Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Впрочемъ, жить мнѣ было все еще очень хорошо и, по многимъ отношеніямъ, выгодно. А сіе самое и вперяло во многихъ не столько ко мнѣ, какъ къ мѣсту моему зависть, и тѣмъ паче, что всякій, судя самъ по себѣ, думалъ, что я нажилъ тутъ невѣдомо какія тысячи, хотя они въ томъ ужасно обманывались. А сіе и повергало меня около сего времени въ то критическое въ разсужденіи мѣста своего положеніе, о какомъ я упоминалъ выше; и я какъ ни честно себя во всѣхъ отношеніяхъ велъ, но имѣлъ причину опасаться почти ежегодно, чтобы бездѣльникамъ не удалось какимъ-нибудь образомъ происками и пронырствами своими меня съ моего мѣста столкнуть, что и могло бы меня очень тревожить и безпокоить, если бы я не утѣшалъ и не подкрѣплялъ себя надеждою и упованіемъ на моего Господа и не былъ увѣренъ въ томъ, что никто мнѣ ничего не сдѣлаетъ, если не будетъ на то особенной воли моего небеснаго Покровителя, а потому и озабочивался я около сего времени не столько симъ, сколько попеченіемъ о своемъ сынѣ, достигшемъ до такого возраста, что надлежало помышлять о пристроеніи его куда-нибудь къ мѣсту и безпокоился не мало тѣмъ, что все, употребляемое нами до сего въ его пользу, какъ-то не клеилось и не получало желаемаго успѣха.

Что касается до тогдашняго нашего городскаго общества, то оное несравненно было хуже, нежели въ прежніе года. Г. Дьяковъ, нашъ уѣздный судья, былъ хотя человѣкъ добрый и къ намъ ласкающійся, но недостаточный и не могущій дѣлать частыхъ компаній. Одинъ изъ засѣдателей его г. Карповъ, былъ по прежнему бирюк-бирюкомъ, а другой никогда въ домѣ у меня не бывалъ. Г. Пургасовъ и не жилъ почти въ городѣ и былъ странный человѣкъ. Каз- начей — бирюк самъ, а жена его и того еще хуже. Винный приставъ ни рыба, ни мясо, Итакъ, наилучшую особу изъ всѣхъ нашихъ судей составлялъ г. Арсеньевъ, но и того городничій нашъ чуть-было от насъ пронырствами своими не отвратилъ. А кромѣ его былъ еще нѣкто г. Рылѣевъ, человѣкъ небогатый, но котораго сообществомъ были мы очень довольны. Наконецъ, соляной нашъ приставъ г. Гурковъ, былъ хотя изряднымъ полушутикомъ, но составлялъ наилучшаго компаніона.

Кромѣ сихъ, прочее наше общество составляли около сего времени помянутая старушка Марья Юрьевна, оставшаяся вдова послѣ бывшаго у насъ прежде казначея Петрова, женщина особаго и такого характера, что мы ее всѣ любили и нерѣдко бранивали за охоту ея вязать разныя сплетни между домами. Она жила долгое время до сего въ домѣ г. Давыдова, но, не ужившись и тамъ, возвратилась около сего времени жить опять къ намъ въ Богородицкъ. Наилучшая же для моихъ домашнихъ компаніонку составляла другая старушка г-жа Алабина, съ обѣими своими дочерьми. Изъ постороннихъ же, кромѣ родныхъ своихъ, наилучшими пріятелями и друзьями почитали мы женку Матрену Васильевну съ ея родными, г-жу Бакунину, г. Шушерина, г. Сухотина и Ивана Васильевича Хомякова и другихъ нѣкоторыхъ.

Вотъ въ какихъ положеніяхъ я находился при началѣ сего года и съ какими людьми мы жили и имѣли сообщеніе частое. А теперь, пересказавши вамъ все сіе, пойду далѣе.

