Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Консультантов официально ставили во второстепенное положение и при выделении рабочего места. В лаборатории не было ни одного постоянного сотрудника. Даже у тех консультантов, что пришли раньше и уже сидели в кубиках, кубики были более тесными или же в них работали по несколько человек.

Разница между американской политкорректностью и русской демократической мыслью обнаружилась вскоре вполне явно. Очень многие (хотя далеко не все) постоянные сотрудники СуперМэйла из местных выражали свое брезгливое отношение к консультантам только выражением лица и вызывающе хамской манерой разговора. Но тестировщик Ваня в разговоре со мной популярно объяснил, что консультант – это человек второго сорта и должен знать свое место. Выражением лица и манерой разговора Ваня не отличался от американцев, но он позволил себе вслух высказать то, что остальные демонстрировали только мимикой и жестом.

Ване под 50. Он отучился годик в какой-то американской полукомпьютерной ремеслухе и тестировщиком стал совершенно случайно. В этой конторе он работал уже года три и считал себя ветераном. Не знаю наверняка, чем Ваня зарабатывал себе на жизнь в прошлом, но, судя по его манерам и бедности речи, умственным трудом он не занимался. Может, работал в литейке. Это всего лишь моя догадка, происходящая из того обстоятельства, что Ваня разговаривает очень громко, почти кричит. Когда мне доводилось проходить через гигантскую комнату, где был расположен его кубик, то в любой точке этой комнаты был хорошо слышан его бас. Ваня постоянно говорил по телефону и что-то объяснял по-русски то ли жене, то ли сыну.

При первой встрече, еще не разобравшись, с кем имею дело, я поделился с Ваней удивлением по поводу организационной неразберихи, имеющей место в учреждении. Вот тут-то я всё и услышал: и про консультантов, и про место у параши, и как почетно и престижно быть постоянным сотрудником такой замечательной компании, как СуперМэйл. Видимо, на моем лице Ваня заметил некоторое сомнение по поводу последнего пункта. Чтобы окончательно поставить меня на место, он сделал многозначительное лицо и, выдержав соответствующую торжественности момента паузу, назвал получаемую им зарплату. Сумма эта была ничтожно мала для человека с тремя годами стажа. Это было вдвое меньше того, что платили мне, и примерно столько же, сколько получала окончившая месяц назад мою гаражакадемию голубоглазая Наташка. Чтобы окончательно добить меня, Ваня торжествующе добавил, что через несколько месяцев рассчитывает на повышение.

В СуперМэйле имелось что-то вроде внутренней табели о рангах. Каждый человек принадлежал к какой-то категории. Чтобы надбавить ему зарплату, необходимо иметь вакантную ставку в следующей категории. В принципе ставки в соседних категориях могли перекрываться, но только до определенного предела. Бедный Ваня, ему катастрофически недоплачивали! Скорее всего он это понимал и потому нуждался в какой-то разрядке.

Ему пришлось пережить настоящий удар, когда через несколько месяцев Наташке предложили перейти на постоянную работу. Она согласилась, и ей предложили в полтора раза больше, чем Ване. Им бы в этом учреждении помалкивать о своих зарплатах, но так уж повелось, что русские между собой тайны из своих зарплат не делали. Ваня взорвался и ушел в другую компанию, на вдвое большую зарплату. Ему бы раньше задуматься и о жизни, и о своем месте в ней, но лучше поздно, чем никогда. С тех пор я Ваню не встречал, но очень надеюсь, что общаться с ним сейчас легче, чем тогда.

Почти ежедневно из компании увольнялись люди. То было время, когда интенсивно создавалась инфраструктура грядущего интернетовского взрыва. Ребята из СуперМэйла, уже имевшие хороший опыт работы с интернетом, шли нарасхват. Телефон на моем столе звонил все чаще и чаще. Большинство звонков было от рекрутеров, пытавшихся кого-то отыскать. Звонки меня достали вконец, но альтернативы мне не было, и приходилось поднимать трубку.

Соответственно в компании шел интенсивный набор новых сотрудников. Все комнатки для собеседований были постоянно заняты. Консультантов к собеседованиям не привлекали, не положено. Наконец, в мою бригаду наняли двух очень славных девчушек-китаянок. Два года назад обе окончили приличные университеты со специализацией в программировании. Обе два года проработали тестировщиками в очень известных компаниях. Когда я их спросил, почему они не пошли в программисты, то ответ был вроде «неохота надрываться».

Заниматься ими совершенно некому, потому что наш менеджер постоянно где-то носится. Он не просит меня над ними шефствовать, но когда видит, что я это делаю, благодарно улыбается. Я тоже в свое время был молодым специалистом и помню прекрасно, как плохо себя чувствовал, когда никому до меня не было дела. Тем более, начав работать над проектом, я уже могу довольно четко сформулировать, что и как надо делать.

Девчушек посадили отдельно от меня, среди постоянных сотрудников. Они пытались приходить ко мне в лабораторию, чтобы выяснить всякие производственные вопросы, но моё рабочее место вовсе не приспособлено для посещений. Да и мерзли они ещё сильнее моего. Приходилось мне навещать их в «запретной зоне», то есть в их кубиках. Но незаметно пройти по конторе невозможно. Через неделю-другую меня вызвали на ковер.

«Ковёр» принадлежал агентству, имевшему статус придворного в СуперМэйле. Весь найм и консультантов, и постоянных сотрудников шел через них. Формально я являлся сотрудником агентства и зарплату получал от них. За консультантами от агентства присматривала щуплая блондинистая лесбиянка Синди. Она тоже водила экскурсии по компании и включала меня в процесс обмена рукопожатиями. Разговор начался с непрезентабельности моего пледа, потому что ей пару раз задавали вопросы на этот счет. Неплохо бы, говорит Синди, тебе в куртке сидеть. Потом перешли к тому, что вместо того, чтобы делом заниматься, я торчу в чужих кубиках или вишу на телефоне. Насчёт телефона никто на меня не настучал. Просто, когда проходишь по коридору, то через стеклянную дверь хорошо виден и я, и телефон. Пытаюсь ей вежливо объяснить, что я просил и от телефона, и от кондиционера пересадить меня подальше. А с девочками занимаюсь потому, что мы в одной бригаде, нам надо координировать работу, чтобы избежать дублирования. Синди меня внимательно выслушала и завершила разговор в таком ключе, что координировать работу постоянных сотрудников не моя забота. А если я дальше буду снимать трубку, то какие-то страшные вещи со мной случатся, причем непонятно какие.

Весь мой предшествующий опыт работы в четырех американских компаниях, включая очень большие, протестовал против того, что происходило в СуперМэйле. Это был какой-то странный заповедник. Или дурной сон. Казалось, вот проснешься сейчас, и исчезнет весь этот бред, как наваждение.