Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Я же, в ожидании дальнейшего развития событий, процентов на 90 переключился на дела школьные, тем более, что школа уже серьезно пошла в рост и требовала больше моего внимания. Я ждал этого роста пять лет. Ждал, когда рынок пойдет в гору, и мы, единственная пережившая кризис школа, соберем все грибы на этой поляне.

Где-то в середине июня 2006 года ко мне в офис пришли Рон и его непосредственная начальница Мэри. Судя по тому, как скрытно они назначали эту встречу, я понял, что пришло время мне с компанией попрощаться.

Рон и Мэри шепотком поделились со мной своим видением ситуации: понимаешь, несмотря на все наши усилия… Шансы компании по возмещению денег с твоей страховки выглядят очень слабыми, если ты остаешься их агентом, как ни в чем не бывало. Поэтому, чем дожидаться, пока дело дойдет до твоего увольнения, вали, Майкл, по собственному желанию, мы прикроем.

Положительная сторона этого варианта состояла в том, что я могу продолжить работу в страховании как независимый агент. Если меня официально сократят за служебный проступок, то уже ни одна компания не захочет иметь со мной дело. Да и мне оказаться в таком положении тоже не хотелось.

– Ладно, – говорю, – нет проблем, буду независимым агентом.

И с 1 июля 2006 года я уже был свободен и от компании «Фермер», и от 11 тысяч долларов месячного дохода.

Самая большая проблема – получение аппойнтментов от других компаний занимает время. Более того, в большинстве хороших компаний аппойнтмент мне не дадут, пока не закрыто дело с пострадавшим техником. Чтобы стало понятно, о чем идет речь, могу сказать, забегая вперед, что закрылось это дело только через пять лет.

В принципе, поскольку мы и раньше делали много бизнеса на стороне, у меня были отработаны механизмы страхования с очень приличными компаниями через онлайн-брокеров. Но в таком подходе есть две серьезные проблемы:

– брокер забирает 30 % комиссионных, что очень существенно;

– я не имею прямого доступа в базу данных страховой компании, и все вопросы должен решать через онлайн-брокера, что замедляет все процессы и делает меня неудобным партнером для клиентов в сравнении с обычным брокером, который имеет доступ в систему и все вопросы решает между делом, на ходу.

Согласно моему агентскому контракту с «Фермером», в течение года я не имею права приглашать к себе бывших клиентов, что могло бы решить много моих проблем. Но на «нет» и суда нет. Самое неприятное: у меня теперь нет возможности держать столько сотрудников в агентстве. Они начинают постепенно разбредаться кто куда: кто в тестировщики, а кто переходит в другие страховые агентства. И всё это мои ученики. Нужно как минимум пару лет, чтобы ввести человека в профессию, и вот я теряю их одного за другим.

Ситуация серьезно улучшилась после того, как я подключился к большому брокеру из Южной Калифорнии в качестве satellite agency (удаленного агентства). Они от своего имени предоставили нам доступ к паре исключительно хороших компаний, и агентство мое ожило, стало снова расти, набирать обороты, обрастать клиентурой. Проблема только в том, что 30 % нашего заработка оставались у большого брокера. То есть оборот у нас есть, клиенты есть, помещение мы занимаем, а денег в кармане нет, все крутится вхолостую.

Пару лет поиграв в такой «бизнес», я пришел к выводу, что надо лавочку закрыть, пока еще что-нибудь не случилось. В таком ответственном и тонком деле, как страхование, надо либо полностью ему отдаваться, что уже невозможно и ненужно, поскольку школа ежегодно растет на 30–50 %, либо вообще не стоит связываться. Продал я все хозяйство тому самому большому брокеру из Южной Калифорнии и с тех пор наслаждаюсь жизнью. Такая гора с плеч! Рассказать кому – не поверят.

Ситуация с техником привела к сложнейшему судебному случаю. Вот его истцы и ответчики:

– пострадавший техник. Судит всех сразу;

– компания «Экзефлайтс». Выступает ответчиком по иску техника и истцом ко всем подряд, обвиняя их в том, что не имеет страховки;

– компания «Фермер». Выступает и истцом, и ответчиком по нескольким искам;

– моя страховая компания. Отбивается от иска «Фермера»;

– Роджер. Его интересы представлены его страховой компанией;

– Uninsured Employer Fund, который не хочет компенсировать нелепый убыток «Фермера» и который освобождается от ответственности по этому делу решением судьи;

– ваш покорный слуга. Выступает истцом с материальной претензией к Роджеру и «Фермеру».

Итого семь участников. Моя основная невезуха заключалась в том, что аэропорт, где произошел несчастный случай с техником, находился в Палм-Спрингс, Южная Калифорния, графство Риверсайд. Я подавал свой иск в Лос-Анджелесе. Мог бы подать и в Сан-Франциско, но представлявшая мои интересы адвокатская контора находилась в Лос-Анджелесе, и адвокатам так было удобнее.

В конце концов множество дел, в которых участвовали одни и те же лица и фигурировали крупные материальные претензии, решено было объединить в одно судопроизводство для совместного рассмотрения. Тут им в логике не откажешь, все правильно. Проблема в том, что совместное рассмотрение происходило в графстве Риверсайд, где суд на порядок консервативнее, чем в либеральном Лос-Анджелесе или супер-либеральном Сан-Франциско.

Мой иск к Роджеру был удовлетворен, я разделил с «Фермером» пополам сумму, взысканную с его страховки. Позицию Роджера защищать было невозможно, так как он действительно изначально подставил меня, утаив важную информацию. На момент страхования у «Экзефлайта» на зарплате были техники, и никто не собирался переводить их в аутсорсинг, это было ложью. Просто понадобилось время, чтобы правда открылась.

Свою половину я разделил в общепринятой пропорции с моими адвокатами, но в общем и целом остался доволен. Тем более, что эта сумма налогом не облагалась.

Мои претензии к «Фермеру», если бы иск рассматривался в другом суде, могли бы вылиться компании в пару миллионов, поскольку они меня вынудили уйти совершенно безо всякой моей вины. Но помните агентский контракт? Компания имеет право сократить агента без всякого повода и в любой момент. В этот пункт контракта и ткнул пальцем судья-афроамериканец из Риверсайда. По его логике, если агента можно без всякой причины сократить, то какие у меня могут быть претензии? Со мной нечестно поступили? А они не обязаны объяснять, за что меня сократили. Не обязаны, вот в контракте написано. Подпись твоя?

Идиотизм этого вывода, в частности, заключается в том, что агенты часто судят свои компании за увольнение, судебных прецедентов много. И выигрывают агенты в судах тоже очень часто. Адвокат «Фермера» сам совершенно обалдел, услышав решение судьи. До этого он несколько раз подкатывал ко мне на предмет разойтись полюбовно с символической компенсацией.