Леонид Борткевич - «Песняры» и Ольга

Яркой фигурой в ансамбле «Песняры» был Валерий Яшкин, очень талантливый баянист и клавишник. Родом он из Речицы, приехал в Минск и поступил на композиторское отделение. Он был, конечно, личностью неординарной: красавец-брюнет с пышными усами и черными глазами, разбившими не одно женское сердце. Яшкин познакомился с Мулявиным, когда тот еще служил в Уручье. Валера — ровесник Володи Мулявина, тоже 1941 года рождения, может быть, поэтому они очень быстро нашли общий язык. Они вместе ходили играть в футбол на озеро, вместе играли на всевозможных вечеринках, танцах и «огоньках». Именно по примеру Валеры Яшкина Мулявин отрастил себе усы, которые потом стали так знамениты и были чуть ли не визитной карточкой ансамбля.

На мой взгляд, настоящим другом у Володи был только один человек — Валера Яшкин. Их называли «не разлей вода». А ведь дружить с Мулявиным было точно тяжело из-за его одержимости музыкой. Мулявин, как мне сказали, к сожалению, был единственными «Песняров», кто приехал на похороны Яшкина в Москву.

Валера был самым раскрепощенным среди нас. Он рано уехал из дому. Работал баянистом в цирке лилипутов, с цыганкой Лялей Чёрной и уже успел поездить по стране. Потом окончил Гомельский пединститута получил диплом преподавателя физкультуры, но по специальности никогда не работал.

С весельчаком и балагуром Яншиным всегда было весело.

Володя Мулявин — гитарист от Бога. Он мог сыграть все что угодно, начиная от классики Крамского и заканчивая модным тогда твистом. Таким же замечательным музыкантом был и Валера Яшкин. Об их дуэте слагались легенды. Они брали любую тему и очень здорово из нее делали танцевальную музыку, импровизируя по очереди. На Камвольном комбинате, в новом Дворце культуры, они часто играли на танцах, и люди на танцы приходили скорее как на концерт, — не танцевать, а слушать музыку.

Миша Сиязов и Даник Демин рассказывали, как однажды они играли на школьном вечере. Школа находилась на проспекте Ленина (теперь это проспект Франциска Скорины — главная артерия города, а в здании школы сейчас находится магазин «Антиквар»). Ребята играли свою обычную программу из популярных в то время шлягеров. У Миши Сиязова была очень хорошая гитара «Эл Гита», для Минска большая редкость. Она досталась ему благодаря знакомым отца-генерала — ее завезли в минский ЦУМ в единственном экземпляре. Миша своей гитарой очень гордился. Для сравнения, у Яши Левина, с которым Миша играл, гитара была самодельная, с виолончельным грифом и струнами, сбоку к ней приделали ручку от двери.

В общем, Даник тогда попросил Володю и Валеру прийти посмотреть на Мишин «диковинный инструмент». Те пришли к середине вечера. Володя взял гитару, Валера — баян… И полилась сначала одна джазовая мелодия, потом вторая… Танцы приостановились, все повернулись к сцене. Летом окна актового зала на первом этаже были открыты настежь, в них заглядывали молодые люди. Народ все прибывал, и скоро образовалась такая толпа, что приехала милиция — разбираться, кто устроил несанкционированный митинг возле школы.

Аскольд Сухин (наш известный бас, он был знаком с Мулявиным еще в армии, а я с ним подружился, когда мы работали солистами Гостелерадио БССР) любил вспоминать время, когда они вместе с Яшкиным и Мулявиным играли на вечеринках. Это были так называемые «халтуры», репертуар для них подбирался в основном из твистов, от предложений «поиграть» не было отбоя — по Минску ходила молва о чудо-музыкантах. Зарабатывали они тогда неплохо, хорошая вечеринка могла стоить пятьдесят-шестьдесят рублей (для сравнения — средние минские «халтурщики» получали пятнадцать-двадцать рублей). Однако деньги расходились так же быстро, как и приходили: шампанское девчонкам и через два-три дня в меню уже снова только картошка «в мундире».

А вот еще история, рассказанная мне Даником о Валере Яшкине. Когда кончались деньги, Валера садился за фортепьяно и сочинял песню. Двумя пальцами наигрывая разные темы, он что-то записывал. После того как у него все склеивалось, он тут же бежал к автомату и звонил Валере Прищепёнку. Тот был солистом эстрадно-симфонического оркестра под управлением Райского на радио и телевидении. Договорившись, Валера и Володя хватали инструменты и отправлялись на запись. Таким образом можно было получить двадцать пять-тридцать рублей за запись. Негусто, но на хлеб хватало.

Так зарабатывались деньги на жизнь и рождались первые музыкальные проекты, которые легли в основу легендарного ансамбля «Песняры».

Но настоящими Песнярами стали далеко не все.

За двадцать лет через ансамбль «Песняры» прошло много людей.

Настоящим Песняром был Валера Мулявин.

Валера — старший брат Володи — очень справедливый и малоразговорчивый парень — тем не менее казался более простым и доступным, чем Володя. С Валерой было легко говорить «по душам».

Валера был очень талантлив. Он обладал прекрасным тенором, и еще до «Песняров» ему предлагали петь в Уральском хоре. Валера играл на трубе, но по настоянию Володи начал углубленно заниматься гитарой — она стала его вторым инструментом. Хотя Валера и был старше Володи, но тем не менее во всем, что касалось творчества, слушал его. Володя вызвал брата из Читы, когда ансамбль «Лявоны» стал уже достаточно известным. Валера приехал не один, а с молодой женой.

Валерка очень любил париться и как-то раз в Москве чуть не насильно затащил меня в «Сандуны». До этого я в бане никогда не был…

Со слов Валеры я знаю, что они с Володей крупно поссорились всего раз в жизни, да и то в раннем детстве. Володя полез на антресоль и случайно разбил последнюю литровую банку варенья, тогда Валерка его поколотил. Но на улице братья всегда были горой друг за друга, а во дворе бороться за авторитет приходилось чуть ли не каждый день.

Валера был очень спортивным, любил футбол и занимался акробатикой.

Еще один настоящий Песняр — Валентин Бадьяров, или Бэдя, музыкант от Бога, музыкант-холерик. Он все время играл на каком-то инструменте. Если заканчивал играть на скрипке, то немедленно хватал гитару.

Валентин, как и Володя Мулявин, жил музыкой. Он окончил консерваторию по классу скрипки и владел почти всеми пластинками западных групп. Не знаю, откуда он их брал, в то время купить пластинки было практически невозможно. У Бадьярова был друг Прокл, они вместе когда-то учились в музыкальной школе имени Германа при консерватории. Прокл считался ярым антисоветчиком, Бэдя тоже слыл у нас в коллективе главным диссидентом.

Валентин познакомился с какой-то девчонкой из Канады, эмигранткой из Западной Украины. То ли их разговоры подслушали, то ли попала в руки КГБ переписка, но Мулявина перед очередными наклевывавшимися гастролями «вызвали на ковер» и строго спросили: