Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

У каждого свой путь. Каждый должен сам для себя определить, как ему двигаться по его пути, как повышать свои шансы. Последнее, что человек может себе позволить в такой ситуации, – сравнивать себя с другими людьми. Ничего, кроме негатива, причем неконструктивного, из этого не выйдет.

Тот факт, что достаточность критической массы является фактором статистическим, несет в себе серьезный конфликт между студентом и школой. У нас, с одной стороны, нет формального ограничения на количество собеседований, – пять провалил, и до свидания. Нам нужен результат в виде практики, а потом работы. С другой стороны, среди тех, у кого критической массы маловато, есть какое-то количество людей, считающих, что школа должна им предоставить больше собеседований. И мы не против, но есть важное условие: студент должен выполнить свою часть работы. Мы проводники, но не носильщики. Свою часть пути ты должен пройти сам. Кто-то эту часть воспринимает спокойно, а кт-то – в штыки.

Самые сложные – это люди с неадекватным поведением. Объяснить им, что они делают что-то не так, невозможно. Они не хотят этого слышать, раздражаются. Если человек обижается на замечание, что надо душ принимать ежедневно и зубы по утрам чистить, то представьте, как он взорвется, если сказать, что он перебивает менеджера во время собеседования. Он тут же вскочит и заорет, что они сами виноваты, задавали ему идиотские вопросы.

Или скажите ему, что он не отвечает на задаваемый вопрос, а повторяет многократно одну из нескольких заученных фраз, которая, как ему кажется, должна сойти в данной ситуации. И когда вопрос задают снова, он начинает краснеть, злиться и раздраженным тоном еще раз им, тупым, свою заученную фразу повторять. А скажите ему, что у тех, кто проводит интервью, сложилось впечатление, будто он не понимает вопросы.

У нас училась одна женщина, которая на каждом собеседовании вступала в конфликт с теми, кто ее интервьюировал. Она и сама понимала, что это нехорошо, но не могла ничего с собой поделать. После 15-го интервью ее куда-то, наконец, взяли. Она позвонила мне в офис и сказала дословно: «Можете поздравить. Нашелся, наконец, идиот, который меня нанял».

В чем особая сложность неадекватных? Их страшно куда-то отправлять. Нормальному человеку даже представить сложно, что творят иногда студенты на практике. Если бы такой неадекват сам нашел работу, то нет проблем. Но ведь он хочет, чтобы мы дали ему рекомендацию и отправили к своим знакомым, которые потом с нами перестанут разговаривать, а такое бывало, и неоднократно.

Одно дело, когда ты еще не знаешь, с кем имеешь дело. Бывает, что в школе с человеком все нормально, а в компаниях с ним начинаются проблемы. И совсем другое дело, когда заранее знаешь: этот обязательно что-нибудь натворит. Или уже натворил и требует продолжения банкета в других компаниях. Если он уже чудит напропалую, то вряд ли изменится.

Классический тезис, что каждый эмигрант должен съесть свое ведро дерьма, не открыт в начале третьего тысячелетия, а уходит корнями в далекое прошлое. Смысл его в том, что эмиграция – дело стрессовое, непростое. И относиться к нему надо соответствующе, а не как к увеселительной поездке на дачу.

Казалось бы, любое дело, особенно стоящее, приносящее хорошие результаты, требует известных усилий, напористости, стойкости… Знания того, что, как и зачем ты делаешь. Но почему-то никто не говорит, что для успеха в бизнесе надо съесть ведро дерьма. Или чтобы детей вырастить. Или дом построить. В чем разница? Почему проблемы адаптации в эмиграции измеряются в ведрах дерьма, а все остальные проблемы – в других единицах?

Проблемы эмиграции не сводятся к добыванию хлеба насущного при нулевом английском и без ходовой профессии. Есть люди, внешне очень благополучные с первого дня. Вот, например, по рабочей визе приезжает парень. У него с первого дня зарплата 100 тысяч, страховка медицинская. Работодатели с первого дня подают его и всю его семью на гри-кард, и через 2–3 года они уже являются обладателями заветной «гринки». На него смотрят с завистью пытающиеся легализоваться нелегалы, у которых грошовые заработки, непонятные перспективы, которые ни при каких обстоятельствах не могут даже выехать из страны. Они абсолютно уверены, что вот этот парень никакого эмигрантского ведра с известной субстанцией на грудь не принимал.

Но дадим слово самому парню, и он вам расскажет, как он настрадался:

– его жена три года не могла работать, и он один содержал семью;

– бабушке не дали визу, чтобы она могла с ребенком посидеть или просто повидаться;

– компания, в которой он работал, была на грани закрытия, и его «гринка» могла легко не состояться. Просто чудо, что все проскочило за три года, но у него до сих пор на этой почве по ночам кошмары, и даже с потенцией не в порядке;

– в компании индусы норовят его подсидеть;

– белые коллеги подхихикивают над его акцентом, виду не подают, но он чувствует;

– у дочери в классе всего двое белых детей, оба русские. До третьего-четвертого класса к ним относились нормально, а сейчас другие дети их не принимают;

– купить собственное жилье он не может. Вроде и зарплата хорошая, но на даунпеймент не получается с одной зарплаты отложить…

Список можно утроить в течение часа, это не проблема. Поедание несимпатичной субстанции ведрами – дело субъективное. Что бы ни думал о нем нелегал или безъязыкий «лотерейщик», конкурирующий с нелегалами за поденную работу на стройке, наш «везунчик» переживает стресс. И этот стресс не сводится к сугубо денежным проблемам.

Остроту ситуации придает незащищенность нового эмигранта в незнакомой среде. Его ожидания слишком радужны и нереалистичны. Его подготовленность к принятию разумных решений почти нулевая. Косой взгляд, критичное высказывание, нежелание более опытных эмигрантов помочь и вообще иметь с ним дело, порой и откровенное хамство со стороны соотечественников, и не только их. Дома такие вещи случаются десяток раз на день и остаются незамеченными или почти незамеченными. В эмиграции они приводят к депрессии либо истерике. И уж, конечно, новичку будет что рассказать о съеденном ведре какашек.

Общение с соотечественниками для многих бывает болезненным, и тому можно найти много причин. Но главная – это сам новичок. Будучи потерянным, лишенным привычных ориентиров, он начинает слушать тех, кого раньше игнорировал. Его круг общения начинают составлять те, кому он никогда раньше не подал бы руки. Он просто обречен на унижения, переживания, кидалово и все формы развода. Если позволить событиям развиваться в таком ключе, в ближайшей перспективе у него распад семьи.