Леонид Борткевич - «Песняры» и Ольга

Я две недели провел у него в мастерской, он научил меня работать аэрографом. Впоследствии это повлияло на мои более поздние работы.

Я уже писал, что в моей жизни было множество встреч с талантливыми, даже гениальными людьми, за которые я благодарен судьбе. Но об одной из них хотелось бы рассказать отдельно.

Как и многие-многие мои ровесники, я обожал английскую группу «Битлз». Судьба меня свела с Джорджем Харрисоном — человеком, которого знает весь мир и которого я очень люблю как музыканта. Если бы мне в юности кто-нибудь сказал, что пройдет с десяток лет и я буду сидеть рядом и разговаривать с одним из участников этого великого квартета, — никогда бы не поверил.

Это произошло весной 1999 года. Мы с Ольгой отдыхали на Гавайских островах, куда нас пригласил Рэй Стивенс — вице-президент киноакадемии «XX век Фокс» и мультимиллионер.

С Рэем мы познакомились благодаря Ольге. Как-то раз у нас дома в Атланте раздался звонок. Приятный мужской голос сообщил:

— Это звонит Рэй Стивенс. Я хочу поговорить с Ольгой Корбут.

А у нас дома как раз был менеджер Оли. Он как услышал эту фамилию, так за голову схватился… от восторга.

Рэй сказал, что он большой поклонник Ольги и очень хотел бы с ней повидаться. Мы встретились в Индианаполисе и с того момента стали хорошими друзьями.

Так вот, на Гавайях, на острове Мауи, в живописном месте на побережье океана у Рэя есть дом. Не дом, а райский уголок: там и теннисные корты, и поля для гольфа, и потрясающий сад. Сам дом — круглое здание, от которого идет шесть спусков с разных сторон, — построен в перуанском стиле ирвестным архитектором мисс Ван дэр Роэ. Здание не имеет крыши в нашем понимании — на колоннах поддерживается огромный навес. Между навесом и самим домом — пространство, куда льется воздух с побережья. Стоило это чудо тридцать миллионов долларов еще когда-то.

У Рэя великолепная коллекция картин, поэтому тщательно охраняется секьюрити. Между прочим, у него и картины Марка Шагала и Пикассо.

Так вот, были мы у Рэя Стивенса в гостях и как-то днем, во время прогулки, посетили музыкальный магазин. Я подошел с Рэем к стеллажам с компакт-дисками и увидел там мой любимый альбом «Битлз» «Эби Роуд», он стоил 22 доллара. Покрутил его в руках:

— Дороговато.

— Не покупай, — сказал Рэй. — Этот диск подарит тебе один человек.

К вечеру я уже забыл об этом разговоре. Однако после шести часов, когда мы собрались на аперитив (хочу добавить, что Рэй для своих восьмидесяти лет отлично выглядит и не прочь иногда хорошенько выпить), он мне напомнил:

— Ну так что, поедем за диском?

И мы поехали. Ехали минут сорок пять и приехали в тот район островов, который называется Хана.

— Так где твой друг живет? — спрашиваю я у Рэя. Он показывает на красивый белый дом у скалы.

Но вместо того, чтобы подниматься, мы едем по дороге вниз. Я удивленно взглянул на Рэя.

— Там лифт, — пояснил он.

Поднялись мы на лифте, нас встретили две девушки, одетые по-индийски, проводили в дом.

Стены в доме были увешаны портретами «Битлз» и их пластинками — золотыми и платиновыми. «Ну, к продюсеру пришли», — подумал я.

Входим в зал. В кресле сидит человек — очевидно, хозяин дома, обернутый бумажными полотенцами, вероятно, принимает какие-то процедуры.

— Вот это мой друг, Джордж Харрисон, — сказал Рэй. Возникла пауза.

— Это однофамилец Харрисона? — переспросила Ольга.

Рэй и Джордж засмеялись.