Безпокойства и неудовольствія, чувствуемыя мною въ концѣ минувшаго года, продолжались и при началѣ вновь наступившаго, и самый первый день ознаменовался уже чувствительною для меня досадою. Въ оный получаю я вдругъ изъ Тулы от моего командира и директора не домоводства, а прямѣе сказать пустодомства повелѣніе, чтобъ немедленно наловить въ нашихъ прудахъ 600 крупныхъ карповъ и отправить оные въ казенныхъ бочкахъ и на казенныхъ лошадяхъ и съ казенными людьми и на казенномъ коштѣ въ Москву, чортъ знаетъ къ кому. Не могу изобразить какъ вздурило меня сіе повелѣніе. «О, мотъ!» воскликнулъ я от досады превеликой: «долго ли тебѣ расточать такъ легкомысленно казенное имущество! и былъ ли у тебя умъ и разумъ! Ну, какъ можно наловить теперь такое множество карповъ, да еще самыхъ лучшихъ, когда и въ лѣтнюю пору не такъ-то скоро захватить и наловить можно такое множество. И такая ли теперь пора, чтобы мучить людей надъ прорубаніемъ прорубей и ловлею рыбы! Вотъ тотчасъ я тебѣ и наловлю ихъ, а не изволитъ ли тотъ, къ кому ты ихъ посылаешь, доволенъ быть и такимъ количествомъ, какое поймается и такими, какіе попадутся!» Но нечего было дѣлать. Побранивъ и подосадовавъ симъ образомъ на пустодома своего командира, я принужденъ былъ посылать скорѣе за людьми, заставливать рубить проруби, отыскивать большой неводъ, а между тѣмъ, готовить бочки и лошадей. Цѣлыхъ два дня мы промучились надъ сею ловлею и на-силу на-силу наловили двѣ сотни, и то кое-какихъ. «Ну, воскликнулъ я, полно! будь-ка они и симъ довольны, а то давай-ста имъ 600! Диковинка, что еще не 6,000!» И отправляя оные, написалъ, что сколько ни, старались, но болѣе сего количества наловить никакъ не могли, но и то еще слава Богу, что такіе попались.

Другая непріятность была въ сей день для меня то, что я извѣстился о кончинѣ друга и лучшаго корреспондента моего Алексѣя Алексѣевича Владыкина. Чувствительна была для меня сія потеря: я любилъ сего почтеннаго и добраго старика, не менѣе какъ бы ближняго родственника, и зналъ, что и онъ приверженъ былъ ко мнѣ искреннимъ дружествомъ и любовію, и потому жалѣлъ весьма о его кончинѣ.

Подъ стать тому получили мы и третье непріятное извѣстіе о нѣкоторомъ пора- женіи, учиненномъ турками нашимъ войскамъ.

Ho сколь все сіе ни было огорчительно и дневное время ни скучно и хлопотливо, но за то вечера въ оба первые дни провели мы прямо по-святочному и были очень веселы. Въ первый день была большая вечеринка у меня. Пріѣзжалъ ко мнѣ другъ мой И. В. Хомяковъ, а вскорѣ за нимъ съѣхались и всѣ почти наши городскіе. Тотчасъ проявилась у насъ музыка и начались танцы и разныя рѣзвости: играніе въ фанты и переряжаніе; словомъ, весь вечеръ проведенъ весело. А на другой такую же вечеринку сдѣлалъ у себя г. Гурковъ, нашъ соляной приставъ, и мы всѣ были у него и повеселились также всячески довольно, а между прочимъ, и надъ самимъ простодушнымъ хозяиномъ, влюбливающимся во всѣхъ красавицъ и подающимъ чрезъ то намъ всѣмъ тысячи поводовъ надъ нимъ трунить и издѣваться.

Третій день былъ у насъ днемъ отдохновенія, а въ четвертый не успѣло ободнять, какъ перетревожены были мы извѣстіемъ о скоромъ пріѣздѣ къ намъ моего командира, и такъ ну-ка мы скорѣе все приготовлять къ его пріѣзду и начинать ждать его ежеминутно. Однако, все наше ожиданіе его въ тотъ день было тщетно. А между тѣмъ наѣхало ко мнѣ множество гостей пріѣзжихъ и тутошнихъ. Пріѣхали къ намъ всѣ Кислинскіе, съ женою и съ братомъ, свояк его Л. С. Крюковъ, а вскорѣ за ними госпожа Елагина съ сыномъ, а къ вечеру И. В. Хомяковъ съ своимъ нѣмцемъ Грунтомъ, г. Арсеньевъ съ дочерью, Марья Юрьевна, и Алабина съ дочерьми. Словомъ, народа набралось множество, и мы ну-ка съ ними провождать вечеръ опять по-святочному, ну-ка затѣвать и начинать разныя игры и веселиться всячески, а потомъ всѣ гости у меня ужинали, а пріѣзжіе и ночевали.