Мик Уолл - Жизнь и смерть Джими Хендрикса [Биография самого эксцентричного рок-гитариста от легендарного Мика Уолла] [litres]

То же самое можно сказать и о некоторых новых женщинах в жизни Джими, таких как Колетт Мимрам и Стелла Бенабу, совладелицах одного из самых крутых бутиков в Ист-Виллидж. Джими любил ходить туда, покупать кожаные пиджаки с бахромой, кимоно, бирюзовые браслеты, марокканский антиквариат, знакомиться с другими людьми, которые зависали там. Например, с немецким художником Мати Кларвейном, чьим духовным отцом был Дали (как он объяснял) и который вскоре стал известным благодаря своим экспрессионистским обложкам альбомов, или с Джоном Эдвардом Хейсом, основавшим первую в Америке неподпольную газету для гей-сообщества Gay Power. Девон Уилсон, Бетти Дэвис, Кармен Борреро, Билли Кокс и другие тоже стали частью Джими-орбиты.

У Майка Джеффри были дела поважнее. Теперь Джими был записан в качестве хедлайнера шоу – закрывающего шоу, не меньше – на предстоящем Woodstock в августе.Для Майка это был просто еще один большой концерт под открытым небом – легкие деньги. Майк видел Майкла Лэнга, двадцатичетырехлетнего промоутера, всего лишь еще одним длинноволосым парнем, когда-то владевшим магазином для наркоманов в бохо-районе Майами. Лэнг проделал неплохую работу по продвижению поп-фестиваля в Майами, где Джими был хедлайнером в прошлом году. Майк продал их как The Jimi Hendrix Experience: решил, что Джими живет в этом районе с кучей музыкантов, так или иначе, поэтому неважно, с кем он появится на сцене. Приходи, делай свое дело, уходи. Считай бабки. Счастливые дни хиппи.

За три недели до концерта у них не было барабанщика, и Митча попросили приехать и поджемить, но Джими уехал. Свалил. Сначала он отправился в Нью-Йорк на вечеринку к своему приятелю Дирингу, который улетал отдыхать в Марокко, где его ждали Колетт и Стелла. А потом, черт возьми! В Марокко вместе с Дирингом!

Майк взбесился. Пригрозил, что уничтожит Диринга, когда он вернется – если вернется. Никто не знал, какие были планы у Джими. Диринг просто подтрунивал над ним насчет того, что он потратил часть своей кучи денег на то, чтобы немного развлечься – не спрашивая предварительно ничьего разрешения. Диринг добился того, что его собственные влиятельные адвокаты договорились с канадскими властями об отмене запрета на выезд из города, который они наложили на Джими в качестве условия освобождения под залог. И не пришлось беспокоить Майка, ха-ха-ха.

Давай, чувак, давай, блядь, просто уедем!

Так они и сделали.

Прибыв в Касабланку в конце июля, Джими нанял лимузин с шофером и начал развлекаться. Отправился в Марракеш, Мохаммедию, а затем в Эс-Сувейру, где все зарегистрировались в Hôtel des Iles. Все еще пребывая в паранойе, он думал, что видит таинственных людей, преследующих его повсюду. Но он думал так везде, где бы ни появлялся. Поскольку это решение было принято в последнюю минуту, у него была всего пара тысяч долларов наличными – и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя королем в Африке, чувак.

На этот раз у него даже не было гитары, если не считать акустической, которую привез Диринг. В основном Джими просто нравилась идея оттянуться без надоедливого Майка рядом, без людей на зарплате, ожидающих от него указаний каждый день, без звездных ублюдков с этой типичной улыбкой, которая как бы говорит: «Я готов съесть дерьмо для тебя, Джими».

Он и Колетт замутили; ничего серьезного, просто сладкое и безмятежное наслаждение. Все это помогло ему ощутить жизнь, так он не чувствовал себя с тех пор, как впервые оказался в Лондоне. Кажется, целую вечность…

Лишь одно плохое предзнаменование: мачеха Колетт, ясновидящая старейшина племени, работавшая на короля Марокко. Колетт не терпелось поскорее познакомить с ней Джими. Старушка сказала Джими, что у него есть «лоб» – признак большого художественного видения. Затем она разложила ему карты Таро. Первой картой из колоды была звездная карта – разумеется, все обрадовались. Вторая карта была картой смерти – и Джими испугался.

Успокойся, Джими, у карты Смерти в Таро разные значения – переход, возрождение, новое начало. Слишком поздно – весь следующий год Джими будет рассказывать всем, что не доживет до тридцати. Или о том, что ему осталось жить всего шесть месяцев.

Колетт отчитала его за то, что он негативит, и он ответил: «Это не негатив. Просто так оно и есть. Извини. Я еще не готов уходить».

Ошеломляюще раннее унылое утро понедельника три недели спустя на сцене в Woodstock – это совсем другое дело. Gypsy Sun and Rainbows – и Митч – выходят и начинают играть. Хорошая энергия волнообразно расходилась в сторону толпы. Слишком мало людей осталось. Бледная сухая грязь вместо земли, белое усталое небо над головой, толпа быстро редеет сразу за сценой, обкуренные чуваки плывут по течению.

Гремят длинные версии Hear My Train a Comin, Spanish Castle Magic, Red House … Джими придумывает слова. Парит орлом на новой спонтанной вещи Jam Back at The House , еще один джем, который они даже не потрудились назвать, привнесший немного равновесия и уверенности, но все это растворилось в джазе Юпитера.

Вбросил несколько хитов, они как крошки на одеяле: Foxey Lady, Fire, Purple Haze … сложные, сжатые, напряженные версии.

Сверхновая вещь Izabella , которая показывает, на что способна группа, но в портастудии рядом со сценой Майк направляет Эдди Крамера, который микширует звук, чтобы сосредоточить внимание только на деньгах – Джими, Митче и Билли. Как можно ближе к фирменному звучанию Experience. Джума долгое время был вне себя из-за того, что его, Ларри и Джерри заглушили в миксе, но что делать, когда не ты платишь по счетам?

Voodoo Child по плану должна была привести весь фестиваль к идеальному финалу. Но песня продолжается и продолжается… почти четверть часа, заканчивается плохо, бессвязно, Джими фактически поднес чертову гитару к губам в самом конце, пережевывая несколько последних совершенно ненужных нот, толпа реагировала в заученном стиле, как и всегда будут делать толпы.

Пока не наступает настоящий совершенно неожиданный кульминационный момент.

Джими начал играть отрывки из The Star-Spangled Banner во время финального джема I Don’t Live Today , ироничной песни о взрослении наполовину чероки. Идея росла, пока не стала самостоятельной изюминкой шоу. Теперь, в утренней плесени Woodstock, она становится каменным афтершоком для всего американского эксперимента. Белые на Луне, но черные гетто продолжали расти. Антивоенные протестующие постоянно устраивали парады, но мешки с трупами все время возвращались из Вьетнама. Джими видел будущее как эпизод «Звездных врат» в конце 2001-го: жизнь через разноцветные фильтры; смерть через повторяющиеся негативы; Вселенная – звездный взрыв в мозгу.

Джими использует фидбэк и дисторшн, как генерал, нацеливающий свои ракеты, посылающий свои бомбардировщики. Воздух визжит от реактивных двигателей, небо освещается вспышками напалма, мучительные крики детей войны, когда разрываются тела и отрываются головы.