Кирилл Вышинский - «Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

В Крыму весной 2014-го я не был — в то время в Киеве я как раз только вступал в должность главного редактора «РИА Новости — Украина», было не до поездок. Что касается обстрелов мирных городов Донбасса, так это был секрет Полишинеля — с 2014 года их регулярно фиксировала миссия ОБСЕ, мы лишь писали о том, как жители Донбасса живут в условиях войны и что они об этом думают. Поэтому пафос эсбэушного чиновника был явно адресован тем, кто просто терял чувство реальности от ненависти, услышав бессмысленные, но трескучие фразы про «гибридную войну», «руку Москвы» и прочую пропагандистскую ерунду.

Потом появились и «вещественные доказательства» моего участия в «гибридной войне»: из моей банковской ячейки извлекли документы, которые я там хранил (среди них трудовой договор с МИА «Россия сегодня»), деньги и «предмет, похожий на пистолет». Им оказался… ржавый «браунинг» образца 1906 года. Все это приобщили к делу и предъявили мне еще одно подозрение по статье 263 УК Украины в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов. Все, естественно, было «приобретено у неустановленных лиц» и при «неустановленных обстоятельствах».

«Странно, что у Вышинского нашли не танк», — иронично высказались по этому поводу коллеги из «РИА Новости».

Со временем обвинение разрасталось, и уже весной 2019-го, когда дело всё же дошло до суда, меня обвиняли в совершении тяжких преступлений по пяти статьям Уголовного кодекса Украины:

статья 109 — действия, направленные на насильственное изменение либо свержение конституционного строя или на захват государственной власти;

статья 110 — посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины;

статья 111 — государственная измена;

статья 161 — нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам;

статья 263 — незаконное обращение с оружием, боевыми припасами или взрывными веществами.

Поэтому в апреле 2019-го на стол судьям в Подольском суде Киева лег уже многостраничный документ. И начался спектакль из репертуара театра абсурда под названием «зачитывание обвинительного акта». Три прокурора, путая слова и коверкая ударения, по очереди монотонно бубнили, уткнувшись в текст. За две с лишним недели они осилили всего 34 страницы, не добравшись и до половины документа. Всего страниц было 79.

В судебном заседании постоянно объявлялись перерывы. Конвоиры старались поскорее увести меня из зала суда, чтобы не дать возможности высказать своё мнение коллегам-журналистам. Их собралось немало, и все хотели услышать мои комментарии по поводу обвинений прокуратуры. Но ни прокуратура, ни СБУ не могли допустить моего общения с коллегами — им это было невыгодно и не нужно. Заказчики моего уголовного преследования хорошо знали главный закон эффективной пропаганды — отсутствие второй точки зрения. Ничего, кроме обвинения, никаких комментариев от противоположной стороны.

Я все же решил сказать своё слово и написал текст, который в конце апреля появился на сайте «РИА Новости». Там я изложил свой взгляд на основные обвинения СБУ в мой адрес. В детали не погружался, они требовали отдельного разговора.

Итак, согласно основному обвинению, на посту главного редактора сайта «РИА Новости — Украина» я занимался не журналистикой, а проводил «информационные спецоперации в интересах Российской Федерации». В рамках этой «нежурналистской» деятельности под моим руководством на сайте публиковалась не объективная и достоверная информация, а статьи «антиукраинской направленности». Их было 72, которые были опубликованы начиная с весны 2014-го и в течение всего 2015 года, и только пять из них вышли в 2016-м. Вот в общих чертах главная фабула обвинения.

Если кратко высказаться по поводу обвинений СБУ и прокуратуры, то все они содержали откровенные манипуляции, ложь и абсурдную ложь. Можно разобрать их более подробно.

На начало 2018-го я работал журналистом больше 25 лет. Четыре с лишним года, с 2014 по 2018 год, — главным редактором сайта «РИА Новости — Украина». До этого руководил информационными редакциями в Днепропетровске и Киеве, работал в газете, на радио и телевидении. Мои телерепортажи выходили в эфире новостей практически всех крупнейших национальных каналов Украины. В 2006 году я стал собственным корреспондентом ВГТРК (телеканалы «Россия 1» и «Россия 24») на Украине — на эту должность я ушел с поста заместителя главного редактора главной информационной программы «Факты» на украинском телеканале ICTV, который входил в тройку самых рейтинговых каналов страны.

Больше чем за четверть века работы в профессии я прекрасно уяснил: недостоверная информация, опубликованная или вышедшая в эфир, — это провал в работе редакции и повод для серьезных неприятностей. Последствия — возможный судебный иск, опровержение недостоверной информации и чаще всего — требования материальной компенсации за причиненный ущерб. На моей памяти такими исками банкротили редакции крупных изданий. В нашей редакции, на сайте «РИА Новости — Украина» мы всегда тщательно проверяли факты, которые публиковали, боролись за стопроцентную достоверность наших материалов. И нам это удавалось — за четыре с лишним года моей работы во главе редакции «РИА Новости — Украина» не было ни одного судебного иска, требования опровергнуть изложенную информацию или упрека в необъективности. Поэтому считал тогда и считаю сейчас бездоказательными обвинения СБУ, что с первого дня моей работы главредом, то есть с марта 2014 года, я систематически и целенаправленно публиковал на сайте необъективную и недостоверную информацию. Доказательств этого нет и в экспертизах наших текстов, которые провели эксперты СБУ. Мой комментарий к таким обвинениям СБУ один — просто ложь.

Теперь насчёт «антиукраинского характера» 72 публикаций, которые вышли на нашем сайте весной 2014-го, затем в 2015 и 2016 годах. Странное обстоятельство — три года целенаправленно выходят публикации «антиукраинских» материалов на сайте, который входит в тридцатку самых посещаемых информресурсов Украины, но нет ни одной претензии по этому поводу за четыре года (до мая 2018-го) ни со стороны СБУ, ни со стороны Министерства информационной политики Украины.

Более того — в материалах дела есть письмо Мининформполитики, в котором приводится список из 42 сайтов. В их деятельности экспертный совет министерства из нардепов, журналистов и медиаэкспертов прослеживает «антиукраинскую направленность, наполненную деструктивным содержанием». У многих из них посещаемость — менее 100 тысяч в месяц, в то время как у нас в среднем более 1 миллиона в месяц. Антиукраинскую деятельностью этих «карликов» эксперты Мининформполитики заметили — нашу работу, которая, по словам СБУ, продолжалась четыре с лишним года, эксперты таковой, то есть антиукраинской, просто не считали. Как и профильное управление СБУ все те же четыре года не считало нашу деятельность антиукраинской. И вдруг на пятый год, в 2018-м, управление СБУ по Крыму, где велось следствие по моему делу, просто прорвало — «систематически и целенаправленно», «антиукраинская деятельность». И все это — меньше чем за год до президентских выборов, да еще и под хор голосов: «А давайте его на кого-то поменяем…» Очевидно, и не только для меня, что эти обвинения в «антиукраинскости» наших материалов — ложь, призванная оправдать мое содержание в тюрьме. Напоминаю, что к тому времени, когда появился мой текст на сайте «РИА Новости», я находился в застенках уже почти год.