Шон Байтелл - Семь типов людей, которых можно встретить в книжном магазине

1. Вы получаете книги даром?

2. Сколько у вас книг?

3. Вы читали их все?

4. Вы можете порекомендовать мне, какую книгу купить жене? (Да, «Мадам Бовари» Флобера или «Любовника леди Чаттерлей» Дэвида Лоуренса.)

5. Вы можете порекомендовать мне, какую книгу купить мужу? (Да, «Конец одного романа» Грэма Грина.)

6. Какая самая старая книга в магазине?

7. Какая самая дорогая книга в магазине?

8. Почему эта книга стоит 6 фунтов, ведь на момент издания она стоила всего 2 шиллинга?

9. Вы действительно просите 3 фунта за эту старую книжонку?

10. Я получу оптовую скидку, если возьму две книги?

11. Можно я зайду с собакой? Она очень добрая. (Собака незамедлительно сделает свои дела на пол или примется безостановочно лаять.)

12. Хотите купить эти книги? (С этими словами посетитель мгновенно водружает на прилавок пакет из супермаркета, набитый старыми номерами какого-нибудь женского журнала, едва не заехав вам со всего размаху по голове.)

Одетому с иголочки, опрятному, пунктуальному, пышущему энтузиазмом и вооруженному ничем не мотивированной уверенностью в том, что покупатель всегда прав, управляющему на самом деле не место в букинистической лавке. Именно поэтому их можно увидеть только в магазинах, торгующих новыми изданиями, да и то лишь в тех, что принадлежат крупным розничным сетям. Мне на ум приходит один-единственный, исключительный пример человека, которому не свойственно подобное экстраординарное поведение, – о нем мне рассказала знакомая, которая в студенческие годы работала в книжном магазине в Эдинбурге. Она выполняла обязанности продавца-консультанта, ответственного по этажу, и как раз трудилась над украшением витрины к Рождеству, когда некая пожилая дама, явно жительница Морнингсайда [27] Морнингсайд – один из жилых районов Эдинбурга. Так называемый «моргнингсайдский акцент» служит предметом шуток и пародий в популярной культуре как преувеличенно рафинированный и манерный, а также напоминающий манеру речи, типичную для высших классов британского общества. Подобные ассоциации порой распространяются и на самих жителей Морнингсайда. , увешанная жемчугом и одетая в ансамбль из джемпера и кардигана одного цвета, отвлекла ее настойчивой просьбой помочь отыскать новый экземпляр «Графа Монте-Кристо». Моя подруга потратила двадцать минут на безуспешные попытки объяснить даме, что приобрести интересующую ее книгу невозможно, ибо книга больше не издается, и она никак не сможет отыскать для нее то, что она ищет, что она занята и что, возможно, ей смогут помочь другие сотрудники, но покупательница продолжала надменно настаивать на своем. Терпение моей подруги, которая в остальном отличается невероятной выдержкой, лопнуло, и она заявила покупательнице: «А не пойти ли вам к черту?!» Та пришла в ужас и потребовала, чтобы ей дали поговорить с управляющим. Моя дрожащая от возмущения подруга повела ее на верхний этаж, готовясь к худшему. Двери лифта открылись, и она бросила нервный взгляд на управляющего, который разбирался с потерянными заказами и выяснял, почему нескольких сотрудников нет на рабочих местах, и поэтому пребывал не в лучшем расположении духа. Моя знакомая представила посетительницу и, ничуточки не сомневаясь в том, что больше никогда не будет работать в этом магазине, сообщила управляющему, что та желает с ним поговорить. Увешанная жемчугом дама в кардигане, гордо выпрямив спину, произнесла: «Эта милочка, одна из ваших сотрудниц, только что послала меня к черту!» Подняв рассеянный взгляд, управляющий безукоризненно вежливым тоном поинтересовался: «Так почему же вы до сих пор к нему не отправились?»

К сожалению, еще немного – и навсегда уйдет в прошлое так называемый идеальный покупатель: человек, считающий, что день, проведенный в магазине подержанной книги, прошел не зря. Человек, понимающий, что по цене одной пачки бумаги или чашки кофе он сможет с головой окунуться в миры, рожденные воображением Генри Райдера Хаггарда, Джордж Элиот или Джейн Остин, – в миры, для создания которых потребовался ум гениев и в которые можно погрузиться, позабыв на целую неделю обо всех тревогах и волнениях. Теперь таких людей почти не осталось, а их место заняло поколение Amazon, для которых нет ничего захватывающего в погоне за редкой книгой и которые полагают, что пачка бумаги не может стоить дороже пенни.

Когда я приобрел книжный магазин, предыдущий владелец сказал мне, что события цикличны и что за двадцать лет до того, как я принял у него эстафету, было много ненасытных коллекционеров, собиравших первые издания произведений самых знаменитых писателей того времени – Джона Бойнтона Пристли, Джорджа Бернарда Шоу, Элеанор Хибберт, Арнольда Беннетта. По его словам, эти книголюбы были идеальными покупателями, но все же он предостерег меня, сказав, что на протяжении всего времени, пока он вел дела в магазине, их число неуклонно снижалось, а книги, которые он когда-то мог быстро и без хлопот продать за двадцать фунтов, теперь пылятся на полках и никому не нужны даже за четыре. И все же суть цикличности заключается в том, что по мере того, как одно поколение умирает, на его место в идеале приходит новое. И всегда находятся авторы, бросающие вызов эпохе, которая пытается вогнать их в рамки: книги Джона Бакена, Роберта Льюиса Стивенсона, Яна Флеминга и даже Райдера Хаггарда, насколько я могу судить, до сих пор неплохо продаются. Сложно предугадать, какие великие имена современной литературы однажды перестанут отвечать вкусам коллекционеров, а какие выдержат испытание временем. Разумеется, редкие издания всех этих писателей до сих пор пробуждают интерес энтузиастов, но таких людей все меньше и встречаются они все реже. Кто знает, что случится через двести лет: обретут ли Хилари Мэнтел, Иэн Макьюэн, Джулиан Барнс и другие гиганты современности литературное бессмертие или же окажутся на грани забвения? Невозможно предсказать, насколько сурово время распорядится судьбой каждого из нас. Станут ли Джоан Роулинг или Маргарет Этвуд новой Джейн Остин или навсегда останутся лишь упоминанием в сноске на страницах какого-нибудь литературного журнала? Будут ли последующие поколения читать удивительные эпические романы Донны Тартт с таким же почтением, как произведения Толстого, Гомера или Харди? Кто знает, будут ли проницательные наблюдения гениального Алана Беннетта об обществе столь же актуальны, если взглянуть на них глазами читателя, которому предстоит жить через сто лет?