Михаил Колесников - Все ураганы в лицо

— А не брат ли вы того самого Иванова?

— Он самый, товарищ командующий.

— На Ивановых можно положиться. Я слышал еще про одного Иванова. Приехал тот Иванов к Ильичу, видит — Ленин работает в холодной, нетопленой комнате. Непорядок. Вернулся во Владимирскую губернию, в свое село и рассказал, что видел. И вот какое решение принял волисполком: «Послать т. Ленину вагон дров на средства исполкома, а в случае надобности поставить железную печь руками своего кузнеца». Случайно, не ваш родственник?

— Нет, не мой. Я из другой губернии.

— Значит, очень похож на вас. А с братом на Турецком валу встретитесь.

«А ведь может быть и такое, — рассуждал сейчас Прохор. — Зайдем в тыл, а Петра навстречу…»

Это были бы те самые «солдатские чудеса», о которых любят рассказывать у костра, передавая кисет с махоркой из рук в руки.

Но красноармейцу Прохору Иванову не суждено было дойти даже до берега Литовского полуострова. Десятипудовые снаряды падали в Сиваш, поднимая фонтаны воды и грязи. Прохору, однако, везло. Снаряды все время падали в стороне. Вода просочилась сквозь обмотки, и ноги онемели. «Только бы на берег выбраться, а там разомнемся…»

Снаряд разорвался над головой. Боли не было. Прохор еще успел подумать о кисете с настоящим крымским табаком, который нес в подарок брату. «Жаль, не донес…»

(Для истории: «Кузнец колхоза «Красный полуостров» Иван Павлов, собирая картечь в обмелевшем Сиваше, обнаружил тело красноармейца, убитого белогвардейцами в бою под Перекопом в 1920 г. Тело бойца Красной Армии перевезено в г. Армянск. Погибший в бою 15 лет назад красноармеец Прохор Иванов будет похоронен с великими почестями». «Правда», 25 августа 1935 г.)

Михаилу Васильевичу доложили:

— Ветер переменился. Гонит воду в Сиваш…

— Передайте: захватить Турецкий вал этой же ночью! Во что бы то ни стало…

Вода идет в Сиваш… Прежде всего, нужно бросить подкрепления частям, дерущимся на Литовском полуострове, пока они не оказались отрезанными от главных сил. А во-вторых, немедленно собрать всех окрестных жителей: пусть возводят дамбу у бродов…

Чтобы скрыть от противника истинное направление главного удара, Фрунзе приказал вести наступление также на Чонгар и Арабатскую стрелку.

На Арабатскую стрелку наступала 9-я дивизия Николая Куйбышева. Арабатские укрепления были ничуть не хуже перекопских. Только на узкой косе дивизия не могла развернуться. Ее поливала огнем корабельная артиллерия белых. И все-таки Девятая прорвалась, белые в панике бежали, оставив свои оборонительные рубежи.

Под ударом Тридцатой дивизии пала Чонгарская твердыня. Целиком сдалась в плен бригада генерала Фостикова. Взят Турецкий вал, взяты Юшуньские позиции. Взят Джанкой. Врангель отдал приказ остаткам своих войск отступать к портам для эвакуации. А со стороны портов на белых двинулись партизаны Мокроусова.

Не желая бесполезного кровопролития, Михаил Васильевич по радио обратился к Врангелю и его войскам с предложением сложить оружие, пообещав широкую амнистию. Врангель радиограмму получил, но не ответил.

— Нам с вами амнистии ждать не приходится, — сказал барону Романов. Врангель брезгливо поморщился:

— А вы-то тут при чем? Кто вы такой, черт вас побери, и почему путаетесь у меня под ногами?!

— Ну, ну, барон, не будем ссориться. Может быть, я вам еще пригожусь в Константинополе? Стоит ли терять время на взаимные оскорбления? Бежать надо. Бежать! Спасать шкуру.

— Замолчите, наглец! Пишите. Мой последний приказ: «У нас нет ни казны, ни денег, ни родины. Кто не чувствует за собой вины перед красными, пусть останется до лучших времен… Аминь».

Врангель бросил свою армию и на крейсере «Генерал Корнилов» бежал в Константинополь.

— Жалкий авантюрист, — сказал Фрунзе. — А я-то был о нем лучшего мнения… Фальшфейер…

Вот и ликвидирован Южный фронт. Нет больше Южного фронта. Керчь, Феодосия, Симферополь, Севастополь… Крым свободен! Отныне и навеки это — советская земля. Кровью десяти тысяч своих лучших сынов оплатили рабочий класс и крестьянство свой последний смертельный удар по контрреволюции. Но революционный порыв оказался сильнее соединенных усилий природы, техники и смертоносного огня…

В Симферополе к Фрунзе пришла студенческая делегация. Вперед выступил пожилой человек со светлой бородкой, с красным бантом на лацкане вытертого синего пиджака. Человек откашлялся и звучным голосом торжественно произнес:

— По ходатайству студентов и профессоров Крымскому университету решено присвоить имя освободителя Крыма — Михаила Васильевича Фрунзе!..

Это был профессор Байков! Михаил Васильевич сразу узнал его. Байков, конечно, тоже узнал его, не мог не узнать, но официальность минуты требовала сдержанности. И вот, к удивлению студентов, знаменитый полководец прижал профессора к груди, расцеловал и вдруг заговорил языком науки:

— А ведь существует адекватное знание!

— Существует, Михаил Васильевич, существует.

— Как вы оцениваете работу Госсена?

Профессор смахнул слезу.

— Теперь я считаю, что законы экономики имеют не психологическую природу, а классовую.

— Ну вот и доспорили. Спасибо вам за все. И за жизнь… Как видите, она мне очень пригодилась.

В группе студентов находился восемнадцатилетний юноша. Он с интересом и волнением наблюдал за сценой встречи двух давних друзей. Это был будущий великий физик Игорь Васильевич Курчатов.

Гражданская война закончилась. Так, во всяком случае, считалось. Михаил Васильевич сбрил бороду. Он дал отпуск Блюхеру. На два с половиной месяца! А потом Василия Константиновича назначили военным министром и главнокомандующим Народно-революционной армией Дальневосточной республики. Ему еще предстояло добивать белогвардейцев на Дальнем Востоке и выкуривать японцев из Владивостока. Николай Куйбышев со своей Девятой отправился в Грузию утверждать Советскую власть. За штурм Пойлинского моста через Куру, за бои на Сурамском перевале и освобождение Батума его наградная третьим орденом Красного Знамени. Уборевич еще в октябре, до штурма Чонгара и Перекопа, был послан на Правобережную Украину, где объявился Петлюра, сколотивший между Днестром и Южным Бугом сорокатысячную армию. С Петлюрой было покончено за одиннадцать дней. Здесь прославилась кавбригада Котовского. Уборевича назначили на Тамбовщину заместителем командующего войсками Тухачевского. На Тамбовщине Уборевич и Тухачевский громили левоэсеровские банды Антонова.

Однажды Михаил Васильевич привез домой чайный серебряный сервиз.

— Какая прелесть! — восхитилась Софья Алексеевна.