Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Затем Гек рассказывает, как они хотели открыть школу и как попали к Руфине. Они хотели по-честному купить её участие. Из этого рассказа я понимаю, что именно произошло за кулисами. А из моего рассказа они быстро соображают, что у Руфины на руках ничего нет. Но, оказывается, они на Руфину в долгосрочной перспективе и не рассчитывают. Им главное – запустить школу, а Руфина должна привести студентов. После этого её можно и послать.

Они пытаются привлечь меня в свою схему, рисуют план наступления. Я им объясняю, что планы эти несбыточны, так как нереально трудоустроить 300 выпускников в год, недоученных, без английского, без транспорта. Рынок труда не безразмерный, он столько не проглотит! Но они меня не понимают. Не соглашаются. Надо, говорят, чтобы рынок проглотил!

Чук с понтом рассказывает, что тут, в Сан-Франциско, нет русской комьюнити, поэтому они сюда нью-йоркской братвой командированы, чтобы её организовать. «Комьюнити – это как?» – интересуюсь. А так, говорит Чук, люди тебе бабло сами несут и ещё спасибо говорят. «Вот мы газету создали, сейчас школу раскрутим, а потом все бабло ваше будет наше!»

Выясняется, что как конкурент я им не интересен, потому что мне ничего в Сан-Франциско не нужно, а им ничего не нужно в Долине. Попутно выясняется, что они знают и крайне невысоко ценят Полярника. Он хоть и преподает у Чука и Гека в офисе, но тоже их сильно не любит (это я уже от него знаю). Старые между ними счеты какие-то, без деталей.

Если бы не дебильный атлет, мы могли бы даже остаться в хороших отношениях. Но из-за Чука не получилось. Не люблю, когда люди балуются уголовными угрозами. Правило самосохранения: увидел пьяного – отойди.

Ладно, с этими вроде разрулили без осложнений.

Пока мы дом выбирали и покупку оформляли, то думали только о том, как хотим этот дом. Но когда подошло вплотную к переезду, до нас стало доходить, во что нам это реально обойдется.

Наш кондо продать нельзя. То есть теоретически можно, конечно, но рецессия еще не закончилась, цены на недвижимость не выросли. При продаже надо риелторам заплатить 6 %, что от 130 тысяч составляет восемь с половиной. Есть еще и другие расходы. Таким образом, при продаже кондо мы не вернём себе ни цента из нашего даунпеймента в 10 тысяч. Просто бросим всё и уйдем, чтобы не платить моргидж.

Такой вариант нам не нравится. Лучше кондо сдавать! В этом случае нам придётся доплачивать ещё 200–400 долларов в месяц, поскольку доход от сдачи кондо в аренду на тот момент не окупает моргиджа за его покупку. Плюс в том, что моргидж за кондо потихоньку всё же выплачивается. А кондо нам нравится. Мы подумываем, что к моменту выхода на пенсию кредит за него будет полностью погашен и мы могли бы там жить.

Итак, решено: не продаем! Смысла нет. Но это увеличивает наши расходы, ведь нам ещё платить моргидж за купленный дом. Получается, как только мы переедем, мы останемся на пределе заработков, вообще без лишней копейки.

Конечно, должны подойти деньги с трудоустроенных выпускников. Но это только один год. А дальше что? Конечно, мы сами начнем учить народ в «гаражной академии». Но всё равно страшновато. Вот уж влезли в расход! Налогов меньше платим, а на жизнь не остается.

И тут почти одновременно происходят два замечательных события. Первое: жена с 35 долларов в час переходит на другой проект, там платят 50 долларов в час. Прибавка в пересчете на год составляет 30 тысяч или около того.

Второе: в «Таймере» идёт сокращение. Мои подопечные Филя и Дэйв уходят в НР на 30 долларов за час: не выдержали. За ними ушла половина службы техподдержки, целая ватага ребят, работавших за 13–14 долларов. В компании кризис, а я оказался одним из счастливчиков, потому что получал там мало, оставался только ради пристраивания на практику моих студентов.

В отличие от прошлых двух сокращений, когда я переживал и огорчался, тут мне стало очень легко на душе. Через неделю меня взяли в СуперМэйл на контракт в 40 долларов за час. В пересчёте за год это на 20 тысяч больше, чем я получал в «Таймере».

Итого, в течение недели-двух мы подскочили в доходах тысяч на 50 в год. И это только в зарплате, не в бизнесе. Прошлые и будущие доходы от школы никто не отменял. Выдохнули с облегчением.

Работу в СуперМэйле я подробно описал по свежим впечатлениям, в начале 2001 года. Поэтому просто привожу ниже опубликованный ранее текст.

Дело было давно. Тогда по телевидению показывали очереди желающих прикупить Windows 95, такие слова, как «браузер» или «Нетскейп» мало кто слышал из непосвященных, цены на жилье уже несколько лет никуда не двигались, а то, что сегодня называется Portnov Computer School, умещалось в гараже моего недавно приобретенного дома.

В это самое время я нанялся консультантом-тестировщиком в большую компанию под названием СуперМэйл. Позволю себе настоящие имена заменять вымышленными, поэтому любые совпадения имен или названий являются чисто случайными. Основные мощности компании находились где-то под Хьюстоном, а в Долине у них было относительно небольшое отделение, человек на 500.

Рецессия была на исходе, но мне в целом повезло: попал под увольнение, будучи менеджером отдела тестирования довольно крупной компании.

Дела там шли хорошо, и наша компания прикупила парочку «плохо лежащих» небольших стартапов. Начали в них инвестировать деньги и остались без свободного капитала. Короче, сократили наш отдел вместе с менеджером. Мне в этой компании надоело ужасно, давно собирался уйти. Но знаете, как это бывает? Жена на контрактной работе, а тут покупка дома на носу. Решили повременить с моим увольнением, пока закончится оформление бумаг. Но еще и въехать в дом не успели, как тут – раз! – и увольнение.

Настроение у меня хорошее, тем более что выписали мне чек на отпускные и за две недели вперед. Думаю, пока найду новую работу, две недельки посижу дома, мебелишку подвигаю, чемоданы распакую, а там и на работу выйду. Дело было в пятницу вечером. Пришел домой, подправил за полчаса резюме, отправил его факсом в десяток мест и отключился от производственной тематики.

В понедельник начался перезвон, а в среду было назначено собеседование в СуперМэйле. После получасового разговора тамошний менеджер Раджив, взращенный в Америке индус, за руку отвел меня в отдел кадров, и мы подписали контракт. Провели меня по зданию, ткнули пальцем неопределенно в сторону кубиков со словами: «Там будет ваше рабочее место».

Настроение просто замечательное. Во-первых, работа на контракте, то есть 8 часов в день с клятвенным обещанием, что сверхурочных не будет. Во-вторых, денег намного больше против прежнего. В-третьих, никаких административных обязанностей. В-четвёртых, от дома до работы десять минут пешком. В-пятых, очень уж компания солидная, её название украсит впоследствии моё резюме. В-шестых, менеджер, ну, просто как родной.