Когда Джордж снял с себя полотенца, я увидел, что это действительно он. Я не верил глазам своим. Джордж это заметил. Рэй меня представил как известного певца фром Раша.

Тут же принесли столики с фруктами и выпивкой, атмосфера потеплела. Джордж стал интересоваться, что у меня за группа. Оказалось, он слышал о «Песнярах». В тот момент он собирался продюсировать музыкальный проект под названием «Ву-bу, twenty century», куда собирался пригласить лучших исполнителей из разных стран. Планировалось провести мировое турне, а также выпустить пластинку.

Харрисон очень заинтересовался «Песнярами».

Я оставил ему свои координаты, и он сказал, что обязательно меня найдет.

Попили, поговорили, и вдруг Джордж предложил:

— Пойдем со мной.

Мы подошли к стене. Он нажал ногой клавишу, в один миг стена раздвинулась. За стеной был зал с белым роялем «Steinway» в центре. Немного осмелев от виски, я спел отрывок песни «А ў полі бяроза» а капелла, чтобы проверить акустику. Она была великолепной.

Мы подошли к роялю, и Джордж попросил меня спеть какую-нибудь популярную русскую песню.

Я спел «Ой, цветет калина в поле у ручья». Ему понравилась мелодия.

— У вас все песни такие?

— Да, — говорю.

В этот момент в зал вошел Эрик Клэптон. Они с Харрисоном, оказывается, большие друзья. Харрисон представил меня, и мы пошли обратно, к столикам, где остались Ольга и Рэй. И проговорили еще около часа: о музыке, об Ольге…

Эта встреча запомнилась мне на всю жизнь.

Позже мы были на приеме у Элтона Джона, который он устроил для своих друзей. Элтон Джон купил пентхаус в Атланте и живет теперь там. Он сообщил нам, что проект «Ву-bу, twenty century» отменяется, так как Джордж Харрисон плохо себя вувствует.

Харрисон уже был смертельно болен.

Ольга любила вспоминать один совсем маленький эпизод. Произошел он тогда, когда она еще не оставила гимнастику и с нашими девушками-гимнастками ездила в турне по Штатам.

В Атланте (ох, кто бы тогда сказал Ольге, что она будет жить в этом городе!) гимнасток пригласили на концерт Элтона Джона.

Они сидели в ложе огромного, размером почти со стадион, зала. Элтон Джон был где-то там, далеко внизу. Концерт проходил, как всегда, — певец срывал с себя поочередно пиджак, галстук и рубашку. Ольгу поразило, что перед каждым креслом стоял небольшой цветной телевизор, и зрители в деталях, без театрального бинокля могли видеть происходящее на далекой сцене.

Про голос и репертуар Элтона Джона Ольга ничего определенного сказать не могла — по-моему, ее и то и другое не восхитило. Зато она с восторгом вспоминала его темперамент. Вот это да! По ее словам, в продолжение двух с половиной часов он разве что не взобрался по портьере на бельэтаж, все остальное — пересечение сцены туда и обратно по-пластунски, стойка на голове, прыжки в сторону и через барабан, выбрасывание гитары и микрофона — все было. Конечно, после наших групп, которые чинно стояли на сцене, такой всплеск энергии казался абсолютно фантастическим.

Заведенная певцом публика стонала в неописуемом восторге. Наши гимнастки тоже не скучали, находя в предлагаемом зрелище своеобразное удовольствие. А под занавес, поддавшись общему психозу, они решили похулиганить: стали из программок делать самолетики, ставить на них автографы и пускать в зал. Кто-то, поглядывая наверх, вертел пальцем у виска, кто-то смеялся и отправлял самолетики дальше. Когда же зрители разобрались, что на этих самолетиках (а по Ольге Америка сходила тогда с ума не меньше, чем по Элтону Джону), внизу возникла небольшая куча мала. Ольге понравилось — вот и она внесла свою лепту в создание соответствующей атмосферы на концерте…