Майк Рейсс - Симпсоны. Вся правда и немного неправды от старейшего сценариста сериала

Лучшая публика у меня была на другом еврейском мероприятии – Нью-Гемпширском фестивале еврейского кино. Туда пришли все пенсионеры города Манчестера, штат Нью-Гемпшир. Никто из них явно не смотрел «Симпсонов» – по рукам ходил список фактов о сериале, подготовленный чьим-то внуком. Среди них был, например, такой: «Гомер Симпсон работает в парикмахерской».

«Но это неправда», – сказал я одной еврейской бабушке.

«Мой внук никогда не врет», – ответила она.

Я готовился к провалу, но это оказалась самая благодарная публика из всех, перед которыми я выступал. Они смеялись каждой шутке – часто до того, как я заканчивал ее шутить.

Не знаю, что там добавляют в воду в Нью-Гемпшире, но в штате живет всего десять тысяч евреев, и трое из них – это Сет Майерс, Адам Сэндлер и Сара Сильверман.

Поверьте, не все мои лекции проходят с таким успехом. Однажды я выступал на выпускном вечере школы для девочек в Южной Каролине. В зале было семьсот человек – пятьсот из них смеялись, а двести молча меня ненавидели. В финале я думал, что все прошло хорошо, но меня вдруг окружили школьные охранники. «Мы выведем вас на улицу, – шепнул один из них. – В зале есть люди, собирающиеся вас убить».

Чем я их так разозлил? Я пошутил про тогдашнего президента Джорджа Буша – младшего, которого назвал «сатаной с задержками в развитии». Причем это было в 2008 году – американская экономика только что обрушилась, и рейтинг поддержки Буша составлял около 9 процентов. Похоже, все эти 9 процентов собрались в зале.

Была ли эта шутка оскорбительной? Для некоторых, безусловно, да, но большинству публики она очень понравилась. А я верю, что плохая шутка только та, над которой никто не смеется. Вспомним Анну Франк – как стало очевидно в Торонто, в трагической истории ее жизни ничего смешного нет. Зато имеется классическая шутка, над которой смеются даже самые чувствительные: Брук Шилдс так ужасно сыграла в постановке «Дневника Анны Франк», что, когда на сцену ворвались фашисты, зрители закричали: «Она в гримерке!».

Осознание всего этого пришло ко мне в 2017 году, когда блогера Майло Яннополуса обвиняли в сексистских, расистских и гомофобских высказываниях. Когда я увидел этого ухмыляющегося полудурка в передаче «Реальное время с Биллом Мэхером», я понял: боже мой, он считает себя смешным! Джоан Риверс шутила почти такие же шутки, как Майло, но делала это смешно. В отличие от него.

После выступления в Северной Каролине я понял еще одну вещь: чувство юмора – это не способность смеяться над другими, а способность смеяться над собой. Я пытался объяснить это возмущенной слушательнице другой лекции, в которой рассказывалась правдивая история написанной мной детской книги, запрещенной в Техасе. После выступления ко мне подошла женщина и сказала: «Я из Техаса и не позволю вам над ним подшучивать».

Я ответил: «Я также подшучиваю над евреями, гомосексуалистами, штатом Арканзас, педофилами, Вуди Алленом и самим собой. Ничего из этого вас не смутило?»

«Нет, все остальное было отлично».

«То есть все шутки хороши, если они не про вас?»

«Мистер Рис, – сказала она, нарочно исковеркав мою фамилию, – нельзя самоутверждаться за счет других».

«А вам, типа, можно», – ответил я.

«Я крайне усердный исследователь всего, что касается Майка Рейсса. Он постоянно шлет мне видео из своих путешествий, и я их внимательно изучаю. Они очень, очень смешные. Некоторые абсолютно не предназначены для эфира, но они мне все равно нравятся. Свои лекции он мне тоже присылает. Меня особо не воспринимают как шутника, но в моих шоу присутствует юмор. Поэтому Майк жалуется мне на своих слушателей, думая, наверное, что мы с ним два юмориста, способные друг другу посочувствовать».

В Южной Каролине меня хотели убить, но бывало и похуже. Я читал лекцию о «Симпсонах» через несколько дней после 11 сентября. Никто особо не смеялся – особенно с учетом того, что дело происходило в гонконгском Всемирном торговом центре.

Организатор моего выступления был большим фанатом «Симпсонов», а слушатели – нет. Будучи коренными жителями Китая, они никогда не видели «Симпсонов» и не понимали ни слова по-английски. За часовую лекцию в зале засмеялись только однажды: на слове «виагра» (слава Богу за это слово!). После выступления организатор сказал: «Никогда еще не видел, чтобы китайцы так хохотали».

И это было на один раз больше, чем на той же самой лекции смеялись в одном американском университете. Неважно в каком – это был Государственный университет Арканзаса.

Мой самолет приземлился в Миссисипи – ближайший аэропорт находился в соседнем штате. Организатор представился как профессор Айзенберг из Нью-Джерси.

«Как еврей из Нью-Джерси оказался профессором в Арканзасе?» – спросил я его.

Он горестно вздохнул: «Иногда жизнь с нами не церемонится». За следующие два часа он не проронил ни слова.

В университетском актовом зале собралась довольно большая толпа. Кто-то из студенток сказал: «Поверить не могу, что в среду пришло столько народу».

«А что особенного в среде?» – спросил я.

«Церковный день», – огрызнулась она и спросила, не нужно ли мне что-нибудь.

«Если можно, просто воды», – сказал я. Это единственный пункт моего райдера – стакан воды.

Она раздраженно закатила глаза и побрела прочь, после чего вернулась с бутылкой воды и грохнула ее на кафедру.

Я начал лекцию, в течение которой не смеялся абсолютно никто. Даже на слове «виагра». Ох. У меня пересохло во рту, и я открыл свою с трудом добытую воду. Которая оказалась куском льда. Таким же холодным, как зрители.

Даже если лекция проходит не очень, обычно я вытягиваю ее на этапе вопросов из зала – самой бодрой части моего выступления. «Есть ли у вас вопросы?» – спросил я.

Вопросов не было. Эти студенты, судя по всему, и так все знали об анимации, телевидении и комедии. Они молча выходили из зала, очевидно думая: «И ради этого я не пошел в церковь?»

После выступления профессор Айзенберг пригласил меня в ресторан, взяв с собой двух своих сыновей. Оттуда он исчез на два часа, оставив меня с детьми. Очевидно, профессор решил, что лектор из меня никакой, но с обязанностями няньки я справлюсь лучше.

Когда я рассказываю эту историю, кто-нибудь обязательно возмущается: «Я из Арканзаса, и мы не такие!»

Я добавляю, что был в городе Джонсборо.

«А, – говорят они. – Тогда понятно».

Как-то меня пригласили выступать на Бермудских островах, и организатор сказал, что ему нужна помощь с продажей билетов.

«Продажей? – спросил я. – Обычно мои лекции бесплатные». Организатор ответил, что билеты продаются по сорок пять долларов, и продаются не очень хорошо. В смысле, я читаю неплохие лекции, но они не стоили бы сорок пять долларов, даже если бы к ним прилагался бесплатный техосмотр вашего автомобиля.