Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

«Я, слава Богу, теперь здоровъ и продолжаю свое прежнее дѣло, то-есть пишу свою исторію, и уже третьей части болѣе половины написалъ. Теперь идетъ исторія моей военной службы, и не менѣе любопытна, какъ и первая. Матушка и Настасья охотно ихъ читаютъ. Въ завтрашнее утро мы ждемъ опять твоихъ милыхъ писемъ, которыя часъ-отъ-часу становятся для насъ любопытнѣе. Что- то ты намъ въ нихъ отпишешь. Не одинъ, думаю, Волынскій, но кто-нибудь и иной упомянутъ въ нихъ будетъ. Куда- какъ досадна неизвѣстность, что съ тобою въ самыя сіи минуты происходитъ. Полетѣлъ бы, если-бъ можно, и посмотрѣлъ. Можетъ-быть, мы оба теперь другъ къ другу пишемъ, но весьма разное… Но, полно теперь! надобно оставить что-нибудь и къ завтрему, а между тѣмъ цѣлую тебя мысленно и желаю покойной ночи…..

Въ воскресенье, по-утру, декабря 2.

«По принесеніи благодарностп моему Богу, первую мысль обращаю я къ тебѣ и желаю, чтобъ ты, мой другъ, былъ здоровъ и также бы въ сію минуту писалъ къ тому, кто тебя очень много любитъ и вспоминаетъ очень часто, и писалъ бы, имѣя веселое и непечальное сердце…

«Какъ теперь, покуда придетъ почта, писать мнѣ къ тебѣ почти нечего, то скажу, по крайней мѣрѣ, что гостья наша была вчера такъ больна, что мы всѣ перепугались: бредъ превеликій, несетъ чепуху, такой жаръ ужасный, колотье въ бокахъ и тоска. Ну-ка, мы ее лѣчить! Знаешь ли? нынѣ я здѣсь почитаюсь полудокторомъ. Всяк, кому лѣкарскія лѣкарства не помогаютъ, адресуется ко мнѣ и требуетъ помощи. Произвелъ сіе ненарочный случай. У насъ около сего времени больна была при смерти славная наша бабка Васильевна, ѣздила къ Хрущовымъ повивать, и ея привезли больную изъ Тулы, и болѣзнь странная и удивительная. Лѣкарь нашъ лѣчилъ ее, но пользы не было. Во всей ужасный ломъ, руки и ноги отнялись почти совсѣмъ и страдала ужасно. Наконецъ подхватило ее колотье! Смерть, да и только всего! Не думали, что она и ночь переживетъ. Въ сей крайности прибѣгаютъ сюда и просятъ помощи. Намъ ее очень жаль. Я хватаю «Экономический Магазинѣ», ищу въ немъ от колотья, нахожу одно лѣкарство. Составляемъ, посылаемъ, она принимаетъ и ей отъ него полегчѣло очень Батюшка мой! какъ это вдругъ разнеслось и какое возъимѣли всѣ о моемъ искусствѣ мнѣніе. Захотѣлось уже и всякому, чтобъ я помогалъ. Но я смѣюсь только и говорю: «да подите вы от меня прочь! что я за докторъ?…» Со всѣмъ тѣмъ, и Аграфену Михайловну мы вылѣчили. Она теперь встаетъ и ей гораздо легче… Ну! чтобъ еще написать?… Да, Петръ Алексѣевичъ Верещагинъ упросилъ всякими неправдами Золотухина и помирились на 3,000 рубляхъ, и то изрядный кусок… Ну, теперь покуда полно. Начинаетъ разсвѣтать… подожду почты».

Почта въ сей разъ меня не обманула и привезла мнѣ слѣдующее седьмое письмо от моего сына:

Санктпетербургъ, 10 ноября 1789, въ субботу, ввечеру.

