежать от этой неизвестности, но ноги не слушались. Я в растерянности стоял и ждал решения своей судьбы. Через минуту в свете моего луча появились, кто бы мог подумать, очертания коровы. Корова в шахте! Это достойно анекдота! Я не могу припомнить, был ли у меня прежде когда-нибудь такой испуг и полная растерянность?

«Корова в шахте. Не может этого быть! — мелькало в моей голове. — Или ребята специально подстроили такой розыгрыш? Или я уже на том свете?».

Больше не могу припомнить, чем была занята моя голова. Корова, решив окончательно добить меня, произнесла своё длинное «Мууу». Может быть, она обрадовалась, встретив здесь хоть кого-нибудь, и таким образом, приветствовала меня.

Услышав нормальный человеческий, то есть обыкновенный коровий, голос, я понял, что я ещё жив, и надо как-то разрешать ситуацию.

Я медленным шагом стал приближаться к «подземному зверю» и заметил позади него слабый просвет, предположительно, выхода из штольни.

Скорее всего, корова гуляла, щипая травку на склоне горы, потом решила проверить наличие подземной жизни, заодно и освежиться в заманчивой прохладе.

Я приближался, и животное сообразило, что впереди ему грозит опасность. Надо убегать подальше от неприятности. С трудом развернувшись в неширокой штольне, оно рвануло в сторону дневного просвета.

Через пару минут я тоже оказался на выходе из штольни. Меня встретил дурманящий запах горных трав и цветов. Свежий воздух быстро привёл меня в чувство. Свобода! Но мысли мои до сих пор крутились возле шахтной коровы. Сначала я спокойно, потом, с некоторым чувством самоиронии, переживал только что происшедшее со мной недоразумение.

«Если сказать кому — не поверят. Будут смеяться и издеваться. Скажут, в темноте в штаны наложил, вот и померещилось. Нет, лучше никому не буду рассказывать. Только Гене. Он меня поймёт, и подтрунивать не будет».

Уже вечерело. Первый мой рабочий день в качестве шахтного коллектора заканчивался.

Я пришёл домой, в съёмную квартиру. Гена был уже на месте. Он тоже сегодня работал коллектором в другом забое и на другом горизонте.

Так много хотелось рассказать другу о своём первом геологическом рабочем дне. Мысли распирали голову, не зная, с чего начать. Но всё, о чём бы я ни вспоминал, отступало на второй план после яркого впечатления от коровы в горной выработке.

— Как у тебя дела, Гена? — решил я поинтересоваться о начале его геологической деятельности. — У тебя что-то случилось?

Гена продолжал молчать, вызывая у меня полное недоумение. Судя по его «кислому» выражению лица, первый день не принёс ему наслаждения.

— Ты можешь сказать, что произошло? Почему ты такой угрюмый? — продолжал я допытываться, на время, забыв о намерениях поделиться своими впечатлениями.

— Я не пойду больше в забой, — только и произнёс Гена загадочную фразу.

Я замолчал, ожидая от друга дальнейших подробностей. Мне хотелось, чтобы он успокоился и сам созрел для дальнейшего разговора.

Вошла Нина — хозяйка нашего дома.

— Ребята, вам что-нибудь надо?

— Нет, спасибо.

— Чаю? Покушать?

— Нет, нет, сейчас ничего, — с некоторым раздражением, я, таким образом, попросил её удалиться.

Геннадий всё ещё загадочно молчал. Я тоже поддерживал молчаливую атмосферу.

— Ты понимаешь, Боря? Я сегодня шёл на работу в качестве коллектора, как и обещал нам главный геолог.

— Да, это так и было.

— Но спустившись в шахту вместе с бригадой, я увидел, совсем другое. Мне предложили работать крепильщиком. У них не хватает людей, и они посчитали, что я прикреплён к их бригаде. Когда я отказался выполнять их указания, они с криком и со злостью попытались меня выгнать.

— И что дальше?

— Что дальше? Это же не на поверхности, где можно было бы плюнуть и уйти. А там… куда я пойду? Короче говоря, просидел я без дела целую смену, пока они не закончили крепить весь участок. Я бы и мог, может быть, помочь, но не при таком обращении ко мне.

— Да, это действительно, возмутительно. Иди завтра в контору и расскажи об этом главному.

— Конечно, пойду.

— Думаю, что вопрос решится положительно.

После рассказа Геннадия о проведённом им в темнице дне, мне совсем не хотелось насыпать ему соль на рану и похвастаться о моих положительных эмоциях. Через некоторое время я, всё-таки подумал, что рассказ о корове в штольне его немного отвлечёт от грустных мыслей, и тогда можно будет общаться с ним «на равных».

— Не дури мне голову, Боря. Такого не может быть.

— Ну, доказательств у меня нет. Не могу же я в качестве свидетеля привести корову.

— Нет, так и нечего мне мозги замыливать.

— Гена, ты что? Мне не веришь?

— Я же сказал, что такого не бывает. Корову в штольню силой не загонишь.

— Откуда ты можешь знать? Ты что, бывал раньше в штольнях?

— Бывал — не бывал, у меня сейчас другие мысли.

Вот так, неожиданно отрицательно воспринял Гена мою попытку отвлечь его от грустных мыслей и переключиться на позитив.

Снова открылась дверь, и Нина без разрешения вошла к нам в комнату с подносом в руках.

— Я хочу угостить вас чаем. И покушать надо после работы. У нас шахтёры хорошо питаются.

— Мы не шахтёры, — ещё не смирившись с пропавшим рабочим днём, не очень вежливо ответил Гена на предложение хозяйки.

— А я, пожалуй, не откажусь, — чтобы не обижать Нину и поблагодарить за искреннее предложение.