Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Терпеть не могу делать дурную работу. Должна же быть где-то база данных, которую хьюстонские тестировщики целый год наполняли описанием найденных проблем. К счастью, в СуперМэйле была возможность порыться в их гигантском корпоративном архиве. За пару часов мне удалось найти то, что искал. Но не тут-то было! К нужной базе данных у меня нет доступа. Не впускает меня внутрь система. Нет, говорит, у меня прав таких!

Отправляюсь снова к поганцу-администратору. Он всё с той же омерзительной физиономией мне объясняет, что я не постоянный сотрудник, а консультант. Поэтому мне к их архисекретному архиву не положено право доступа.

Я пошел к нашему менеджеру Радживу, вернувшемуся наконец из командировки. Тот отправился права для меня требовать. Да что-то не вышло у него. Вернулся грустный, глаза опущены. Нет, говорит, придется тебе работать так. Правила у нас такие, никто на себя ответственность брать не хочет, чтобы с тобой в обход правил разбираться. Зато, говорит, с кубиком для тебя все улажено. Мы сейчас будем перестраивать имеющиеся кубики, чтобы они меньше места занимали. Как только закончим, так тебе сразу и будет теплое место.

Тут я не столько даже загрустил, сколько поразился неспособности учреждения к элементарному функционированию. Стало даже жалко нашего менеджера. С другой стороны, учитывая, что в конторе творится тот еще бардак, я пришел к мысли, что можно незаметно проникнуть сквозь защиту заветной базы данных. Как оказалось на поверку, защита у неё и вправду была совсем дохлая. В пятницу, в конце рабочего дня, я запустил нехитрую программку, а в понедельник утром, придя на работу, уже имел пароль для полноценного доступа.

Боже мой, какие кладези всякого добра я выуживал ежедневно из этой хьюстонской базы данных! Первая версия СуперФормы вышла к пользователям с несколькими сотнями проблем высшей категории. В следующей категории проблем оказалось не менее тысячи. Кое-что из проблем первой версии было естественным образом устранено в ходе разработки новой версии. Но около 90 % проблем осталось на прежних местах. Я их по одной выуживал и пытался воспроизвести в новых условиях.

Местная база данных для ошибок второй версии ежедневно моими усилиями пополнялась на 3–4 десятка проблем, перекочевавших из вскрытого архива. Новые проблемы тоже, конечно, были. Интенсивность обнаружения проблем и их масштабы привели в ужас не только менеджера, но и еще каких-то незнакомых мне людей, которые постоянно подбегали и с несчастным видом что-то у меня переспрашивали или уточняли.

В кубик меня так и не пересадили, но относиться стали с большим почтением. Раз в неделю по нашей лаборатории проходили какие-то группы людей, ведомые местными «экскурсоводами». Они останавливались возле моего стола, и экскурсоводы говорили: «А вот это Майкл. Уж это такой Майкл! Просто всем Майклам Майкл!» Гости с недоверием осматривали мой убогий закуток, закутанную в плед замерзшую стокилограммовую тушу самого Майкла, жали мне руку и шли дальше.

Тем временем кондиционер, наполнявший комнату необходимым ей холодным воздухом, продолжал работать. Оказалось, что он не просто комнату воздух подает, а просто таки дует мне в самую спину. Через три-четыре дня спина стала ломить. Просьбы куда-нибудь меня пересадить не помогали. Я пришел к заключению, что в СуперМэйле скотское отношение к людям вообще и к коллегам в частности не являлось исключительной привилегией рядовых сотрудников. Напротив, и руководству оно не чуждо.

Проработав неделю-другую, я начал понимать, что работающие в компании консультанты – это черная кость. Причем официально. Пренебрежительное отношение к нам постоянных сотрудников являлось просто отражением официальной политики. Про сильно ограниченный допуск к абсолютно необходимой для работы информации я уже говорил. Возьмем теперь пластиковые пропуска.

Все сотрудники имели такой пропуск с фотографией и магнитной полосой. Но пропуска консультантов отличались по цвету. На их магнитной полосе было запрограммировано время разрешенного нахождения в здании, буквально с восьми утра до пяти вечера. Как-то раз я пришел на работу без пяти минут восемь и не смог войти в здание, поскольку пропуск не позволял открыть входную дверь.

Электронные замки стояли не только на входе в здание, но и возле лифтов, а также в многочисленных коридорах. Чтобы из нашего морозильника пройти в туалет, следовало три раза чиркнуть пропуском у разных замков, что само по себе не является проблемой. Но меня никто заранее о магических свойствах пропуска не предупреждал. Представьте себе мое удивление, когда перед уходом домой я пошел в туалет помыть руки и не смог вернуться на рабочее место. Мой пропуск, запрограммированный до 5 часов вечера, после уже не срабатывал. В итоге я смог вернуться, конечно, но для этого у каждой двери мне приходилось поджидать попутчиков и оправдываться, что, мол, пропуск барахлит.

Задерживаться в лаборатории после окончания рабочего дня было можно. Дверь изнутри открывалась простой ручкой. Но снаружи попасть в лабораторию после пяти было невозможно. Чтобы отлучиться не то что в туалет (это уже большое приключение), а просто на десять метров по коридору сделать чашку кофе, надо было предварительно убедиться, что в помещении лаборатории кто-то остается и предупредить его, чтобы открыл дверь, когда ты вернешься назад.

Особой необходимости работать сверхурочно не было. Но не ждать же мне пяти ноль-ноль с точностью до одной секунды. Бывает, найдешь какую-нибудь бяку в продукте и надо с ней повозиться. Например, воспроизвести проблему на нескольких компьютерах, прежде чем в базу данных заносить. Вот и задержишься.

Неудобство с этими пропусками, да и только. Я как-то по недомыслию книжку подложил, чтобы дверь не захлопнулась, пока я чай заварю. Так прибежал охранник и, узнав, мягко объяснил: дверь не может находиться открытой больше какого-то времени, иначе у него сигнализация срабатывает. Я, кстати, очень большой сторонник хорошей сигнализации и системы безопасности в целом. Но, признавая разумность удаления аппендицита, нельзя обрадоваться, когда тебе это делают через задний проход. Я, собственно, только об этом.

Выяснилось также (и тоже экспериментальным, к сожалению, путём), что, помимо ограничения по времени суток, мой пропуск действителен только на месяц. В день, когда я это узнал, мне пришлось простоять полдня на входе, дожидаясь, когда внутри разыщут уполномоченных чиновников, найти которых никто не мог. То ли их никогда невозможно найти, то ли мне в этот день не повезло. Но менеджер наш взялся в будущем это дело поправить и справился с задачей успешно.