«На сихъ дняхъ только писалъ я къ вамъ, м. г. батюшка, по почтѣ и съ отправляющимся домой съ кибиткою Алешкою. Но теперь начинаю опять къ вамъ писать, исполняя свое обѣщаніе, чтобъ заранѣе заготовлять къ вамъ письмы на почту. Сіе для меня гораздо будетъ способнѣе для случая недосуга, а къ тому-жъ, буду и то имѣть удовольствіе, что стану чаще съ вами заочно разговаривать и разсказывать о своемъ бытьѣ — житьѣ. Итакъ, пользуясь теперь свободнымъ временемъ, донесу вамъ, имѣю ли я хотя малѣйшій успѣхъ по своему здѣсь дѣлу и въ хлопотахъ по оному? Пріѣхавъ сюда, первые три дни я никуда не ходилъ, отдыхая дома или, лучше сказать, осматриваясь въ новой вовсѣмъ для меня здѣсь жизни. Ежели-бъ я пріѣхалъ нѣсколько поранѣе, то сіе учинилъ бы еще долѣе; новремя, неждущее моихъ отдыховъ и приватныхъ хожденій по городу, понудило и меня начинать свое, дѣло схожденіемъ къ кому-нибудь изъ знакомыхъ съ письмами. Я тотчасъ былъ въ недоумѣнии, съ кого мнѣ сіе начать и къ кому прежде обратиться. Но скоро рѣшился, пользуясь близостью от Измайловскаго полку, сходить съ письмомъ Петра Гарасимовпча къ Николаю Степановичу Тютчеву, онаго полку капитану, и къ Волынскимъ, изъ коихъ одинъ братъ въ семъ полку секретаремъ, другой-офицеромъ, а третій, который короче мнѣ знакомъ, еще сержантомъ. Я полагалъ на нихъ довольно надежды, судя по ихъ прежнему знакомству съ нами въ Москвѣ, — а во вторых-по письму сестры Надежды Андреевны къ Дмитрію Михайловичу и по нѣкоторому от нея ему одолженію, къ тому-же, по близкому родству ихъ графу Салтыкову. Сей послѣдній, будучи секретаремъ, не только силенъ въ своемъ полку, но дѣйствуетъ и по другимъ полкамъ. Сіи причины ласкали меня надеждою, что они меня не оставятъ своими наставленіями и совѣтами, а можетъ быть и помогутъ.

«Итакъ, третьяго дни я, вставши рано и одѣвшись, поѣхалъ въ Измайловскій полкъ. Я скоро сыскалъ домъ г. Тютчева, но не удалось застать его дома. Я былъ у него послѣ и еще въ другой разъ, но также безъ успѣху. У нихъ инспекторскій смотръ и безпрестанныя ученья и осмотры въ ротѣ. Итакъ, не заставъ его, иду я къ Волынскимъ. Ихъ домъ чрезъ одинъ только дворъ от Тютчева. Но я имѣлъ и тутъ неудачу и прихожу къ нимъ въ ту почти минуту, когда они только-что съѣхали со двора къ маіору и во дворецъ. Я нахожу одного только меньшаго брата дома. Но, точно какъ будто для меня, вдругъ смотрим-большой братъ, секретарь, возвратился домой, забывъ чтой-то тутъ. Я отдаю ему Надежды Андреевны письмо. Онъ прочитываетъ его, обѣщаетъ мнѣ помочь, чѣмъ можетъ. Извиняется, что ему нѣтъ время, и обѣщаетъ, ежели я приду въ другое время, то онъ, взявши меня, свозитъ съ собою къ нашему маіору и обо мнѣ попроситъ. Сіе мнѣ подало надежду; однако, все сіе безъ дальняго основанія сказано, а мнѣ нужны совѣты и наставленія, какъ приступить къ своему дѣлу.

«Въ тотъ день не у кого было больше мнѣ быть. Я ѣздилъ самъ на почтовый дворъ, для отданія своего письма, чтобъ къ вамъ повѣрнѣй дошло. Вечеръ же занялся писаніемъ къ вамъ писемъ съ извощикомъ.

«Вчерась опять по-утру пошелъ я къ г. Тютчеву. Хотя его и застаю, но застаю его уже на порогѣ. Онъ опять спѣшитъ въ свою роту. Но, по поданіи моего письма, онъ возвращается на минуту назадъ со мною, рекомендуется, обласкиваетъ, проситъ ходить почаще и въ чемъ будетъ нужда, то во всемъ адресовался бы я къ нему, и что онъ будетъ стараться мнѣ во всемъ помочь. Словомъ, хотя обѣщаніями его и былъ я доволенъ, но все сіе нерѣшительно; а мнѣ надобны наставленія, какъ мнѣ начинать свое дѣло: разнести ли письма рекомендаціонныя, или прежде явиться къ полку. Но и то не зналъ, надобно ли явиться и не обойдется ли дѣло и безъ того, для того что мнѣ не хотѣлось бы очень, что явившись посылали меня на караулъ и чтобъ несъ я прочія служивыя тягости въ такое дурное нынѣшнее холодное время и при столь слабомъ моемъ здоровьѣ. Съ Николаемъ Степановичемъ обо всѣхъ сихъ подробностяхъ, за краткостію времени, мнѣ переговорить было некогда, и я возвратился домой ни съ чѣмъ и въ неизвѣстности, что мнѣ начинать и что дѣлать, опасаясь притомъ, что со всякимъ днемъ уходитъ время и чтобъ мнѣ не опоздать.